Зловещие маски Корсакова - Игорь Евдокимов

Мысли лихорадочно роились в голове Корсакова, лишая его столь необходимого сейчас хладнокровия. Он увидел Франческу, которая неуверенно переводила взгляд с него на удаляющегося Гельдерна. Что же делать?! Повинуясь минутному порыву, Владимир нырнул в лавку.

Хозяин удивленно взглянул поверх очков на нового посетителя в маске и черном плаще.

– Могу вам чем-то помочь, синьор?

– Э-э-э… – замялся Корсаков. – Да. У вас есть Данте? «Божественная комедия»?

– Кажется, была в том зале. – Продавец, к облегчению Владимира, махнул рукой в сторону стеллажей, у которых недавно крутился Гельдерн. – Позвольте мне…

– Нет-нет, не утруждайтесь, – замахал руками Корсаков. – Уверен, что смогу найти ее самостоятельно.

Он направился к нужному шкафу, едва сдерживая нетерпение и стараясь делать вид, что ищет Данте среди полок. Наконец он поравнялся с нужной книгой, которая оказалось сборником любовной поэзии. Представив, как Гельдерн и Фарук оставляют друг другу послания среди чужих признаний в любви, Владимир невольно фыркнул. Он осторожно снял томик в синей обложке с полки и пролистал страницы, пока не наткнулся на сложенный пополам листок дорогой бумаги. Корсаков развернул его, ожидая увидеть шифр, но вместо этого прочитал одно-единственное слово:

«Erwischt!»[60]

– Рад снова видеть вас, мсье, – раздался за спиной знакомый французский прононс с издевательской интонацией.

Корсаков медленно обернулся, прекрасно представляя, кто окажется перед ним. Средний рост. Крепкое телосложение. Короткие волосы и уставные усы. Спичка во рту. Вильбуа. Цербер.

Таиться смысла не было. Владимир не спеша снял полумаску и взглянул на своего преследователя.

– Вы исчезли так скоро, что я не имел возможности с вами попрощаться, – продолжил цербер.

– Не хотел вас беспокоить, – беззаботно покачал головой Корсаков. – Позвольте вопрос: наша встреча здесь результат ваших талантов или моей беспечности?

– Всего понемногу, – ответил Жан-Морис. За его спиной, почуяв неприятности, поспешно ретировались хозяин лавки и его немногочисленные посетители. – Видите ли, до того как окунуться в ваш странный мир тайных обществ и оккультных знаний, я служил в военной разведке. И один из моих, не побоюсь этого слова, талантов заключался в том, чтобы ловить беглецов. Ведь я вычислил одну преинтересную закономерность.

Он сделал шаг вперед, окончательно отрезая Корсакова от двери. Владимир подавил в себе инстинктивное желание отступить назад и остался на месте. Он успел оценить будущее поле боя. В зале, где он находился, отсутствовали двери, а окошки были слишком маленькими для взрослого мужчины. Единственный путь к выходу лежал через Вильбуа.

– И какую же? – поинтересовался Корсаков, отстегнув цепочку под горлом и сбросив с себя плащ, чтобы не мешал в драке.

– Существует два типа беглецов, – лениво ответил цербер. Он последовал примеру собеседника и скинул сюртук, оставшись в рубашке и жилете. – Первые, самые редкие и самые опасные, не имеют цели. Они бегут, чтобы бежать. Не остаются подолгу в одном месте. Не привязываются к окружающим. У них больше общего с дикими зверями, нежели с людьми. Найти их и поймать очень сложно. Но вы, Корсаков, не таковы.

– Да неужели? – Владимир вскинул брови в притворном изумлении.

– Да, – подтвердил Вильбуа. – Вы относитесь ко второму, более распространенному типу. Прошу простить, если задел ваше самолюбие.

– Не беспокойтесь, ваши слова не поколебали мою веру в собственную исключительность.

– Я рад. Так вот, второй вид беглецов имеет цель. Возможно, это спрятанные деньги. Любовница. Семья. Незаконченное дело. Навязчивая идея. Понимаете, когда на Конклаве вы пытались бросить тень на мсье фон Гельдерна, я понял, что это не просто уловка. Нет, вы действительно в чем-то его подозреваете. И желаете это доказать. А потому я понадеялся, что он поможет заманить вас в ловушку.

– Сообщили ему в письме, что я сбежал, велели прийти сюда в надежде, что я буду за ним следить, и принялись ждать, – констатировал Корсаков. – А я попался…

– Надо признать, это меня слегка разочаровало, – со скорбным видом кивнул Вильбуа. – С другой стороны, вы сэкономили мне время и силы. И, хотя мне, безусловно, приятна наша беседа, я бы попросил вас пройти со мной и ответить на несколько вопросов.

– Например?

– Например, кто помог вам сбежать?

– А ведь вы меня недооцениваете, Вильбуа! – Владимир попытался вложить в ухмылку всю возможную в данных обстоятельствах самоуверенность. – Возможно, я сбежал самостоятельно.

– Сомневаюсь, – покачал головой цербер. – А теперь довольно разговоров. Идемте. И… – Тут он позволил себе ответную усмешку. – Вашу трость, пожалуйста, мсье Корсаков.

– Мне бы хотелось ее оставить, – ответил Владимир, переступив с ноги на ногу и приняв защитную стойку.

– Я вынужден настаивать.

– Тогда попробуй забрать.

Корсаков сделал выводы из своего позорного поражения в прошлый раз. Он успел понять, что Вильбуа – мастер canne de combat, французского искусства боя на тростях. Данное единоборство совмещало в себе как использование трости в качестве оружия, так и молниеносные удары руками и ногами, перенятые из бокса и савата. Это делало француза страшным противником. Но если в прошлый раз на стороне цербера был элемент внезапности, то сейчас Корсаков надеялся, что его фехтовальная подготовка поможет ему биться. Конечно, оставался еще револьвер на поясе (и Владимир не сомневался, что Вильбуа видит его). Но Корсаков сомневался, что француз имел какое-то отношение к заговору. Он лишь цербер – защитник Конклава и старейшин. А стрелять в невиновного человека, с которым они к тому же делают одну и ту же работу, Владимир не собирался.

Противники начали сближаться. Дощатый пол старой книжной лавки скрипел под каблуками. Между рядами переполненных полок витала пыль. Свет пробивался через мутное стекло – тускло, косо, не спасая от теней.

Вильбуа напал первым. Он верно рассудил, что второй раз сбить Владимира с ног у него уже не получится, а потому сменил тактику. Его оружие – тяжелое, с утолщенным наконечником, больше похожее на булаву, чем на трость – описало дугу и с поразительной скоростью упало снизу вверх, целясь в запястье. Корсаков парировал. Рука от вибрации и силы удара слегка онемела, а тонкая трость заскользила и чуть не вывернулась из пальцев. Второй удар целил в висок, короткий, хлесткий. Корсаков отклонился, но напоролся на книжную полку. Та качнулась, книги посыпались вниз, задели плечо. Вильбуа использовал его замешательство и атаковал корпус. Корсаков отпрыгнул назад. Нога задела стопку книг, он почти потерял равновесие, но устоял. Схватка начиналась явно не в его пользу.

Корсаков держал трость рукоятью вверх, сместив для удобства центр тяжести. Атаковать он даже