Зловещие маски Корсакова - Игорь Евдокимов

«На площади Сан-Марко, наверное», – подумал Корсаков.

Вода под мостом, зеленая при свете дня, сейчас казалась совсем черной, отражая закрытое облаками небо. Корсаков остановился, вдыхая сырой воздух. До полуночи оставалось пять минут, и он планировал проявить пунктуальность, а не нестись сломя голову и дожидаться Франческу. Интересно, как она отреагирует на новости о своем отце? Журнал, надежно спрятанный за пазухой, Владимир взял с собой.

Площадь Святого Иеремии, открывшаяся ему в конце длинного узкого переулка, оказалась обыкновенной. Ее обрамляли старые дома из разных эпох, какие-то – совсем маленькие, какие-то – трех-пяти этажей в высоту. Доминантой служила одноименная церковь – белая, элегантная, классическая, с круглым куполом, который Владимир замечал, проплывая по Большому каналу от вокзала. На площади не было ни лужаек, ни деревьев, ни фонтанов. Лишь тусклые фонари, два старых колодца и мраморные, псевдоантичные лавки.

На одной из них, практически возлежа в позе римской патрицианки, его ждала Франческа. И в свете вышедшей из-за туч луны она смотрелась просто волшебно. Ее бледная кожа и золотые волосы сияли. Аристократический профиль будто вылепил гениальный скульптор. Мокрая от прошедшего дождя площадь лишь дополняла нереальную картину. Казалось, Корсаков спит и видит очередной сон. Не кошмарный, для разнообразия.

Корсаков ускорил шаг, чувствуя, как быстрее забилось его сердце. Как и два дня назад, на балу, он лихорадочно пытался придумать приветствие, которое не выставит его полным ослом в глазах девушки.

Именно поэтому он слишком поздно заподозрил неладное.

Что-то в этой картине было не так.

Секунду назад он почти бежал, но теперь замедлился, пытаясь понять, откуда взялось объявшее его чувство опасности. Неправильности.

Его шаги гулким эхом отдавались от стен окружающих домов, пока он не остановился совсем, не решаясь сдвинуться с места.

Франческа медленно повернула голову к нему. И Корсаков понял, что же заставило его испугаться.

В свете полной луны тени отбрасывали все немногочисленные объекты на площади. Дома. Одинокий флагшток. Фонари. Колодцы. Даже сам Корсаков.

Тени не было только у Франчески.

XII

1881 год, октябрь, Венеция, площадь Святого Иеремии

Губы Франчески растянулись в хищной улыбке. Глаза вспыхнули, разгораясь все ярче и сжигая кожу вокруг себя, пока не обнажили два уголька в пустых глазницах черепа. Чудовищная девушка медленно встала со скамьи, направила на Корсакова указующий перст и издала отвратительный торжествующий визг.

Владимир мыслил быстро. Он не сомневался, что перед ним – набравший силу чернильный демон, высвобожденный Фаруком из библиотеки. Встречаться с ним в открытом бою было чистым самоубийством. Поэтому логичным выходом было бы тактическое отступление. Если бы ловушка не захлопнулась прямо у него на глазах.

На площадь выходило пять переулков – тот, из которого он пришел, два отрезал демон и еще два маленьких закутка виднелись меж домами справа. Но сейчас каждый из них извергал из себя фигуры в белых масках и черных плащах.

«Да сколько же их у Фарука?» – в сердцах подумал Корсаков. Одного он убил на мосту во время их первой стычки. Еще одному вышиб мозги выстрелом в библиотеке, двух разрубила пополам ловушка. Но сейчас Владимир насчитал как минимум двадцать фигур. Как он раздобыл столько покойников?

Бежать было некуда. Оставалось драться. На широкой площади у него оставалось хотя бы минимальное пространство для маневра. Демоница застыла, разглядывая Корсакова. Казалось, она с интересом ждала, что предпримет ее добыча.

Владимир откинул полу плаща, чтобы удобнее было дотянуться до рукоятки револьвера, но не спешил вынимать его из кобуры. Вместо этого Корсаков извлек из трости свою шпагу и принялся с маниакальной скоростью чертить защитные линии на плитах площади. Если бы ему противостоял только чернильный дух, то можно было бы попытаться спрятаться внутри защитного круга. Но слабые символы, скорее всего, надолго демоницу бы не задержали, а на более сложные ему не хватило бы времени. С присутствием кадавров этот план и вовсе был бесполезен – как показала стычка в библиотеке, защитные круги от духов никак на них не влияли. А одновременно отбиться от двадцати вооруженных противников не смог бы даже дядя Михаил. Словно прочитав его мысли, кадавры пришли в движение и начали приближаться.

План Корсакова состоял в том, чтобы не закрыться от духа, но ограничить пространство для его маневра. А потому между ним и демоницей возникли несколько линий, сквозь которые она не смогла бы пройти напрямую. Пространство для нападения оставалось только с флангов. Если бы Владимиру удалось удержаться рядом с этой чертой, он смог бы поочередно ее пересекать, оставляя дух по другую сторону и сосредотачиваясь на кадаврах. К тому же в карманах его сюртука и жилетки были приготовлены сюрпризы на крайний случай. Если уж Корсакову предстояло пасть здесь, жизнь свою он намеревался продать подороже.

Кадавры приближались – сперва неровным строем, затем все слаженнее, будто между ними существовала незримая связь. Движения их были механическими, беззвучными и оттого пугающе уверенными. Владимир остался стоять на месте и наконец достал револьвер, взяв его в левую руку. Он бросил нервный взгляд на чернильного духа, но существо в образе Франчески грациозно опустилось обратно на скамью, всем видом показывая, что планирует насладиться спектаклем. Впрочем, Владимир не сомневался, что оно без малейших раздумий ударит его в самый неожиданный момент.

Корсаков вскинул револьвер. Ремингтон оказался легче, чем его ле ма, однако стрелять с левой руки Владимир не привык. Другое дело, что фехтовать ею он не умел вовсе. Первый выстрел – и ближайший кадавр сбился с шага и качнулся назад. Пуля лишь чиркнула по голове, сбив маску, за которой открылось отвратительное лицо покойника с зашитыми проволокой губами. Владимир прицелился и выстрелил вновь. На этот раз удачно. Минус один. Осталось девятнадцать. И они приближались…

Владимир кружился, оставаясь рядом с линией и высматривая удобную цель. В барабане оставалось четыре патрона. Нужно было воспользоваться ими с максимальным эффектом. Перезарядиться он не успеет. Выстрел. Еще. И еще. И последний. Чисто машинально он взвел курок еще раз и дал ему со щелчком ударить по пустому гнезду в барабане. На камнях площади остались лежать еще четыре кадавра. Остальные, с саблями наголо, подходили все ближе. Еще секунд десять – и первый уже сможет напасть.

Демоница медленно стекла со скамьи и припала к земле. Владимиру показалось, что она сейчас лизнет каменные плиты, но вместо этого из ее рта вырвалась змеевидная струя чернильного дыма. Он пополз к Корсакову, ощупывая защитные линии, где-то отскакивая, а