Зловещие маски Корсакова - Игорь Евдокимов

Времени на то, чтобы следить за духом, не оставалось. Первый кадавр уже оказался слишком близко. Корсаков шагнул навстречу, не давая замахнуться, оттолкнул его плечом и всадил шпагу меж ребер, подымая лезвие вверх. Из-под маски раздался хрип кадавра, но тот не упал. Ожидавший этого Корсаков, не вынимая шпаги, выхватил из нагрудного кармана стеклянную ампулу и вдавил ее в прорезь для глаз, чувствуя, как стекло трескается. Он вовремя убрал руку и отскочил в сторону, извлекая шпагу из противника. Под маской раздалось мерзостное шипение – кислота из сосуда проела путь к мозгу и разрушала его.

Четырнадцать.

Еще два кадавра оказались рядом, но Корсаков просочился между ними, заставив замешкаться, и оказался лицом к лицу с третьим. Более короткая шпага из трости давала Владимиру преимущество – и он им воспользовался: нырнул вниз, резким ударом вогнав лезвие под подбородок так, чтобы достать до мозга.

Тринадцать.

Чернильный демон завыл. Воздух между ним и Корсаковым заколебался, как от жара. Словно дрожащая вуаль стекала с его плеч, и на миг лицо Франчески (вернее, то, что от него осталось) стало чем-то иным: расплывчатым, чуждым, полным ненависти. Из пасти демоницы вырвались слова на непонятном языке. Камень под ногами Корсакова начал дымиться – и линия защиты просто треснула, не выдержав обрушившейся на нее силы.

Владимир не стал медлить. Описав освободившейся шпагой пируэт, чтобы расчистить себе пространство, он выхватил из бокового кармана еще один флакон, на этот раз – испещренный каббалистическими символами. Корсаков метнул его в изготовившегося к прыжку демона, пригнулся и укрылся плащом. Яркая фосфоресцирующая вспышка проникла даже сквозь плотную ткань. Внезапный яркий свет заставил даже кадавров отступить на мгновение. Владимир успел увидеть, как взрыв разметал лицо демона в клочья, заставив взвиться фонтан из чернил и витающих в воздухе букв. Фосфорные бомбы Корсаковы использовали очень редко, так как годились они только для развоплощения временно обретших плоть духов. К сожалению, убить противника таким трюком было невозможно, лишь купить себе немного времени.

Чьи-то пальцы вцепились в полы плаща, заставив Владимира рухнуть на землю. Кадавры облепили его, прижимая к земле, чтобы оставшиеся на ногах собратья могли рубить его саблями.

«Какая глупость, – успел подумать Владимир, – суметь отбиться от демона и сдохнуть от тупоголовых ходячих покойников».

Он закрыл глаза и приготовился к удару.

Но вместо него услышал хлесткую канонаду. Выстрелы шли один за другим, их звук множило эхо, отражающееся от окрестных домов. Давление, прижавшее его к земле, ослабло на секунду, но этого Корсакову хватило, чтобы вырваться и ужом скользнуть меж столпившихся ног. Оказавшись на свободе, он огляделся и увидел две фигуры, приближающиеся к толпе кадавров.

Впереди бежал Галеаццо, держа в каждой руке по легкому револьверу и не переставая палить по ожившим мертвецам. В голову попала от силы одна из выпущенных пуль, однако сам вал огня заставил противников качнуться назад.

Франческа следовала за братом. Она стреляла из американского самозарядного пистолета волканик, причем делала это методично и точно. С оружием в руках и развевающимися волосами она напомнила Владимиру скандинавскую валькирию…

– Ты будешь глазеть или все-таки побежишь? – прокричал Галеаццо. Его револьверы сухо щелкнули, выплюнув все пули. Эту проблему Бонавита решил со свойственной ему прямолинейной простотой и элегантностью – бросил разряженные пистолеты и извлек из-за пояса еще два.

Повторять дважды ему не понадобилось. Корсаков ринулся прочь от наседающих кадавров. Шпага, к сожалению, осталась где-то в их гуще, но револьвер он из рук все-таки не выпустил и сейчас получил наконец возможность сменить барабан на новый.

– В переулок! – крикнула ему Франческа и начала отступать следом, когда Владимир промчался мимо. Галеаццо выпустил еще четыре пули по преследующей их толпе, после чего присоединился к беглецам.

– Знаешь, насколько тебе повезло, что ты спросил указаний у Клаудио? – тяжело дыша, спросил он у Корсакова.

– Скажу ему спасибо! – пообещал Владимир.

Они свернули в узкий проем между домами, впритирку пролетев мимо стены, заляпанной следами плесени и мха. Корсаков услышал за спиной шелест, словно кто-то быстро перелистывал страницы объемной книги. Обыкновенно этот звук был музыкой для его ушей, но сейчас он слишком хорошо представлял, что издает этот шум.

– Он идет, – коротко бросил Владимир.

– Кто? – не понял его Галеаццо.

– Демон.

В следующую секунду позади них раздался глухой всплеск, как если бы на землю упала громадная капля чернил. В переулке стало еще темнее, воздух потяжелел. Владимир на бегу обернулся: из-за угла, почти не касаясь мостовой, скользила искаженная фигура, в которой не осталось почти ничего от облика Франчески – уже не вполне материальная, наполовину сотканная из дыма и чернил. Глаза-угли светились сквозь клубящееся тело. За ней с поразительной прыткостью бежали оставшиеся кадавры. Первый оживший мертвец прошел сквозь силуэт демоницы, не встретив ни малейшего сопротивления.

– Он пока не может воплотиться полностью, – сказал Корсаков, задыхаясь. – Но если догонит – нас это не спасет.

Они выскочили к каналу. Вода темнела между домами, отражая дрожащий свет немногочисленных фонарей. У берега покачивался старый грузовой бот, привязанный к свайному причалу.

– Сюда! – Галеаццо, не сбавляя ходу, спрыгнул на пристань и метнулся к лодке. – Прикройте!

Франческа заняла позицию у края переулка и продолжила стрельбу. Она целилась в первых кадавров, выбегающих на набережную. Один рухнул, второй пошатнулся, прочие замедлили шаг, но не остановились. А патроны в десятизарядном волканике кончились.

Корсаков схватил девушку за плечо.

– Все, хватит, – произнес он. – Бежим.

Они отступили к лодке. На этот раз огонь открыл Корсаков, свалив еще двоих преследователей. На ногах оставалось еще не меньше пяти кадавров.

Галеаццо уже разрубил ножом веревку, которой бот был пришвартован, и прыгнул внутрь. Владимир подтолкнул Франческу вперед и сам спрыгнул следом.

В тот же миг тень на мостовой сгустилась, и демон – не в полной форме, частично развоплощенный, исполосованный бледными трещинами – шагнул на край пристани. Его очертания мерцали, искажая воздух вокруг фигуры. Из груди вырывался резкий звук, как будто кто-то медленно разрывал плотную ткань. Над головой демоницы раскачивались нити, чернильные щупальца, из калиграфических знаков. Одно из них внезапно выстрелило вперед, метя в лодку.

Корсаков рванул Франческу вниз и упал следом. Щупальце хлестнуло по воздуху, едва не задев их волосы, и с шипением вонзилось в борт. Древесина немедленно почернела, покрылась трещинами, начав гнить от единственного прикосновения.

– Оттолкнись! – крикнул Владимир. – Живо!

Галеаццо не мешкая схватил багор и изо всех сил оттолкнул лодку от причала. Судно дрогнуло, заскрипело и медленно начало отползать в темную воду.

– Он не даст нам