Пепел чужих костров - Дмитрий Панасенко

— Твои спутники сказали, что ты можешь быть довольно беспокойной. Что же. Я хочу тебе кое-что показать. — Проследив за взглядом наемницы Шама, широко улыбнувшись, уперся руками в подлокотники своего сиденья. Лицо толстяка перекосилось от напряжения, дерево подлокотников жалобно застонало и Безбородый начал медленно подниматься. Это выглядело, так будто зашевелилась гора. Складки жира на полуголом торсе затряслись, пришли в движение, раздался треск жаловавшегося на непосильную тяжесть дерева, на блестящей покрытой татуировками макушке выступили крупные капли пота. — Уф. — Наконец встав, здоровяк отдышливо выдохнув и грузно развернувшись помассировав колышущийся где-то в районе колен живот дважды хлопнул в ладоши. Двери зала распахнулись и в помещение вошли четверо вооруженных мечами закованных в латы воинов.

Удивительно что эта гора жира еще может самостоятельно ходить.

— Пойдем. — Отрывисто бросил толстяки и зашагал к выходу.

Гретта оглянулась по сторонам. Четверо. И дюжина арбалетчиков наверху. И все что у нее есть, это выбор. Простой выбор. Жить или умереть. Драться или трахаться. А это значит, выбора нет вообще. Впрочем, когда было по-другом? Тяжело опершись на стол, наемница прикрыв рот рукой сыто рыгнула, и медленно встав со скамьи подтянула широкий, удерживающий новенькие кожаные штаны, новенький украшенный массивной серебряной пряжкой пояс, одернула рукава «подаренной» ей хозяином топей атласной рубахи, неторопливо огладила воротник, Накинула на плечи лежащую рядом, сияющую чистотой, и пахнущую свежей кожей куртку и зашагала следом за толстяком. Вытянутый из вазы нож для разрезания фруктов прилип к предплечью и холодил кожу. Похоже, никто ничего не заметил. Но утешения это не приносило.

* * *

Майю бил озноб. Их путешествие под землей продолжалось уже несколько часов. Огромные залитые мертвым светом залы сменялись широкими, залитыми мертвым светом коридорами которые выходили в следующие комнаты и залы. Некоторые были пусты, в некоторых стояла странная мебель, непривычной формы стулья и столы, кровати и шкафы заполненные какими-то непонятными предметами. Один раз они вошли в нечто напоминающее пиршественный зал. Если бывают пиршественные залы величиной с небольшую горную долину. Окруженные необычными, изготовленными из какого-то странного блестящего материала стульями, металлические столы, уходили в даль и терялись в полумраке. На полу, на столах, на стульях, тут и там лежали металлические тарелки и кувшины. Майя была готова поклясться, что даже видела ложку. Тоже железную. Древние, похоже, покидали это место в спешке. И очень любили металл. Размеры подземного храма поражали. Это был настоящий город. Но хотя бы больше не было никаких лестниц. Спуск сюда, в царство странного мертвого света, погибшего эха, давящей тишины и пугающего запустения выпил почти все ее силы и она сомневалась, что сможет одолеть подъем обратно. Но у нее было не так уж и много выбора. Зачем она здесь? Почему не осталась «в гостях» у этого мерзкого дикаря Безбородого? Почему просто не ушла когда была возможность? Почему она вообще решила остаться с дикаркой, бароном и книжником? Ведь можно было просто уйти. Выкинуть в ближайшую канаву этот дурацкий патент ловчего, поселится в какой нибудь деревне. Хороший лекарь всегда пользуется уважением и сможет заработать себе на хлеб. Травница вздохнула.

Ну вот, самое время для малодушных мыслей. Признайся себе, что ты просто трусиха. Сив верный товарищ, Эддард не только мил и забавен, но еще и проявил себя как отличный друг, а барон… он тоже за последнее время сильно изменился. И, хоть в это и не верится, похоже, не в самую худшую сторону.

Майя с трудом сдержала улыбку.

А как он отчаянно скрывает свою любовную связь с Сив. И кажется, он делает это не из за того, что стыдился своей партнерши. Точнее не только из-за этого Скорее ему непонятны собственные чувства.

Если говорить честно, Кирихе была за них рада. Видеть, как краснеет и бледнеет, стоит ему встретится взглядом с великаншей юный барон, как в ответ, покрывается трещинами маска вечного недовольства горянки, было немного смешно и… неожиданно приятно. Хоть кто-то в этой безумной круговерти смог друг друга найти. И, может быть это не просто мимолетная влюбленность и плотские утехи, а начало чего-то большего? Да наверняка большего. Майе почему-то очень хотелось, чтобы это было именно так. Пусть хоть у кого-то получится.

Но как же я устала… Обменяла ли бы я эту компанию на крышу над головой и спокойную размеренную жизнь?»

Окинув взглядом угрюмо шагающую впереди с огромным топором наперевес дикарку, что-то бормочущего себе под нос, лихорадочно чиркающего в своем журнале Абеляра и бледного как мел сжимающего ложе взведенного арбалета с такой силой, что казалось вот-вот дерево треснет Августа, Майя с трудом сдержала истерический смешок. Да. Наверняка да. Она просто устала. Устала от походной жизни, от опасностей, от преследований. От пугающей тени демона-ворона, что являлся, когда ему вздумается и давал странные указания от человека которого она никогда в своей жизни не видела. От холода, он неопределенности, от того что в любой момент могло произойти что-то такое, что даже нельзя представить. От того, что почти любая встреча, или новое знакомство означала лишь опасность и скорее всего драку. От того, что каждый ее день мог быть последним. От того, что она сейчас ощущала вокруг. Под ногами и над головой. Сверху, снизу, с боков. Со всех сторон. Скрытую, сковарно прячущуюся за каменными, покрытыми фресками и барельефами стенами силу. И взгляд. Да. Теперь, когда ее чувства обострились до предела, она чувствовала взгляд. Как будто-кто то безмерно огромный, смотрел на нее откуда-то сверху. Она даже не понимала кто она теперь. Маг восьмого класса силы? Вряд ли. Еретичка-душелов, чье место на очищающем костре? Сертификат ловчего говорил об обратном. Может быть, охотник конгрегации, если уж у нее есть утверждающие это бумаги? Сомнительно. Иначе бы они не пошли бы сюда в болота. Кирихе прикусила губу. Ее уютный правильный, спокойный мир был разорван, сломан и сметен. Словно она была моллюском, что злой мальчишка доставал на берег и расколотив раковину бросил обратно в море. Каждое ее решение, каждая ее попытка исправить ситуацию приводила только к большим ошибками и катастрофам. Смерть дочери. Потом Стархедве. Решение бежать. Неужели новый барон так плохо с ней обращался? Нет. Ее поселили в замке в комнате для гостей. Не отправили к слугам. Ее кормили, поили, ей дарили платья и жемчуга у нее даже была своя служанка. А то, что барон хотел затащить ее в постель… Что же… Многие женщины наверняка с радостью бы раздвинули перед