Мертвые земли Эдеса - Софья Шиманская
– Что это? – Тот извлек несколько свитков и пробежал по ним взглядом.
Откинувшись на локтях, Луций с небрежной улыбкой изучал лицо трибуна, наслаждаясь тем, как недоверие на нем сменяется удивлением, а затем злобой. Марк опустился на скамью рядом с ним и принялся тщательно изучать документы, сверяя данные. Наконец он выругался, отшвырнул тубус и тряхнул листками.
– Что мне с этим делать? Тут точно нет ошибки? Как ты узнал?
– Я готовил отчет для нашего командующего, вот и сопоставил кое-какие данные. Не вини гонца, ты сам видишь, все как на ладони. – Луций примирительно поднял руки. – Что ты будешь с этим делать, меня не касается. Просто возвращаю долг перед отъездом. Но я бы рекомендовал повременить с докладом Гаю Корвину до его выступления в Сенате. Перед такими важными событиями вносить смуту… не стоит. Тем более, как я успел выяснить, командующему не очень хочется обсуждать дефицит в армии.
– Ты говорил с ним об этом? – Центо вздрогнул и зло уставился на Луция. – Когда я говорил с тобой о поставках, мне казалось, я говорю с другом.
– Успокойся, Марк. Я никогда не подставил бы тебя. Я могу вспылить, но… – Луций наклонил голову и виновато улыбнулся, – мы все равно друзья.
Марк помолчал, сминая уголок пергамента пальцами. Луций поднялся, с помощью рабыни облачился в тунику и наклонил голову, позволяя ей прочесать себе волосы гребнем.
– Куда ты уезжаешь? – наконец спросил Марк.
– Подальше, – уклончиво ответил Луций, – у меня возникли кое-какие проблемы.
– Проблемы? – прищурился Марк. – А где твоя… собственность, о которой ты так пекся?
– Какая собственность? – Луций посмотрел на него с недоумением и расхохотался. – О боги, Марк, успокойся, я избавился от того раба еще две недели назад, выменял на что получше. – Он развязно подмигнул девушке, принимая гребень из ее рук, и с укором посмотрел на Центо. Тот выглядел обескураженным. – Я надеюсь, девку ты не станешь бить? Проблемы у меня из-за того, что Барбус Биола избегает меня уже несколько дней, а он должен мне денег. Много денег. А я… немного поиздержался. Скачки, бои, да и вино в Лотии бессовестно дорогое…
– Я наслышан о твоих развлечениях, – прервал его Марк, хмуро изучая его лицо, – во что ты превращаешься, Луций? Чего ты ждал, якшаясь с Младшими и окружая себя отребьем? Да ты сам выглядишь как… – он поморщился, глядя на его шею, украшенную красноречивыми винными отметинами, – ты порочишь себя и тащишь за собой Арвину. Клянусь богами, я мирился с этим много лет, но сейчас ты переходишь все границы. Что с тобой происходит?
Луций сжал зубы и отвел взгляд.
– Не стоит удивляться тому, что земные блага становятся слаще для того, кто постоял у порога смерти, – тихо сказал он, – может, ты привык купаться в крови, трибун, но я – нет. Она мне отвратительна. Я просто смываю ее вкус. – Луций дергано улыбнулся и встал, неловко качнувшись. Рабыня накинула ему на плечи плащ и взяла его сумку. Напоследок он посмотрел Марку в лицо – тот выглядел виноватым. Идеально. Луций с картинным почтением кивнул ему. – Буду ждать, когда и ты захочешь попробовать чего-то слаще.
Он ушел, оставив Марка в одиночестве. На его лице сияла улыбка – на этот раз искренняя.
Репутация – воистину великая вещь. Даже дурная репутация может сыграть на руку. Первую часть своего плана Луций разыграл блестяще. Он солгал лишь в нескольких моментах, остальное Марк додумал сам. Луцию достаточно было создать правильный антураж. Он сделал всего один глоток крепкого и очень душистого вина, чтобы пахнуть должным образом. К сожалению, пришлось до дрожи перепугать юного банщика, который явно был не готов к настойчивому вниманию.
И, наконец, главным его реквизитом стала Рада.
– Ты хорошо справилась, – он обернулся к девушке, которая шла чуть позади, опустив глаза и изредка странно поглядывая на него, – ты в порядке?
– Да, хозяин.
– Не называй меня так, – Луция передернуло, – еще раз, ты в порядке? Как челюсть?
Рада подняла на него настороженный взгляд и едва заметно улыбнулась.
– Уже не больно. Спасибо.
Он нашел ее на рынке рабов на Нижних улицах. Продавец сказал, что эта девица подняла руку на прошлого хозяина. По-хорошему ее должны были убить, но владелец нуждался в деньгах, поэтому просто продал ее, рассчитывая выручить хоть что-то. При этом сам наступил себе на хвост, сломав ей нос, челюсть и исполосовав лицо. Тощая и изуродованная, она обошлась Луцию меньше чем в сотню денариев.
Вытащив едва живую девушку с рынка, Луций укрылся в одной из подворотен и долго приводил ее в порядок Печатями Исцеления. Он толком не знал почему, но чувствовал, что она подойдет. Ему удалось привести ее в порядок, но вот потерянные зубы было не вернуть. Красивая девица. Высокие острые скулы, тонкий нос, длинные темные волосы. Зелено-желтые радужки, как у птички, и вздернутые уголки глаз. Дикая северная внешность.
Развращенный молодой патриций сменял раба-охранника на девку в своем типаже. Хороший штрих к образу повесы-гедониста. Таких ни в чем не подозревают и ни о чем не спрашивают – люди слишком любят осуждать и взывать к морали.
Люди вроде Марка Центо.
– Откуда ты? – полюбопытствовал Луций, когда они с Радой укрылись в переулке, заросшем оливковыми кустами.
– Я родилась в Саральде, хо… господин.
– Значит, твоя мать из Ивера? – Луций пробрался вглубь кустов и уселся на землю возле забора. – Пленных из Ивера переправляли на рынки рабов в Саральд.
– Я не знаю, господин, – равнодушно сказала Рада, пытаясь высвободить запутавшиеся в ветках волосы, – рабам необязательно знать, откуда они родом. Я могу собрать косу, господин?
– Собирай, – Луций наклонил голову и усмехнулся, – но ты лжешь. Хуже того, ты лжешь скучно. Давай договоримся. Я клянусь, что не накажу тебя за слово, сказанное мне наедине, а ты перестаешь притворяться послушной рабыней, которой, как мы оба знаем, ты не являешься.
Рада замерла, глядя на него из-под опущенных ресниц. Оценивала. Но
