Мертвые земли Эдеса - Софья Шиманская
– Ты сменил рожу, чтобы позавтракать, а вернулся голодным. Я устала пытаться понять тебя.
Луций не ответил. Он хотел упорядочить мысли.
Арвина-старший продолжил дело Квинта Корвина. Оба они – и это было уже явно не домыслом, а фактом, – занимались похищением людей. Талорцев быстро оставили в покое, зато исчезновения магов Искусства – продолжились. Жертв забирали живыми. Исследования… Луций поморщился. Его распирало беспокойство. Мысли никак не собирались в цельную цепочку. Он чувствовал – нутром, загривком, животным шестым чувством, – что нащупал что-то верное. И от этого зуд нетерпения становился невыносимым.
– Ты звенишь, – Рада сообщила эту несомненно ценную информацию с видом лекаря, поставившего диагноз, – прекрати.
Луций кисло посмотрел на нее и вздохнул. Рада ему необъяснимо нравилась. Он к ней привязался. Она пахла Севером, пусть и не совсем тем, что был ему нужен. Ее безумие делало опостылевшую рутину немного занятнее.
– Спасибо за совет, – он отвесил ей шутовской поклон, – ступай к Арвине и передай, что я буду к вечеру. Потом возвращайся домой и, на случай, если это не очевидно, не слоняйся по поместью без одежды.
* * *
– Да что ж такое-то!
Луций смахнул сбившийся орнамент и, морщась, стал разминать затекшее запястье. Печать Перемещения упорно ему не давалась. Она была сложной сама по себе, а дрожащими пальцами довести орнамент хотя бы до половины казалось вообще невозможным. Руки после тренировки с Терцием болели и тряслись сильнее обычного – сегодня гладиатор выдал ему утяжеленный меч. Талия, которая сидела на подоконнике, обхватив руками колени, вздрогнула от его голоса, словно забыла, что не одна в комнате.
– Ты пытаешься чертить ее быстро. Перестань. – Она в который раз наполнила свой кубок вином. – Печать Перемещения – это суть тавро, а тавро у тебя не выходят, потому что шило в заднице. Прежде чем спешить, научись. Медленно. Смотри. – Присев на кровать рядом с Луцием, Талия принялась плести тонкий орнамент. Ее пальцы подрагивали, казалось, не меньше, чем у самого Луция. – Представь, что ты обматываешь веревку вокруг скользких колышков. Создаешь ей узор. Если перетянешь, дернешь – она соскользнет. Ты когда-нибудь задумывался, почему услуга мастера тавро стоит таких денег? Это сложная работа, которая требует абсолютной концентрации. А у тебя ветер в голове.
– У тебя, кажется, тоже. Это – не Печать Перемещения, – осторожно заметил Луций.
Талия рассеянно посмотрела на золотистую взвесь печати и, узнав в ней узор Тюрьмы Духа, быстро замахала руками, рассеивая символы.
– Сути это не меняет, – отрезала она.
Луций посмотрел на нее с легкой тревогой. Талия явно была не в себе, а когда контроль над собой теряет человек, который способен по рассеянности создать запрещенное заклинание, жди беды. Она нервничала. Ее лихорадочное волнение словно заставляло воздух в комнате вибрировать. Он видел Талию злой. Видел ее в печали. Был даже знаком с ее слезами. Но такой, как сегодня, он ее еще не встречал. У Розы Эдеса все валилось из рук. Она казалась… загнанной.
– Ты не в порядке.
Он не спрашивал. Талия полоснула его взглядом, но спорить не стала.
– Не только у тебя случаются сложности, Эдера.
– В таком случае поделюсь опытом, – Луций постучал пальцем по чаше в ее руках, – от этого лучше не станет. Я проверял.
– Давай начистоту: выпив немного вина, я выгляжу куда лучше, чем ты в своем запое. – По губам Талии скользнула улыбка. Она поставила чашу на пол и растянулась на кровати. – Не заговаривай мне зубы, черти печать, ученик. Сосредоточься. И где твой коготь? Я понимаю, ты любишь покрасоваться и фокусируешь магию на пальцах, но это сложная техника. Окажи ей уважение.
– Коготь… – Луций повел плечом. Его снова обожгло непрошеными воспоминаниями. – Я его потерял. Неважно. Я всегда практиковался голыми руками. Зато с когтем моя скорость просто запредельная. – Он выдавил из себя что-то вроде самодовольной улыбки, отвернулся и возобновил попытки.
Талии хватило такта не спрашивать. Луций чувствовал ее взгляд кожей и не мог понять, что творится в ее голове. Он догадывался о ее планах бежать с Праймусом. Судя по всему, в письме, которое он передал, были детали их плана. Условленный срок приближался, и от этого Талия все больше нервничала. Возможно, план был опасным. Быть может, они планировали убить Гнея Арвину. Нет, не они – она. Праймус вряд ли способен убить отца. Плохой расклад. Если Гней умрет, Луцию придется вычислять следующего из клиентуры Корвинов, кто примет эстафету. Нужно было выяснить как можно больше сегодня же. Что, если пробраться в его кабинет…
Пальцы Луция соскользнули, и орнамент рассыпался пылью. Он выругался и с мрачным видом начал заново. Он был сильным магом, но разница между легковесными печатями и тавро была в том, что первые состояли из отдельных символов, а вторые были цельной вязью. Символы достаточно было располагать в верном порядке. Они были как строки поэмы – не нужно помнить все разом, они сами всплывают в памяти, когда до них доходит очередь, главное, не сбиться с ритма. Тавро же походили на философский трактат со сложными оборотами, где, чтобы понять конец, нужно держать в голове идею целиком.
Луций медленно выписывал вязь, старательно прогоняя из головы посторонние мысли – планы, подозрения, домыслы и осколки памяти. Наконец, спустя еще пару попыток, орнамент сложился и завис плотной переливающейся взвесью.
– Готово! – Он обернулся к Талии, в этот же момент печать искрами осыпалась на пол.
– Концентрация до самого конца, олух, – подруга посмотрела на него с презрением, но потом кивнула, – ладно, это уже недурно. Практикуйся. И делай контуры плотнее. Чем более четкие линии у тебя получатся, тем больше людей ты можешь взять с собой. Пока произносишь заклинание, просто визуализируй место, куда тебе нужно.
– А если… а если я не был в этом месте, но… – Луций попытался сформулировать вопрос туманным иносказанием, но махнул рукой и спросил прямо: – Если мне снилось это место? Моими… снами.
Талия задумалась.
– Не знаю, – наконец призналась она, – лучше спроси у
