Игра тени и света - Валерия Яблонцева
Поделом.
Под низкими сводами подземной парковки царил полумрак, едва разгоняемый светом ламп. В противоположном ее конце четко выделялись приоткрытые ворота, ведущие на поверхность. Тусклые огоньки цепочкой тянулись к ним вдоль стен и колонн, отражаясь от корпусов начищенных до блеска дорогих автомобилей.
И ни одной живой души вокруг, даже охранника, который обычно должен был следить за сохранностью чужой собственности.
По спине пробежал холодок дурного предчувствия.
«Все-таки Уоррен постарался? Или?..»
Выяснять не хотелось. Прижав к груди сумку, я торопливо зашагала вдоль сверкающих рядов, считая автомобили, чтобы хоть немного успокоиться. Один, два, три… десять… двенадцать. Поворот. И вот уже сереющая полоса выхода, откуда маняще тянуло свежим воздухом и свободой. Осталось совсем немного…
Перестук каблуков, возникший буквально ниоткуда, прогремел под низкими сводами парковки, точно пулеметная очередь. Я испуганно замерла – уж не нашли ли Уоррен с дружками новую жертву? – но в первое мгновение ничего не увидела. Огоньки газовых ламп трепетали, и невозможно было понять, то ли чей-то силуэт и правда мелькнул между машин, то ли это был лишь обман зрения, причудливая игра тени и света.
С бешено бьющимся сердцем я выпрямилась, вглядываясь в неверный полумрак.
– Кто здесь?
Тишина.
И вдруг…
Цок-цок, цок-цок! Ближе, ближе, ближе!
Она вылетела из-за темного корпуса автомобиля, точно серебристое облако из духов, блесток, перьев и полупрозрачного шелка. Дорогое манто, нитка бус на изящной шее, прямое тонкое платье до колен со сверкающей отделкой и коротким шлейфом, развевающимся от бега, словно крылья бабочки. В руках – сумочка и что-то бесформенно темное, змеей обвившееся вокруг шелковой перчатки. Лицо закрыто маской.
Я узнала ее, хоть никогда и не видела прежде. Передо мной предстала, тяжело дыша, легендарная Фей Фицджеральд, выбравшая для сегодняшнего сеанса связи с призраками малый покерный зал Брейден-холла. Таинственная красавица, никогда и нигде не появлявшаяся без серебряной маски и кота, ассистировавшего во время представлений. На кухне не утихали жаркие споры, была ли мисс Фицджеральд блестящей обманщицей или на самом деле умела призывать мертвецов и проникать в человеческий разум. Она была окутана загадками, словно туманом, и завеса эта никогда не развеивалась.
– Мисс Фей… – только и успела выдохнуть я.
– Ты?..
Свободная рука духовидицы потянулась к маске, одним движением срывая ее.
Время застыло.
На меня смотрело мое же лицо, только ухоженнее, утонченнее. Те же узкие скулы, полные губы, темные волосы – разве что у меня они были собраны в хвост, а у Фей коротко подстрижены и уложены по современной моде. Но главное, глаза – светло-голубые, точно ясное летнее небо, – казалось, были идентичны моим вплоть до мельчайшей прожилки.
«Как? Как такое возможно?»
В голове роились миллионы вопросов.
Но я не успела задать ни одного.
Стремительнее ветра Фей подлетела ко мне. Холодные даже через шелковую перчатку пальцы толкнули мне в руки все, что держала девушка, и сгусток живого мрака, собравшийся на сгибе ее локтя, окутал нас.
Ужас. Безумный, всепоглощающий – такой, что ни пошевелиться, ни вдохнуть. Какие-то смутные, неясные образы: полутемный зал, запах благовоний, щекочущий ноздри. Жемчужные платья, черно-белые фраки. Лица, скрытые масками. Прикосновение. И взгляд – острый, как сталь, от которого хотелось бежать без оглядки.
«Беги! – прозвенело в голове колокольным боем. – Беги!»
Прикосновение исчезло.
Расширившимися от ужаса глазами я смотрела на застывшую передо мной Фей Фицджеральд. В теле все еще плескались отголоски чувств – чужих чувств, – мешая вернуться в реальность. Я не понимала, что происходит. Меня трясло. Руки ослабли, и все, что сунула мне духовидица – сумочка, маска, какие-то бумажки, – полетело вниз, рассыпавшись по бетонному полу. Лишь тьма, перетекшая с предплечья девушки, успела скользнуть в рукав моего джемпера и, пробравшись выше, клубком свернулась на груди. Я машинально накрыла ее, ощутив под ладонью гибкое гладкое тело и биение живого сердца.
«Кот? – мелькнула в охваченном паникой разуме неуместная мысль. – Неужто и правда?..»
Поднимать упавшие вещи Фей не стала. Лишь взглянула мне прямо в глаза и произнесла одними губами: «Прячься!», прежде чем обогнуть меня и раствориться в полумраке.
«Цок-цок, цок-цок», – раздавалось за спиной в такт частым ударам моего сердца.
Два, четыре, шесть…
Острые коготки спрятавшегося под джемпером кота царапнули грудь, приводя в чувство. Я встряхнула головой, разгоняя туман чужого страха, – и услышала, как со стороны разгрузочной зоны раздаются тяжелые шаги нескольких пар ног. Те, от кого так бежала Фей Фицджеральд, вошли на парковку.
И в одном духовидица точно была права: встречаться с ними категорически не хотелось.
Я бросила взгляд на пол в поисках своей сумочки, но та, как назло, исчезла во тьме под капотом ближайшей машины. И потому я приняла единственно верное в сложившейся ситуации решение: обняла прижавшегося ко мне кота и бросилась бежать, благо с улицы уже слышался звон приближавшегося трамвая.
Быстрее! Быстрее!
За спиной послышались голоса и топот: меня заметили. Раздались громкие крики и что-то похожее на щелчок затвора, но это лишь заставило меня ускориться, чтобы оторваться от преследователей.
На полном ходу я вылетела из раскрытых ворот подземной парковки, сбила с ног замешкавшегося валета и едва не попала под колеса того самого трамвая. Но, к счастью, водитель попался расторопный. Дверь распахнулась как раз вовремя, чтобы я успела запрыгнуть на подножку.
– Вперед, вперед! Прошу!
Глядя на меня, распластавшуюся на грязном полу, водитель понимающе усмехнулся.
– Что, день не задался? – спросил он.
– Не то слово, – честно ответила я.
Кот согласно мяукнул.
* * *
Благодушие водителя продлилось недолго – ровно до того момента, когда он понял, что сумочки при мне нет, а заплатить за проезд нечем. Тогда двери раскрылись вновь, и я оказалась на улице – посреди рабочего квартала, без денег и с котом Фей Фицджеральд за пазухой.
Только сейчас у меня появилась возможность рассмотреть своего случайного спутника. Зверь, надо признать, оказался примечательным. Никогда прежде мне не встречались черные коты с такой гладкой, холеной шерстью, раскосыми глазами и вытянутой треугольной мордой. Жизненные перемены моего нового приятеля, казалось, совершенно не волновали. Удобно устроившись на моей груди, он не
