Танец времени - Эрик Флинт

- Не такой уж и маленький, на самом деле.

Но Кунгас перестал хихикать. Ему пришла в голову другая мысль, которая заставила его общеизвестно невыразительное лицо исказиться в гримасе.

- О. Ты никогда не перестанешь ликовать по этому поводу, не так ли?

Когда Морис услышал, это привело его в отвратительное настроение на целый день.

Настроение Калоподия было ненамного лучше.

- Как, во имя всего Святого, я должен вписать это в свою историю? Вы знаете, что многого можно добиться только с помощью классических аллюзий. Грамматика и риторика рушатся под этой грубой реальностью.

- Кого это волнует? - прорычал Морис.- Ты думаешь, у тебя есть проблемы? Я все еще в добром здравии, и я всего на двадцать лет старше этого ублюдка. Годы и годы мне придется выслушивать его хвастовство.

- На самом деле он не хвастливый человек, - отметил Калоподий.

- Обычно нет. Но с чем-то вроде этого? Ха! Смотри, юноша. Годы, и годы, и годы.

Глава 40

Каусамби

Ущерб, нанесенный Каусамби в сражении, был минимальным, учитывая огромные размеры города. Велисарий видел гораздо худшее раньше, сколько угодно раз. Войскам Дамодары удалось проломить стены в двух местах, не понеся при этом тяжелых потерь, потому что ворота были открыты изнутри. В результате не сработал ни один из трех факторов, которые, по отдельности или в сочетании, обычно приводили к появлению ужасных руин и разрушений.

Во-первых, войска, вливающиеся в город, все еще находились под контролем своих офицеров, потому что сами офицеры не понесли больших потерь и провели их через ворота.

Во-вторых, солдаты не горели желанием отомстить тем, кто - часто ужасно, с применением самого ужасного оружия - убивал их товарищей, когда они все еще сражались за стенами.

Таким образом, спонтанно вспыхнувший военный бунт во всем, кроме названия, который представляло собой большинство - мешков, никогда не происходил. За исключением, по крайней мере, нескольких отдельных инцидентов - всегда связанных с алкоголем, - которые офицеры Дамодары немедленно пресекли.

И, в-третьих, конечно, не все грабежи были спонтанными - командующий победоносной осаждающей армией не отдавал ни одного приказа после того, как его войска захватили город.

Шандагупта, конечно, так бы и поступил. Но сейчас правил Дамодара, а не Шандагупта, и он был человеком совсем другого сорта. Единственной вещью, которая осталась от Шандагупты, была его голова, насаженная на пику у входа в императорский дворец.

Это была единственная голова там. Дамодара приказал убрать все остальные трупы и головы.

Спешившись со своего коня, Велисарий воспользовался моментом, чтобы полюбоваться этой вещью.

Жаль, однако, сказал он Эйду. Агафий поклялся, что когда-нибудь увидит Шандагупту, лежащего мертвым в пыли. Боюсь, сейчас на это не так уж много шансов.

В сезон гарама? Никаких шансов вообще. Если только он не удовлетворится видом черепа. Эта штука уже воняет.

Эйд, конечно же, почувствовал зловоние через собственные ноздри Велисария. Как и много раз прежде, Велисарий задался вопросом, как драгоценный камень воспринимает вещи самостоятельно. Велисарий знал, что он мог это сделать, хотя способ этого оставался загадочным. Эйд и другие кристаллические существа не обладали ни одним из чувств, которыми обладает протоплазменная ветвь человеческой семьи.

Но какими бы ни были эти методы, Эйд не пользовался ими годами. Он сказал Велисарию, что ему было бы намного легче выполнять свою работу, если бы он ограничивал себя восприятием мира только через органы чувств Велисария.

Придворные - нет, небольшая группа из них - вышли из входа во дворец и поспешили вниз по широкой каменной лестнице, у подножия которой стоял Велисарий.

- Генерал Велисарий! - сказал один из них.- Император ждет вас!

Ему удалось произнести это так, как будто Дамодара даровал огромную - нет, божественную-милость римскому генералу.

Что было действительно смешно, поскольку тот же самый раджпутский курьер, который принес известие о триумфе Дамодары, также привез личное сообщение от нового императора малва, в котором Велисарий просил немедленно прибыть в Каусамби, чтобы «разобраться с деликатным и срочным делом». Тон послания был если не умоляющим, то уж точно не безапелляционным или снисходительным.

Придворные, саркастически подумал Велисарий, передавая поводья своего коня одному из раджпутов, который сопровождал его в Каусамби. Как бы ни различались обычаи людей в разных странах, я думаю, что придворные везде одинаковы.

Обычно Эйд ответил бы собственной колкостью. Но драгоценный камень казался странно подавленным. Он очень мало говорил с тех пор, как они вошли в город.

Велисарий подумал, что это странно. Если смотреть с некоторой точки зрения - скорее, с большинства точек зрения - этот окончательный триумф принадлежал Эйду больше, чем Велисарию, Дамодаре или кому-либо еще. Но он не настаивал на объяснениях. За те годы, что он и Эйд были единомышленниками, по всем практическим соображениям, они оба научились уважать частную жизнь другого.

Императорский дворец малва был самым большим в мире. Во всяком случае, насколько знал Велисарий. В одном из многих королевств Китая, соперничавших за власть, могло быть нечто подобное.

- Самый большой, по крайней мере, в том смысле, что это было единое здание. Римский императорский комплекс в Константинополе занимал большую площадь, но большую ее часть занимали сады и открытые дорожки.

Он бывал во дворце раньше, несколько раз, когда много лет назад приезжал в Индию в качестве шпиона.

С помощью идеальной памяти помощника Велисарий знал дорогу в императорский зал для аудиенций. Он мог бы пойти туда сам, не нуждаясь в руководстве придворных.

Но, возможно, нет. Вскоре придворные вели его по коридору, в котором он никогда не был. Старая, укоренившаяся привычка заставила его проверить спату в ножнах, убедиться, что она свободно лежит и легко достанется.

Хотя движение было незаметным, он вообще не пытался сохранить его в тайне. Придворные раздражали его настолько, что у него не было желания им потакать. Император Дамодара, в конце концов, пригласил генерала Велисария к себе. Генералы носили мечи. Хорошие генералы с боевым опытом носили острые мечи и следили за тем, чтобы они не застревали в ножнах.

Один из наблюдавших придворных казался умнее остальных. Или, по крайней мере, не страдал обычным идиотским состоянием менталитета придворных, определяющей характеристикой которого было думать, что власть исходит от него самого.

- Император не ждет вас в зале аудиенций, генерал, - спокойно объяснил он.- Он ждет вас в, э-э ...

Враждебные взгляды, брошенные несколькими другими придворными, заставили его запнуться.

-