Газкулл Трака: Пророк Вааагх! - Нэйт Кроули
Но когда очнулся, увидел свет. Не дневной и не тот зеленый. Странный, разноцветный свет во тьме, будто пламя свечи из сквигового жира. Я подумал, что в лагере пожар. Но свет шел из космоса. Моргая, я поднял голову и уставился из дырки для дыхания, которую оставил в своих шкурах, чтобы посмотреть на небо. Там была громадная дыра. И вокруг нее было кольцо света, вроде тех, которые видишь, когда у варпоголового вот-вот взорвется череп, если тот слишком много ловко-мыслил. Большая дыра. В космосе. И из нее что-то выходило. Я так замерз, что, наверное, у меня мозг частично остановился. Но потом все сложилось. Боги!
Я посмотрел на Газкулла, но он был все равно, что статуя. Сосульки и все такое. «Вот уж нет, – подумал я, – Зога с два я тебя переживу, здоровенный ты придурок». Я так и не понял, откуда во мне взялась та энергия. Но сам того не осознав, я вскочил на ноги, дрожа от сильного гнева из-за мысли, что Пророк посмел умереть прямо перед тем, как должен был повести нас к славе.
– Босс, – прохрипел я. – Босс! – но он не шевелился даже после многих попыток. Так что я ткнул его знаменем.
– Хмм? – протянул Газкулл очень-очень тихо, будто просыпался ото сна, более реального, чем мир.
– Боги пришли, – сказал я, когда яркий и странный свет упал на наносы воздушного снега, покрывавшие лагерь.
Лед на теле Пророка треснул и начал отпадать тонкими пластами. Под ним его кожа парила так, будто он вновь родился, а мускулы дергались впервые за много дней. С треском, с каким после неудачного выстрела разрывается пушечный ствол, это громадное тело, наконец-то, выпрямилось, и Газкулл потряс головой, чтобы сбросить большую часть инея. Потом он сощурился на странный тихий рассвет и медленно кивнул, будто знал, на что смотрит.
Я, заметьте, не знал. Но когда та штуковина почти полностью вышла из дыры, стало ясно. Это был огромный-преогромный космический корабль. На деле, кучи космических кораблей, слепленных друг с другом под странными углами. Так что все равно типа космический корабль. Чем бы он ни являлся, он был достаточно большим, чтобы вместить каждого орка на планете, и даже больше, плюс все пушки, пули, танки, байки и дреды, которые они строили последние три года. Газкулл выполнил свое обещание, и боги сделали то же.
– А Я ВАМ, ПАГАНЦАМ, ГОВОРИЛ! – заревел Пророк через хрустящую тишину лагеря таким громким голосом, что с крыш на улицу посыпался снег. Он никогда так громко не говорил, но он не злился. Наоборот. На самом деле, хотя за прошедшие годы я видел, как он разные штуки испытывал, думаю, это был единственный раз, когда я наблюдал ощущение Газкуллом чистой победы. По крайне мере, без скрытой под ней сильной досады на то, что следовало победить лучше.
– Я ВАМ ГОВОРИЛ! – взревел он вновь, грубым от возбуждения голосом. – А ТЕПЕРЬ КОНЧАЙТЕ ПРЯТАТЬСЯ, КАК КУЧКА ГРОТОВ, И НАТЯГИВАЙТЕ ШМОТКИ. ПРИШЛО ВРЕМЯ ВОЙНЫ.
Вы бы не поверили, что всего несколько минут назад Ржавошип казался мертвым и опустевшим. Эхо от призывов Газкулла еще не стихло, а лагерь уже взорвался жизнью. Под мерзким, мерцающим, рыже-фиолетовым светом от этой дыры в космосе, орки высыпали из дверных проемов, подземных шахт, даже из нор, вырытых ими, чтобы спастись от самых сильных морозов. На пусковых площадках, построенных на окраинах Ржавошипа, внизу трапов, собрались кучи жестянок, когда орки опустошили последние полу-разогретые банки гротского мяса и побежали к своим штурмовым транспортникам.
Куч жестянок там было много, потому что было много транспортников. Когда прилетели корабли с окраин системы, несшие всех орков, слышавших о восходящей легенде Газкулла, босс приказал их все распилить, потому что знал, что они не понадобятся для будущих дел. Он заставил сбросить куски на поверхность и перестроить в транспорт для ближних перелетов, подготовленный для этого момента. Эти штуки сделали так, чтобы выгорать быстро и жестко, как те противные длинноногие сквиги, на которых охотишься на быстрых тварей, но которые дохнут после нескольких пробегов.
Впрочем, им требовалась вся скорость, на какую они были способны. В конце концов, боги не любят упрощать задачи, и едва первые транспортники взлетели в небо на широких струях дыма и огня, на балкон с плохими новостями прибежал выглядевший изможденным мек.
– Скиталец не останавливается! – рыкнул он с тем видом злости, который для орка ближайший к панике. Он сказал, что корабль плыл мимо Урка, под чем подразумевал, что тот «несется мимо, как комета», поскольку, очевидно, в космосе все двигается очень быстро.
Впрочем, Газкулл и к этому как-то подготовился. Босс, как оказалось, заставил своих личных меков, помимо всех тех транспортников, сделать машины еще быстрее. Это были таранные корабли, и меки сделали самолеты для бойцов похожими на пуле-гадов. Еще до того, как другие транспортники вообще поднялись выше макушки шпиля, они с визгом вылетели из своих бункеров на таких адских термоядерных двигателях, что обычного пилота раздавило бы в лепешку и выкинуло в космос. А этих даже не расплющило. Потому что пилоты таранных кораблей были мозгами.
Лучшие из самых ненормальных гонщиков Шазфрага. Те, которые любят ездить так быстро, что ты знаешь: в аварии их разорвет на куски. Потому Гротснику дали приказ: когда в его клинеку для починки поступит кто-то из них, предлагать сделку: если Злые Солнца откажутся от своих тел, то им даруют самую быструю и разрушительную смерть на свете. Ну, это не было настоящей сделкой, поскольку Гротснику приказали все равно просто запихивать их мозги в ракеты, но они и так все согласились.
Шазфраг в тот день гордился ими. Когда рой транспортников начал выходить на орбиту, Газкулл посмотрел на пролетающий мимо Урка скиталец и шепотом начал обратный отсчет. Как только он дошел до два-и-чуть-чуть, почти одновременно таранные корабли врезались в громадное брошенное судно, оставив в одном из его боков небольшие пылающие дыры.
– Вы, зог возьми, это сделали, парни, –
