Граница темноты - Сабино Кабеса
Ей хотелось везде пройтись и повсюду заглянуть. Лейтенант Ван-Хакен в последние дни провел им несколько экскурсий по кораблю, показывая машинное отделение, отделение астрономии, капитанский мостик, рубку штурмана… Они посмотрели все, что пожелали. Кроме того, лейтенант оказался неплохим гидом. Он объяснил им принципы работы различных систем, организацию дежурств, в какие экспедиции ходила «Арахна», и в общих чертах, какие изменения произошли во флоте и в Федерации. Он рассказал им гораздо больше, чем можно было ожидать от такого молодого человека с испуганным лицом. Но Флоренс хотелось прогуляться одной. В одиночестве подняться на верхнюю палубу и войти в обсерваторию. Со слов Ван-Хакена Флоренс знала, что она представляла собой огромную прозрачную полусферу, которая в буквальном смысле висела посреди космоса, создавая у наблюдателя ощущение полета в открытом пространстве. Она хотела увидеть это собственными глазами.
Найти обсерваторию было непросто. Флоренс пришлось расспрашивать людей, которые встречались ей по пути, и они направляли ее к лифтам, шаттлам и магнитным тоннелям. Наконец она достигла цели. В обсерватории никого не было, как она и предполагала. «Арахна» уже отдалилась от черной дыры. Сейчас, согласно данным ИИ, задать вопрос которому можно было, просто назвав его по имени, они находились на расстоянии двенадцати тысяч километров от ее эргосферы. Карин – так звали ИИ «Арахны» – предоставила Флоренс всю информацию, которую она запросила. Прошлой ночью в своей каюте, вернее, в сьюте – назвать его каютой язык не поворачивался – Флоренс собрала все сохранившиеся сведения о своей семье и близких. Похоже, сейчас было модно давать имена ИИ кораблей. Про Карин им рассказал один из членов экипажа «Арахны», которого они расспрашивали об использовании блоков данных.
И вот она стояла в обсерватории. Перед ней парило Божье око. Сейчас оно было видно только как черный круг, окруженный световыми кольцами. Свет звезд искажался под влиянием огромной гравитации. Почти ничего не изменилось с того момента, когда она впервые увидела его. Но даже эта потрясающая обсерватория со своими новейшими технологиями не могла показать ту мощь, величие и грандиозность, которые открылись Флоренс, когда она, одетая в скафандр, вышла в открытое пространство навстречу Божьему оку. Здесь, в обсерватории, оно было торжественным и прекрасным. Но только на поверхности «Банши» она увидела его во всем могуществе, поистине божественном.
– Карин, пожалуйста, покажи объект X32-AK-5478 с фильтрами радиации и гамма-лучей.
Небо над Флоренс полностью изменилось. Оно наполнилось светом, яркими огнями, исходящими из сферической бездны черной дыры. Она снова была похожа на пылающее око. Кошачий глаз. Но сейчас оно было далеким и уменьшившимся. Не таким хищным. Не таким пугающим.
– Карин, увеличь изображение в шесть раз.
Теперь Божье око заполнило все поле зрения. Разрешение изображения было потрясающим. Но все равно оно было не таким, каким она его помнила. Чего-то не хватало. Флоренс не знала, чего именно.
Карин предоставила ей всю информацию о ее семье, которая была известна. Отец с матерью умерли в очень пожилом возрасте. Брат погиб в результате дурацкого несчастного случая, упав с лестницы в собственном доме. Ему было всего шестьдесят лет. К тому времени все уже считали ее и ее команду погибшими. Антильес умер задолго до ее родителей, через несколько лет после начала экспедиции «Банши». Для Флоренс это случилось немногим более двадцати дней назад. Снова эта загадка хода времени. Для нее все эти люди продолжали оставаться живыми, хотя разум и данные говорили об обратном. Ей нужно было время, чтобы привыкнуть к мысли, что теперь их просто нет.
Карин также нашла информацию о ее живых родственниках. Их было довольно много. Потомки ее брата и кузенов. В этом веке она могла бы, если бы захотела, связаться с людьми, носителями своих генов. Хотя это, подумала Флоренс, не сделает их ее семьей. Ее семья сейчас находилась здесь, на «Арахне». Единственная настоящая семья, которая у нее осталась.
Что они решат? Флоренс, сама не желая этого, ощущала некоторое беспокойство, причину которого не могла понять. Возможно, это был страх остаться одной, если они выберут следовать каждый своим путем. Возможно, наоборот, страх перед решением оставаться всем вместе. Как это будет? Только их команда на новом корабле? Или им придется искать новых людей? Чем заниматься? Снова отправляться в неизведанные дали, рисковать, ставить все на карту? А если время, проклятое или благословенное время, заставит их возненавидеть друг друга? Каждый из них ведь имеет право создать собственную семью. Они могли бы завести детей. Манкевича Флоренс не могла представить с кем-то в паре. По правде говоря, она мало знала о том, что интересует ее инженера, кроме двигателей, механики и электроники.
Флоренс села прямо на пол. В обсерватории не было ни кресел, ни стульев. Она не знала, что надо попросить Карин, и она немедленно извлечет их из скрытых от глаз отсеков. Флоренс сидела на холодном гладком полу, прямо у прозрачной стены, и ей казалось, что она на самом краю бесконечного звездного пространства. Она смотрела на Божье око.
Флоренс смотрела на него, как смотрят на друга. Или на любовника. Она вспомнила лицо Бэзила Серенсена. Он превратился в прах пятьсот лет назад, но она помнила все: его запах, вкус губ, стройное тело, молодое и сильное. Так давно и так недавно. Пять веков и пять дней. Какая разница. Интересно, могла бы она встретить кого-нибудь в своем новом времени? Кого-то, кто мог заставить ее оставить свою команду ради новых возможностей? Разве у нее не было на это права? Разве она не оплатила свой долг неизвестно перед кем?
– Карин, верни изображению обычный размер.
Око мигнуло. Тонкая световая линия аккреционного диска пересекала его от края до края, как веко или золотистая вуаль.
«Господи, ты смотришь на меня? Наблюдаешь за мной? Знаешь ли ты, чего я желаю? Уйти или остаться? Жить или умереть? Чего я желаю, Боже? Скажи мне!»
Если все, что случилось, было результатом замысла какого-то космического разума, властителя
