Пока еще зомби? Ну ничего! Книга IV - Алексей Сказ
Наконец, в одном из столкновений, мы сошлись в клинче. Я схватил его за плечи, пытаясь продавить своей силой. Он уперся в меня ладонями, и нас окутало сияние его силы. Наши лица оказались в сантиметрах друг от друга. Я смотрел в его прищуренные, но теперь серьезные глаза, пытаясь найти в них того старого друга, которого я знал. Он же смотрел на меня со своей непроницаемой, печальной миной. Шум боя на мгновение стих.
И в этот момент Инвок, чуть улыбнувшись уголком губ, произнес тихо, так, чтобы слышал только я:
— Не все так просто, как кажется…
Его шепот, тихий и полный скрытого смысла, утонул в грохоте боя. Я смотрел в его прищуренные, до боли знакомые глаза и пытался найти в них хоть намек на того Инвока, которого я знал. До этого я видел в нем лишь уверенного в своей правоте ледяное спокойствие фанатика, но сейчас… буквально на мгновение, но он стал тем самым старым «Инвоком», которого я помнил.
Однако наша дуэль зашла в тупик. Я не мог пробить его идеальную защиту, но он тоже не мог нанести мне решающий урон. Краем глаза я видел, что и на других участках фронта ситуация патовая. Ника, тяжело дыша, отбивалась от очередной волны «светлячков», ее инфернальное пламя уже не было таким мощным. Каната, поддерживаемая несокрушимым Бастианом, вела контрбатарейную борьбу с вражескими нюкерами, но и она была на пределе сил. Постепенно мы проигрывали эту войну на истощение. И тут…
Бац! Тра-та-та!
…в стороне раздалась новая серия выстрелов. Без сомнений, это было огнестрельное оружие!
Тра-та-та-та-та!
Длинные, оглушительные очереди автоматического оружия ударили во фланги «Церковников». Несколько магов в белых робах, не ожидавших атаки с тыла, с криками рухнули на землю. Их ряды смешались. Хаос, который до этого творили мы, теперь пришел за ними.
Это было подкрепление. Отряд хорошо вооруженных и организованных солдат. Они действовали профессионально: одна группа вела шквальный огонь на подавление, другая закидывала позиции магов гранатами. Бой мгновенно превратился в жестокую трехстороннюю мясорубку.
Я сразу понял, кто это — «Государственники». Вероятно, подкрепление вызыванное Канатой.
Инвок правильно оценил ситуацию буквально за мгновение. Его лицо, до этого спокойное и сосредоточенное, на секунду исказила гримаса досады. Он смотрел на прибывших солдат, оценивая их силы, затем снова глянул на меня.
Быстрой победы ему тут точно не видать, а потому продолжать бой в таких условиях — лишь рисковать потерей всего отряда. Он принял единстенно-верное тактическое решение.
Он оттолкнул меня мощным импульсом света на несколько метров назад. Я с трудом устоял на ногах, готовый к новой атаке, но он не напал.
Он просто смотрел на меня. И в этот момент в его глазах, за пеленой фанатичной веры, снова на долю секунды проскользнуло нечто другое. Что-то старое, прежний «геймерский огонек» — азарт, вызов от достойного противника.
— Мы еще встретимся, Макс! — крикнул он, и его голос перекрыл грохот боя. — Помни мои слова!
Он резко развернулся и отдал короткий, гортанный приказ.
— Отступаем!
«Церковники» среагировали мгновенно. Их отступление было таким же организованным, как и атака. Маги-нюкеры одновременно подняли руки, и воздух в центре площади взорвался одной ослепительной, невыносимо яркой вспышкой света. Я инстинктивно зажмурился, но даже сквозь веки почувствовал этот обжигающий свет.
Когда я снова смог видеть, их уже не было. Они растворились в руинах города, словно призраки, оставив после себя лишь трупы своих адептов и медленно угасающие сгустки света — все, что осталось от призванных ими воинов.
Бой был окончен.
Я тяжело выдохнул, хотя и не нуждался в воздухе. Адреналин отступал, оставляя после себя гулкую пустоту и ноющую боль от ожогов. Я огляделся. Мы стояли посреди улицы, заваленной телами и угасающими огоньками. Ника, шатаясь, прислонилась к стене, пытаясь восстановить энергию. Каната опустилась на землю, тяжело дыша. Бастиан стоял рядом с ней, его щит был покрыт трещинами.
К нам подошел командир отряда «Государственников» — мужчина в тяжелой тактической броне.
— Госпожа Каната, мы прибыли по вашему сигналу, — доложил он. — Угроза нейтрализована.
Мы выжили. Но это не ощущалось как победа. Мы столкнулись со старым другом и поняли, что он стал нашим злейшим врагом. И вопросов теперь стало только больше.
Глава 17
Отряд «Государственников», прибывший нам на выручку, действовал быстро и профессионально. Короткий доклад командира Канате, быстрая оценка обстановки, и вот мы уже движемся под их конвоем в сторону главной базы. Путь наш лежал через мертвые артерии промышленного района, которые постепенно сменялись более жилыми кварталами.
Чем ближе мы подходили к их цитадели, тем заметнее становился порядок. Это был не тот фальшивый, гнетущий порядок «Общины», а порядок военный, выверенный и функциональный. Улицы были расчищены от остовов машин и завалов. На ключевых перекрестках виднелись баррикады из сгоревших автобусов и мешков с песком. На крышах уцелевших зданий я замечал снайперские гнезда и вышки с часовыми. Дисциплина и организация были налицо, но по какой-то причине от всего этого веяло какой-то серой, безжизненной усталостью.
Каната шла рядом, низко опустив голову и засунув руки в карманы своей мантии. Она явно чувствовала себя неловко.
— У нас тут, конечно, не пятизвездочный отель, — произнесла она с натянутой бодростью. — Но зато порядок и безопасность!
В ее голосе почему-то не было ни капли уверенности.
Нашей целью оказался огромный, когда-то процветавший торговый центр. Теперь он был превращен в настоящую крепость. Стеклянный фасад был укреплен стальными листами, входы перекрыты массивными воротами. Но стоило нам войти внутрь, как я понял причину поведения Канаты.
Весь гигантский центральный атриум, где когда-то беззаботно журчал многоярусный фонтан и играла успокаивающая музыка, был превращен в один огромный, кишащий людьми лагерь беженцев. И выглядел он… неописуемо убого. Вместо музыки теперь стоял непрерывный, низкий гул тысяч голосов, сливающийся с кашлем, детским плачем и треском сотен крошечных костров.
Тысячи людей ютились в самодельных палатках из грязного тряпья и размокшего картона, в тесных лачугах, наспех сколоченных из обломков дорогой мебели, выломанных дверей бутиков и глянцевых рекламных щитов, на которых улыбающиеся модели теперь смотрели в никуда из-за копоти. Воздух был пропитан густым,
