Бескрылый дракон - Big wolf
«Поэтому всё развивалось так быстро. Будто в спешке. Он знал, что после суда ты ему будешь не нужна. Ему нужно было как можно быстрее свести тебя с ума».
«Чёрт, Грейнджер. Ты узнала, да?»
— вспомнились слова Блейза.
«Он тоже знал. И Паркинсон, наверно, помогала?»
«Всё это время тебя дурили?»
«Он просто удобно оказался тогда в ванной старост. Или, может, вовсе следил за тобой?»
«Помог тебе один раз, и ты сошла с ума. Поиграл с тобой. А ты больная! Надо было остаться в Святом Мунго! Ты ненормальная… Только там тебе и место».
— Должно быть, он чувствует себя ужасно… Мы немедленно уедем! Ему больше не придётся
терпеть
это, — гневно сказала женщина. — Томас, мы с Люциусом были не лучшими родителями. Я сожалею о многом в своём прошлом. И то, как Драко
использовал
девушку… Это ему не к лицу. Мой сын покинет Хогвартс, и мы все вместе отправимся на юг Франции.
«После того, что он сделал, ему жить не дадут в Хогвартсе».
«Использовал…»
«Это всегда было странно. С чего вдруг наследнику древнего рода, одному из самых высокомерных волшебников, помогать грязнокровке? Разве только, в своих интересах».
«Гермиона, ты не могла открыть свои глаза пошире и подумать хоть чуток? Драко Малфой и ты? Это же действительно было чем-то нереальным».
Гермиона развернулась и пошла к выходу. Она не помнила, как дошла до лифта и как вышла из здания министерства магии. И очнулась лишь тогда, когда оказалась в телефонной будке, что являлась парадным входом для волшебников.
— Гермиона? — послышался растерянный голос.
До боли родное лицо с веснушками стало мужественнее. Лёгкая щетина очерчивала угловатый подбородок, а кожаная дублёнка натянулась на поджаром теле. Но в глаза смотреть было просто невозможно.
Чувство вины и собственной глупости убивало, перекрывая всё на свете. Губы задрожали, а слёзы потекли из глаз.
— Зачем? — выдохнул Уизли. — Зачем ты это сделала?
«Они не рассказали ему. Гарри и Джинни не смогли рассказать ему?»
— Рон, прости меня…
— Они угрожали тебе? Почему? Почему ты врала там? — вскричал он.
— Нет. Я сама, — покачала головой Гермиона, задыхаясь от сказанных слов. — Я добровольно выступила в защиту.
— Но почему? Я не понимаю, Гермиона. Это что, жалость твоя? — нахмурился Уизли.
«Он так повзрослел. Голос стал грубее, а плечи шире. Волосы короткие. Постригся. Ему так лучше».
За спиной Уизли послышался хлопок аппарации. Гарри с Джинни отпустили руки друг друга и переглянулись, увидев Гермиону.
— Это не жалость. Я просто дура. Рон, я просто круглая дура! — выпалила она.
— Что случилось? — спросил Гарри.
— Ты был прав. У него были свои цели. Он использовал меня. Но только так мерзко, что никто бы и не придумал.
— Кто использовал? — ещё сильнее нахмурился Рон. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? Твои родители говорят, что не смогут приехать. Потом Гарри с Джинни заявляют, что ты хочешь остаться в Хогвартсе. Что Макгонагалл дала тебе какое-то задание. Ты… не пишешь мне. Ради Мерлина, начни с начала, Гермиона!
— Я выступила в суде ради Драко Малфоя, — упавшим голосом сказала она.
— Малфоя? Хорька? Он то здесь причём? Он угрожал тебе?
Обижал
? — взревел Уизли.
— Нет, — всхлипнула Гермиона. — Я… я влюбилась в него.
— Ты
что
? — опешил парень.
Повисла тишина, после которой Рон нервно рассмеялся.
— Первое апреля давно прошло, Гермиона, — усмехнулся он, оглядываясь на друзей.
Парень, видимо, ждал, что они тоже рассмеются. Поддержат шутку. Но Гарри плотно сжал зубы, а Джинни виновато опустила голову.
— Ты что серьёзно? — как-то тихо спросил Уизли. — А как же… как же я?
Сердце ухнуло и снова упало куда-то далеко вниз.
«Ты должна была подождать. Поддержать его после смерти брата».
«А не влюбляться во врага. Беспечная. Эгоистичная. Дура! Так тебе и надо».
— Я думала мы… остались друзьями. Ты… — промямлила Грейнджер.
—
Друзьями
? — горечь в его тоне разбила её только больше. — А как же… мои письма, Гермиона?
— Там ведь не было ничего такого. Я не понимала, — пыталась оправдаться она.
— Не понимала? Когда человек подписывается в конце письма «
твой
», это значит он —
твой
! Что здесь не понятного? И подожди… Малфой? Драко, чёрт возьми, Малфой? О чём ты думала? Как вообще это могло произойти?
Гермиона молчала, пока слёзы текли по щекам.
— Ты не поняла меня? Меня, Гермиона? — Уизли отступил от неё.
— Рон, прости меня! Я не знаю, как так вышло, — плакала она, закрыв лицо руками.
Он хмурился, пытаясь понять.
— Простил бы. Мог бы спереть на то, что Гермиона Грейнджер всегда всё решает
головой
. А такие вещи так не решаются. Но как вижу… по отношению к нему ты совсем про всё забыла? — гневно выплюнул он.
«Чем ты мне докажешь это? Почему я должен верить тебе?»
— ударили слова слизеринца в голове.
«Он так подстрекал тебя? Специально оттолкнул, чтобы ты решилась на это?»
«Мерлин! Какая же ты была слепая».
«Он даже легенду тебе рассказал о маковом цветке. О том, как доверие убило волшебника».
— Грейнджер! — внезапно послышался за её спиной голос.
Голос, что сводил с ума. Голос, что заставлял кровь приливаться к лицу от смущения. Голос, что шептал слова любви.
«Драко».
Она обернулась и увидела, как он бежит к ней со стороны служебного входа в Министерство магии. Глаза блестят. Он резко остановился на расстоянии пары шагов, бросая напряжённый взгляд на Уизли с Поттером.
«Как ты мог так со мной поступить?»
— Грейнджер, нам нужно поговорить, — сказал он, переводя на неё взгляд.
— Я тебе сейчас поговорю, хорёк долбанный! — взревел Рон и бросился на Малфоя.
—
Нет
! — Гермиона поймала Рона за талию рукой и держала изо всех сил. — Пожалуйста, Рон, не надо! Он того не стоит. Не марайся. Я сама. Сама поговорю с ним.
— Нет. Я убью его, — прорычал Уизли.
— А я помогу, — добавил Поттер.
— Что значит не стою этого? — спросил слизеринец, и Гермиона, наконец, посмотрела на него.
Платиновые волосы были растрёпаны, под глазами проступили круги недосыпа, губы потрескались. На чёрном пальто осели снежинки, а нос
