Путь в Зону. Том 1-6 - Алексей Сергеевич Абвов
Удерживались же состоявшие из плазмы слои оболочек электромагнитным и электростатическим полями, почти так же, как и в шаровых молниях. Ну и в живущих в мощных скоплениях электрических аномалий подвижных 'электрических сгустках'.
Холодное и горячее кольцо скопления аномалий создавали мощные замкнутые магнитные поля, благодаря чему бродячие аномалии надёжно удерживались в узком коридоре, вместо того, чтобы улететь вдаль и там разрядиться. Чарующая красота наконец-то получила физическое обоснование.
Только благодаря познанию 'холодильников' удалось проникнуть вглубь скопления 'жарилок'. Я сумел стабилизировать комфортный для себя уровень возбуждения пространства, тем самым поддерживая нужную мне температуру. Отчасти тому поспособствовал когда-то поглощённый мною артефакт 'термостат'.
Теперь я сам поддерживал вокруг себя необходимый уровень тепловой защиты, черпая энергию из внутреннего источника. А ведь тут, почти в центре скопления, температура местами достигала шестисот градусов Цельсия. Успокоение 'жарилок' мало отличалось от работы с 'холодилками'.
И вот я уже подошел к высокому каменному выступу, над которым изредка проявляется излучение неизвестного артефакта. Надо отметить — сам каменный выступ отчётливо прохладный, хотя его плотно окружают ядра мощных 'плазм'. А за ними чуть дальше старательно греют землю 'адские сковородки'.
Оттолкнувшись телекинезом, плавно приземлился прямо на плоскую вершину выступа, присаживаясь в позу лотоса, словно какой-то буддийский монах посреди подлинного огненного апокалипсиса. Пора принять всё это аномальное великолепие целиком в себя, полностью сроднившись с ним. А специальные препараты, когда-то давно подаренные монолитовцами, мне в этом должны изрядно помочь.
Холодный огонь внутривенной инъекции быстро растекается по моим кровеносным сосудам, глаза сами закрываются, а сознание постепенно расширяется, дабы накрыть собой всю площадь скопления аномалий разом.
В какой-то момент я вдруг ощутил, как ядро скопления присоединилось к моему внутреннему источнику. Просто приросло к нему, а затем и растворилось в нём, как это сделало ранее ядро электрического скопления.
Пришло восторженное осознание новой силы, вдруг ставшей мне полностью послушной. Тепло и холод, мороз и огонь. Теперь я смогу сам создавать огненные и хладные кометы. А с помощью подчинённого ранее электричества задавать им начальный импульс движения. То есть швырнуть во врага огненный или морозный шар.
К сожалению, повелитель разрушительных стихий из меня ещё тот. Всё время забываю о собственных способностях, привычно решая возникающие острые конфликты более привычным оружием. И вообще стараюсь избегать острых конфликтов. Проще скрыться от чужих глаз или отпугнуть ментальным посылом.
Хочу ли я это изменить? Вряд ли. Меня всё устраивает. Наверное, это и есть главная тайная сила сталкера по жизни. Изучать себя и окружающий мир, стараясь меньше конфликтовать с другими людьми. И драться только тогда, когда исчерпаны все возможности избежать столкновения. Жаль, далеко не все этого здесь понимают.
Стоило мне выбраться обратно из скопления аномалий, в этот раз весьма легко и быстро, как оно резко потеряло видимую стабильность. Ядра аномалий начали трепетать и схлопываться одно за другим, рождая множество артефактов. Они появлялись и исчезали прямо у меня на глазах, жалко Хельга не дождалась, отправившись спать в палатку.
Специально для неё и других любопытных запустил запись того, что видят мои глаза и воспринимает весь комплекс других чувств. Для киборга многое доступно.
Аномалии выродились все до единой, открывая тропу к 'Рыжему лесу', а я отправился собирать исключительно богатый урожай. Кейсов с контейнерами должно надолго хватить. Теперь мы их сами производим, а на моём 'тайном складе' специально сложен целый штабель.
В сложившихся условиях нам сейчас пригодятся любые доступные ресурсы. Что-то возможно уйдёт на обмен, но куда больше мы приспособим для улучшения собственной жизни. Чем больше мы обретаем знаний о чудесах Зоны, тем больше её плодов удаётся пристроить с пользой в дело.
Начал обирать выродившееся скопление с внешних краёв. Больше всего попадалось 'хладных сгустков' — я их так назвал, некие аналоги горячих 'угольков'. Меньше, но тоже прилично 'ледяных шаров'. Полная противоположность 'огненному шару', с сохранившимся свойством породивших их аномалий понижать возбуждение окружающей среды и, соответственно снижать температуру при возбуждении самого артефакта.
Часто попадались и маленькие сростки абсолютно прозрачных кристаллов, тех самых, которые редчайшие 'белые кристаллы'. Наверное, я им радовался больше всего, предвидя множество интереснейших экспериментов и удивительных открытий.
Изредка, где-то один на десять белых, попадались и тёмно-голубые сростки. Про них информация вообще отсутствовала, позже изучим. Наши лаборатории по этой части многое позволяют, практически весь комплекс исследований артефактов и аномальных материалов. Мы и самому 'Янтарю' теперь реальную конкуренцию запросто составим.
Ещё нашлись какие-то тёмно-фиолетовые кубики с ребром в полтора сантиметра. Ровно три штуки. Спектр их излучения был не похож ни на что другое. Очередные 'звёздочки', учёным прежде не попадались. Хотя можно смело предположить засекречивание результатов исследования редких образцов. Теперь мы знаем о сильной разобщённости местного научного сообщества.
А вот на месте выродившихся горячих аномалий помимо давно знакомого разнообразия густо пошли 'термостаты' и 'тепляки'. Причём, все как один чистые. И вообще в этом месте радиационный фон по каким-то причинам полностью отсутствовал. А ведь вдоль прорубленной тропы хватало ярких фиолетовых пятен остаточного загрязнения.
Выбравшаяся из палатки Хельга с заметным изумлением на лице периодически переводила взгляд то на меня, то на выродившееся скопление. Наверное, прикидывала — ей это только кажется или она видит именно то, что сейчас видит перед собой. И вроде бы постепенно склоняется ко второму варианту.
— Как?!! — Только спросила она с большим нажимом в голосе.
— Просто! — Я лишь пожал плечами, как будто совершил что-то обыденное. — Сроднением и поглощением аномалий ещё монолитовцы забавлялись. Может, слышала?
— Слышала, — Хельга кивнула. — И даже кое-что видела. Ладно, пройти там, где другой быстро превратится в ледяную сосульку или сгорит до невесомого пепла. Таким сложно удивить. Экипировка, артефакты, то да сё. Но всему же есть разумный предел! — В её голосе явственно прозвучало настоящее обвинение, вопрос лишь в чём.
— Сама же когда-то заявляла, что перед полностью раскрытым разумом и сильной душой падут любые пределы, — напомнил ей её же давнее высказывание.
— Уел, — она тряхнула головой, рассыпая распущенные рыжие волосы по плечам, после чего начала собирать их в хвост, дабы они меньше мешали. — Захочешь, расскажешь! — Гордо заявила она, так хитро передавая мне инициативу.
Больно мне надо кого-то просвещать. Сама же ведь тоже о многом умолчала под предлогом личных секретов. Мол, я сам всё со временем пойму или увижу во снах. Помогла сделать первые шаги и кое-как ходить… чуть было не подумал — на костылях, и довольно.
Ладно, если попросит, действительно расскажу. И
