Восьмой район - Алиса Аве

Ознакомительный фрагментпочувствовать, как затравленно бьются их сердца. Никто не попытался разглядеть нового человека, девочки отвернулись к стенам. Все, кроме одной. Магда умела визжать как никто другой. Обычно она набирала предельную высоту вопля, когда ее мать возвращалась с ночной смены. Так она выражала радость. Магда обрадовалась мне, а я ей. Ей, проявляющей настоящие чувства и не умеющей врать. Магде, которая отталкивала Хану, чтобы встать поближе ко мне. Толкала и шипела, всем видом показывая, что не любит мою верную подругу. Протискивалась между нами и твердила: «Я, я, я». Ты, Магда, ты. Ты теперь моя связь между мирами. Я ударилась о черные спины, порыв броситься к Магде жестко пресекли. Кулак прилетел Магде прямо в нос, она отскочила, как от стены, потеряла равновесие.

– Следующая ты. – Кольцо сжалось сильнее, стены приближались. – Здесь приказы выполняются беспрекословно.

– Я не слышала ни одного толкового. – От обиды за Магду оцепенение прошло. Слова прозвучали скорее ехидно, чем храбро. Но мне и так понравилось. – Потрудились бы хотя бы, что ли.

Сердце билось уже не в груди, а на уровне горла. Взять бы да прыгнуть ему на шею, повалить, разбить непроницаемый шлем. Вместо этого я отупела от страха, говорила что-то несвязное, искренне надеясь, что выходит смело. Я приготовилась к удару, но его не последовало. Стиратель подвел меня к стене.

– Назови свое имя громко и четко.

– Яра Мёрфи.

Стена ожила. Выдвинулась узкая койка, обтянутая серой тканью.

– Как похожа на мою…

– Вот и чувствуй себя как дома. Разойтись! – приказал он остальным девочкам. – Скоро отбой.

Из-под дохлой подушки торчал планшет, я достала его, покрутила. Никогда прежде у меня не было собственного планшета. Постучала по экрану – никаких признаков жизни. Сопровождающие покидали зал, обувь чиркала по гладкому полу, они не смотрели на девочек, подбиравшихся ко мне. Тот, кто соизволил пообщаться, пнул Магду, с трудом поднявшуюся с пола, она снова упала, беззвучно, не сводя взгляда с отражения в шлеме. В тот момент я обожала ее: чуть косящие глаза полнились ненавистью, неподдельной, чистой.

Я подбежала к Магде, помогла подняться. Никто больше к ней не подошел. Девочки тихо говорили стенам свои имена. Выдвигались койки. Магда всхлипывала без слез, уткнувшись мне в шею. Совсем недавно ее густые каштановые волосы мать заплетала в две тугие косы от самого лба, чтобы не лохматились. Магда любила бегать, влезала в самые далекие и грязные углы района. Пара коротких клочков прежней шевелюры сохранились на лысой голове, они щекотали мне пальцы. Я гладила Магду и просила успокоиться, хотя меня саму колотило, эмоции, смазанные, неловкие, мешали дышать. «Мы справимся, я обещаю тебе. Мы вернемся домой, вот увидишь». В отличие от Магды, я умела врать, и эта ложь придавала сил.

– Здесь все по расписанию. – Кое-кто из девочек наконец подкрался к нам. – Он скоро включится. – одна из них указала на планшет, который остался на подушке. – Там появится номер нашей группы, режим питания, диета.

– Диета, – переспросила я, – даже так?

– Сказали следить за питанием, ни в коем случае не обмениваться едой с другими. Они узнают.

– И что будет?

– Будут кормить тебя внутривенно или всунут в рот специальную трубку.

– Нельзя опаздывать на занятия. И спать днем.

– И насчет душа – обязательно мойся утром и вечером.

Они говорили одновременно, очень тихо. Фраза про душ прозвучала громче всего.

– Не было времени, – сказала я, потерев щеки, на которых остались кровавые разводы. – А где душ вообще?

– На нашем этаже есть, туда тоже по расписанию. Нам определили два времени утром – в четыре тридцать, до начала занятий, или в восемь сорок пять, после завтрака. На водные процедуры отводят ровно десять минут.

– Но есть еще добавочные пятнадцать перед сном для каждой.

– Прекрасно. А сейчас сколько времени?

Девочки разом пожали плечами.

– Сегодня мы не мылись, после дезинфекции чистые. Удивительно, почему ты вся, – говорившая махнула рукой, оглядев меня, – такая.

– Вонючая? Меня вроде как забраковали, притащили с какой-то помойки.

Магда обхватила мои щеки, прижала лоб ко лбу, замычала. Она что-то понимала и тревожилась, но не могла этого выразить. Девочки переглядывались.

– Не может быть, – сказала одна из них, маленькая и костлявая. – Если бы тебя отправили на переработку, то сюда не привели бы, ты что-то путаешь.

– А ты все знаешь?

– Нет, откуда. Просто в правилах четко прописано: любая ошибка приводит к ликвидации. Ты говоришь, что тебя забраковали, значит, ты ошибка.

– Я вообще сплошная ошибка… – улыбнулась я, и неожиданно они все заулыбались.

Магда заржала и отцепилась от меня.

– Вот еще одна крупная их ошибка. – Я кивнула на Магду.

Стиратели не ворвались обратно, принуждая нас молчать. Можно было посмеяться, спрятать слезы и страх за общим смехом и сделать вид, что мы все принимаем судьбу.

Планшеты ожили одновременно, и девочки разбрелись к своим кроватям.

«Сегодня вам положен отдых. – Голос из скрытой системы оповещения облетел нас, мягкий, вкрадчивый. – Внимательно изучите распорядок дня и правила поведения. Напоминаем, любая ошибка ведет к ликвидации. С завтрашнего дня начинается обучение. Вливайтесь в жизнь детей Ковчега. Двигайтесь в правильном направлении, и вам откроются новые возможности».

Где-то я это слышала: «новые возможности». Ими всегда заманивают в ловушки. «Дети – это инвестиция в будущее», – повторяла мама. «Построй будущее сегодня», – читала я на грубых выцветших листках бумаги, сложенных в нашем туалете. Том объяснял, что когда-то у них было другое предназначение – вдохновлять людей к действиям. «Дети – высшая ценность государства. Здоровье детей – приоритетное направление». «Будь уникальным. Будь красивым. Будь будущим». «Измени себя сегодня». Я комкала эти бумажки, не обращая внимания на призывы. Раньше они влияли на людей, сейчас же их находили среди развалин, собирали, резали на квадратики и употребляли на пользу организму. Новые возможности хороши, когда они приносят пользу. На Ковчеге они полезны, но только не нам. И правила кричат об этом каждой буквой:

1. «Любая ошибка приводит к ликвидации» – они твердят это повсюду раз за разом, чтобы точно запомнили, своеобразная забота.

2. «Пробуждение – 04:00. Младшие дети должны следовать по коридорам строго в сопровождении Стирателей, выстроившись в ряд. Физические контакты между членами группы запрещены».

Выплывающие строки задерживались на пару минут и гасли.

3. «Водные процедуры: Ярус минус 8. Отсек АА2. Блок 03. Следовать по голубым линиям. На водные процедуры отводится пятнадцать минут. Тщательность мытья проверяется во избежание развития кожных заболеваний. За каждым членом группы закрепляется собственное место в общем душе, ежедневно выдается гигиенический набор. Обмен гигиеническими наборами запрещен. Использование душевых других возрастных групп и мужских душевых