Тепла хватит на всех 4 (СИ) - Котов Сергей

— Тогда придётся говорить, — сказал я. — Много.

— Я знаю истории про героев. Интересные, — вставил Варрэн.

— Отлично! Отложим это на крайний случай, — ответил я.

Мне очень хотелось расспросить Макса о том, что с ним случилось с момента прибытия: как он познакомился с Императором, видел ли его без маски. Что ему удалось выяснить насчёт правил игры и высших сил, которые постоянно вмешиваются в наши дела. Как так получилось, что он проиграл в поединке. Но в то же время мне не хотелось раньше времени посвящать в такие дела Варрэна. Хотя бы потому, что тому нужно будет адаптироваться на Земле, отучиться, влиться в общество. Построить свою жизнь, наконец. А излишняя осведомлённость могла этому сильно навредить.

— Перед вылетом я виделся с твоим отцом, — сказал я, глядя Максу в глаза.

Кажется, тот искренне удивился.

— Правда? — спросил он, но тут же добавил: — а, ну да — ты же был первым вернувшимся. Торжественная встреча, все дела… тебя, наверно, и в звании повысили? Как Гагарина?

— И звание, и Золотая Звезда, — ответил я.

— Небось ещё и встреча на Красной площади? — Макс поднял бровь.

— И турне по всему миру потом, — кивнул я.

— А остальные? — спросил Женя. — Диана вернулась? Как встречали её? Или всё засекретили, как со мной? И вообще — почему полетел ты? Разве тебя не должны были поставить под стекло и беречь как реликвию?

— Диана пропала, Макс, — ответил я. — Надеюсь, что всё пойдёт хорошо, и я тоже смогу за ней вернуться.

Лётчик сделал секундную паузу. Потёр густую щетину на щеках, нахмурился.

— Почему послали именно за мной? Отец способствовал? Поэтому он встречался с тобой? — Макс старался скрыть эмоции, но в его голосе отчётливо звенела холодная сталь.

— Мне это неизвестно. Выбирал Сергеич. Скорее всего, тут роль сыграла записка, которую мы получили якобы от тебя, а не мнение твоего отца, — ответил я.

— Но он тебя просил о чём-то?

— Да. Не отказываться, если будет возможность тебя спасти. Это всё.

— Если воин Диана пропал — значит, ты ведь тоже его спасать будешь, да, Тейдан? — вмешался Варрэн.

— Диана, скорее, воительница, — ответил я, улыбнувшись. — Это женское имя на Земле. И, конечно, мы с Максимом сделаем всё, чтобы её спасти.

— Это хорошо! — улыбнулся пацан. — Я бы тоже хотел полететь её спасать с вами!

— А вот это вряд ли, парень, — ответил лётчик, пожав плечами. — У нас так не принято. Сначала тебе надо будет вырасти, отучиться, пройти все экзамены и доказать, что ты можешь стать настоящим космонавтом. Если, конечно, не выберешь другую профессию.

— А императорская гвардия у вас есть? — заинтересовался Варрэн.

— Есть аналоги, — кивнул Максим. — Вот Женя… или Тейдан, как ты его называешь, как раз из такой гвардии и пришёл в космонавты.

— Здорово! — улыбнулся пацан, с восторгом пожирая меня глазами.

Я же вздохнул и уже готов был произнести пламенную речь насчёт того, что заниматься созидательным трудом гораздо лучше, чем воевать, но осёкся. С каких это пор меня потянуло в морализаторство? Неужели я и вправду почувствовал себя родителем и уже готов вжиться в роль?

Пауза затягивалась.

— Я пришёл в проект тайком от отца, — произнёс Макс.

— Да? Я думал наоборот: он поспособствовал, — ответил я вроде бы равнодушно, но прозвучало это нехорошо. Будто бы с ехидцей.

Макс грустно улыбнулся.

— Все и всегда так считали, — ответил он. — Начиная с училища. А отец был категорически против того, чтобы я шёл по его стопам. Как-то на даче, когда я был в отпуске на третьем курсе, он заявил, что это вообще было ошибкой, идти по военной линии. Что в то время всё виделось по-другому. Никто и представить не мог, что возможны большие войны… скажи, а твои родители разве не были против?

— Я поздно родился. Многие вещи в моей жизни они не застали, — ответил я. — Наверно, оно и к лучшему…

— Жалеешь?

— О чём? Что в проект пошёл?

— Нет. О военной карьере, — пояснил Макс.

А я вдруг впервые задумался о том, жалею ли я. Что дала мне служба? Что я искал? Возможности и ощущения, которые нельзя купить за деньги? Что я чувствовал, впервые оказавшись на настоящей войне? Залпы РСЗО, разрывающие тишину ночи, стену огня. Города в пожарищах и дыму, будто бы сам дух разрушения сошёл на землю… страх и восторг, уже на иной стороне, за пределами жизни. Что-то тёмное в глубине души, которое поднялось к самой границе сознания. Ощущение, что смерти нет. И странное понимание, что я на своём месте. Я знаю, что делать.

Да, после ранения и моего прихода в проект «Север» зверь снова задремал, уступив место человеческому. Насытился ли он? Или меня снова неудержимо потянет туда, где разрываются небеса и смерть скалится в лицо?

— Да с чего бы? — хмыкнул я.

— Кошмары? ПТСР? Есть такое? — Лётчик опёрся локтями о стол и подался в мою сторону, не отрывая от меня взгляда. Он мешал русские аббревиатуры и слова диалекта О-деа. Видимо, увлёкся.

Варрэн глядел на нас, широко раскрыв глаза, но вмешиваться в разговор больше не пытался. Видимо, чувствовал серьёзность.

— Ну а куда ж без этого? Но так, умеренно…

Я вспомнил про нападение незнакомца с моим лицом в доме отдыха. Да уж, умереннее некуда…

— Никогда не думал, почему это всё не стало препятствием для участия в проекте? — продолжал он. — А, может, всё наоборот? Нужны были именно такие?

До меня вдруг дошло, что он говорит и про себя тоже. Вот тебе и мажор из элитного лётного училища с влиятельным папиком…

— Воевал? — всё-таки спросил я.

— Сейчас все воюют, — уклончиво ответил тот, после чего поправился.

— Сбили? Плен?

Он хорошо себя контролировал; на лице не дрогнул ни один мускул. Вот только льдистые голубые глаза не могли скрыть прострел боли. Будто колючая молния сверкнула.

— Сирия, — коротко ответил он. — Отец узнал. Даже пытался договориться за выкуп. Связь — это ошибка была. Поняли, что я не просто лётчик, ставки выросли. Они грозили кусочки от меня прислать. Имитировали. Заставляли принять ислам, хотя вообще я неверующий. Обещали послабления. И даже работу.

— Ты не стал?

— Нет, — Макс пожал плечами и грустно улыбнулся. — Но они сделали так, будто бы я принял. Обкололи чем-то, и…

— Извини.

— Да ничего. Наши быстро разобрались. Память вот только на всю жизнь осталась. Сувенир, можно сказать.

Ещё одна грустная ухмылка.

— Как вытащили?

— Ребята из ЧВК по наводке. Даже не за деньги, что характерно, а из принципа. Вообще я раньше думал, что такое только в кино возможно. А вот поди ж ты!

— Почему не комиссовался?

— С такими ранениями не комиссуют! — рассмеялся Макс. Потом добавил, успокаиваясь: — А если серьёзно — тоже из принципа. Не хотел ломаться. Хотя поначалу тяжело было. Очень. Про сбитых лётчиков это не совсем байки, знаешь ли. Надо заново сломать себя через колено, чтобы снова летать научиться.

— Это правильно, — кивнул я.

— В общем, по-моему, в отряде мы все такие. С Дианой только не понятно, что и как. Она единственная не военная. Мне вот интересно было, я познакомиться поближе хотел — но тут такой появляешься ты, таинственный рыцарь с тёмным прошлым и затаённой болью в глазах… в общем, мне сразу стало ясно, что там мне ничего не светит.

— У неё родители на глазах погибли, — сказал я.

— Ох ты ж ё…

— Точнее, не совсем погибли, но она долгое время так считала. При этом сохраняла надежду, которая, кстати, в целом оправдалась, но потом снова… — я запнулся и махнул рукой. — В общем, долгая история. В итоге всё оказалось ещё хуже, чем она могла представить.

Снова повисла пауза. Я отчаянно пытался придумать какую-нибудь нейтральную тему, но в голову будто какую-то патоку залили; мысли не шевелились совершенно.

— А давайте расскажу историю про воина Лей-Дзармаша? Там про лавового змея, интересно! — пришёл на выручку Варрэн.

— А давай! — охотно согласился Макс. И я, конечно же, его поддержал.