Красавчик. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

— Что случилось? — спросил я. — Рассказывай, Аркадий. Не мучайся.

Александров вздохнул и спросил:

— Сергей, ты найдёшь мой брелок от ключей?

Он взмахнул алюминиевой ложкой — будто проткнул ею стоявшего справа от него невидимку.

Невидимка выжил и убежал, или умер стоя: звуки его побега или падения я не услышал.

— Ты потерял ключи? От комнаты? Или от московской квартиры?

Аркадий стрельнул взглядом в безмятежно пережёвывавшего котлету Нарека; снова вздохнул и покачал головой.

— Я ничего не потерял, — ответил он. — Я спрятал свой брелок. После пляжа, когда ты спал. Найдёшь его?

— Зачем?

— Эээ… что значит: зачем?

— Зачем ты его спрятал? — спросил я. — Зачем мне его искать?

— Валентина нам сегодня сказала, что у тебя, Серик, нет никаких волшебных способностей, — сообщил Давтян.

Он пожал плечами и добавил:

— Валя считает, что ты… хороший фокусник. Говорит, что ты видел, где Оля потеряла своё кольцо. А там, на пляже, ты заметил в какую сторону побежал Василий — ты сообразил, что пацан пошёл к качелям. Потому и угадал, где его искать.

Я пожал плечами, ответил:

— Ладно. Пусть так и будет. Мне всё равно.

Александров нахмурился, нервно дёрнул головой.

— Сергей, но ведь это же неправда? — произнёс он. — Ты же нам говорил: у тебя действительно есть эти… необычные способности.

— Говорил, — ответил я. — Валя вам сказала: у меня их нет. Ты взрослый человек, Аркадий. Милиционер. Сам разберись, кто из нас говорил правду. Проведи следствие. Расспроси свидетелей.

— Вот я и провожу. Следствие.

— Ты пошёл лёгким путём. Но этот путь лёгок только для тебя, Аркадий. Я твой брелок искать не стану. Не вижу в этом нужды. Потому что я уже отвечал на твои вопросы. Ты моим ответам не поверил. Поэтому…

Я развёл руками.

— … Разбирайся без меня.

— Сергей, я…

— Арик! я же тебе говорил: фокус это или волшебство — не имеет значения. Важно, что мальчик нашёлся. И что кольцо не потерялось. Всё остальное — это мелочи жизни.

— Очень даже имеет! — заявил Александров. — Это не мелочи.

Он снова ткнул стоявшего справа о его тарелки с рассольником невидимку — тот либо увернулся, либо уже лежал сейчас рядом с нашим столом бездыханный: после прошлого контакта с ложкой.

— Тогда проведи расследование, товарищ милиционер, — сказал я. — Допрашивай свидетелей и потерпевших. Изучай улики. Сними отпечатки пальцев. Я воспользуюсь своим правом хранить молчание. Доем макароны.

Демонстративно наколол на зубцы вилки сразу три макаронины.

Александров шумно выдохнул и сказал:

— Сергей, тебе разве трудно…

— Трудно, Аркадий, — ответил я. — Трудно. Очень. Я это тебе уже говорил. Поиск — не развлечение: для меня. Ненавижу это дело. Сегодня в пансионате будут танцы. Мне не нужна на остаток дня и на весь вечер головная боль.

— Тогда завтра…

— И завтра мне мигрень не нужна. Аркадий, если хочешь, я куплю тебе новый брелок. Даже два.

Я показал два оттопыренных пальца: римскую цифру «V».

— Дело не в брелке, Сергей, — заявил Александров. — Мне важно найти истину…

— Ищи, — ответил я. — Желаю тебе удачи, Аркадий. Бороться, искать, найти и перепрятать.

— Я же говорил тебе, Арик, что женщинам верить нельзя. Вот я, например, верю не Валентине, а Серику.

Нарек отсалютовал мне стаканом с компотом.

Я ответил ему тем же.

— Ты уже был раз женат, Арик, — сказал Давтян. — Но супружеская жизнь тебя ничему не научила. Разве не знаешь: язык женщины, что помело. Они говорят то, что видят. Понимаешь? Женщины красивые — им не нужно думать. Думает за них мужчина. А если мужчина этого не сделает, то в семье появятся проблемы. Странно, что ты, Арик, этого ещё не понял.

— Я пытаюсь рассуждать логически, — ответил Александров. — Слова Валентины прозвучали очень логично…

— Слова женщины, Арик — это всегда слова женщины. Женщина посмотрит на тебя своими красивыми глазами, пустит слезу. Ты тут же поверишь ей, и назовёшь хорошего человека лжецом. Потом снова случится развод. Ты окажешься у разбитого корыта. Разведёшь руками и удивишься: как же так получилось, ведь её слова звучали «логично»?

— Я сейчас рассуждаю не как мужчина, Нарек. Я рассуждаю, как следователь…

Давтян улыбнулся и покачал головой.

— Следователь ни о чём не рассуждает, пока не увидит заявление потерпевшего. Письменное заявление, Арик. Я тоже кое-что понимаю в этих твоих расследованиях. У тебя есть такая бумажка? Нет? Тогда расслабься и кушай спокойно.

Нарек улыбнулся и сказал:

— Серик, нам нужно объяснить нашему товарищу: женщины очень коварны. Иначе однажды… возможно скорее, чем нам кажется, случится неприятное событие. Валентина уже сегодня просила у Арика ключ от нашей комнаты…

— Я ей не дал ключ!

— Сегодня ты не дал. А завтра, Арик, тебе её слова покажутся «логичными». Ты выполнишь её «логичную» просьбу. Валентина ворвётся в комнату, когда там будет Серик вместе со своей любимой женщиной. Нехорошо получится! Понимаешь?

— Такого не будет! Я…

— Конечно, не будет. Не будет. Если ты, Арик, поймёшь: в словах женщины не нужно искать логику. Нужно просто понять, чего женщина хочет. Тогда ты увидишь её слова и поступки с правильной стороны. Я верно говорю, Серик?

Я положил вилку на тарелку и сказал:

— Ладно. Аркадий, я предлагаю сделку. Ты… и Нарек мне пообещаете, что ни под каким предлогом никому не дадите ключ от нашей комнаты. Даже если вам скажут, что мне срочно нужна помощь. Это первое.

Александров взмахнул ложкой.

— Сергей, да я бы и так никогда!..

— Подожди, Арик. Дослушай.

— Второе, — сказал я. — Как только я попрошу, вы оба соберётесь и пойдёте на прогулку. На пару часов. Без споров. В любое время дня и ночи. Предоставите на эти два часа комнату в моё полное распоряжение. Понятны мои условия?

Давтян кивнул.

— Серик, конечно. Ты только скажи!

Тряхнул головой и Александров.

— Сергей, я…

— В ответ на ваши обещания я снова покажу фокус с поиском. Сегодня, сейчас. Найду этот ваш брелок. Согласны? Пусть Валентина вам потом снова «логично» объяснит, как у меня это получилось. Уверен, Валя что-нибудь обязательно придумает.

Я не пошёл на поиски брелка («брелока», как называл его Нарек). Только указал Александрову и Давтяну направление, где это брелок спрятан — не ошибся. В моей голове вновь проснулась боль. Я приглушил её таблеткой, провалялся три часа на кровати вместо вечернего похода на пляж. Таблетка сегодня будто бы не подействовала: боль настойчиво напоминала о себе и во время ужина.

Вечером Аркадий сообщил, что Валентина затаила на меня обиду. Он не пояснил только, как об этом догадался. Я лишь равнодушно пожал плечами в ответ. Сказал, что персона Кудрявцевой меня сейчас не интересовала. Давтян меня заверил, что Валина обида «скоро пройдёт». Пообещал, что он, Нарек, приложит к этому «все силы».

Александров сказал, что не сообщил Валентине о нашем дневном эксперименте по поиску зарытого в землю около ворот пансионата брелка. Поэтому своё объяснение новому проявлению моей «шаманской» способности Валентина Кудрявцева пока не высказала. Эту информацию я тоже оставил без комментариев. Лишь снова повёл плечом.

Александров и Давтян ушли к танцплощадке раньше меня. Не уговаривали меня пойти вместе с ними. Уже будто бы смирились с тем, что я теперь присоединялся к их компании только во время приёма пищи. Я понаблюдал из окна комнаты, как возглавляемая Петром Порошиным процессия двинулась по аллее в том направлении, откуда уже доносилась громкая музыка.

Взглянул на циферблат часов.

Головная боль ещё сверлила мой мозг, когда я отправился на встречу с Алёной.

Глава 17

Из жилого корпуса я вышел на закате: за пять минут до назначенного времени встречи с Алёной. Уже привык к шортам, поэтому в джинсах сейчас чувствовал себя слегка неуютно. Выбор нарядов у меня был небольшой. На танцы я отправился в джинсах и в кроссовках; надел одну из тех белых футболок, которыми меня спонсировал Сергей Петрович. Брызнул на себя туалетной водой (впервые за всё время пребывания в СССР семидесятого года). Надел швейцарские часы, подаренные мне коллективом клуба на прошлый день рождения. Очки оставил в комнате, хотя и подумывал прихватить их на танцы «для полноты образа».