Император Пограничья 12 - Евгений И. Астахов

По толпе прошёл ропот. Я поднял руку, требуя тишины.

— С этого момента вводятся новые правила. Первое — полный запрет на открытый огонь в жилых помещениях. Никаких свечей, масляных ламп, жаровен в бараках. Для освещения будут выданы светокамни. Для обогрева в холодный сезон — переносные печи под присмотром дежурных. Нарушение — немедленная высылка.

— А как же готовить? — крикнул кто-то из толпы.

— Мы построим столовые. Три раза в день горячая пища.

— Светокамни дорогие! Кто платить будет? — возмутился один мастер.

— Я плачу. Считайте это инвестицией в то, чтобы вы не сожгли мне половину Угрюма, — отрезал я. — Второе — обязательный медицинский осмотр для всех. Доктор Альбинони и его помощники проверят каждого на заразные болезни. Больные — на карантин. Не хотите проверяться — выход в той стороне.

— У меня жена и трое детей! — выкрикнул тощий плотник. — Их тоже к доктору тащить?

— Всех. Без исключения. В прошлом году во Владимире от холеры умерло триста человек. Началось с одного больного извозчика. Эпидемия убьёт больше людей, чем любой пожар.

Долговязый тип в толпе мрачно почесал сизый нос, но промолчал.

— Третье — никаких стихийных поселений. В течение трёх дней мы построим временный рабочий посёлок. Деревянные бараки, улицы, колодцы, отхожие места. Распределение по баракам — через старшин артелей.

— А если не хотим в бараки? У меня семья, нам тесно будет! — крикнул бородатый мужик с женой и детьми.

— Семьям — отдельные комнаты. Холостым — общие спальни. Не нравится — стройте сами, но нормальные дома, а не хибары и только там, где укажет главный архитектор. И всё по утверждённому плану.

Фон Штайнер, стоящий сбоку от меня, веско кивнул.

— Четвёртое — разделение на зоны. Рабочий посёлок, стройплощадка, территория острога. У каждого будет пропуск с указанием, где он может находиться. Пойман в чужой зоне без разрешения — первый раз штраф, второй — высылка.

— Да это же как в тюрьме! — возмутился молодой каменщик.

— В тюрьме вам не платят восемь рублей в месяц. А главное — на прошлой неделе с одного из складов пропали инструменты, из лавки — продукты, а дочь мельника жаловалась на приставания. Хотите свободно перемещаться — докажите, что вам можно доверять.

Бурчание прокатилось по толпе.

— Пятое — в рабочем посёлке вводится комендантский час. После девяти вечера — все по баракам. Нарушителей ждёт штраф, а при повторном нарушении— высылка.

— Мы что, дети малые⁈ — взорвался здоровенный ростовчанин.

— Судя по вчерашней пьяной драке — да. Двое ваших до сих пор в лазарете с разбитыми головами. Ночью пьяные буяны опаснее вдвойне.

Недовольный гул усилился, но я продолжал:

— Шестое — полная нетерпимость к публичному пьянству, хулиганству, дракам, приставаниям к местным женщинам и любому иному антисоциальному поведению. Первое нарушение — штраф в размере недельного жалованья. Второе — высылка без выплаты заработанного.

— Это произвол! — выкрикнул здоровенный мужик.

— Это порядок, — холодно ответил я. — Все эти меры вводятся, как реакция на ваше собственное поведение. Нормальные люди не жгут чужое имущество по пьяни и не устраивают побоища из-за места в очереди за хлебом, — холодно добавил я.

Им было сложно не признать мою правоту.

— Седьмое — каждая артель назначает ответственного десятника. Он отвечает за дисциплину своих людей. Если кто-то из артели нарушит правила — оштрафована будет вся артель.

— Это несправедливо! — взревел костромской мастер. — Почему я должен отвечать за чужую дурость?

— Потому что вчера один недоумок поджёг землянку, а сгорели жилища десяти семей. Один дурак, а проблемы у всех. Так пусть лучше вы его остановите до беды, чем потом все будете гореть. А также потому что ваши старшины клялись отвечать за своих людей, когда договоры подписывали. Пусть теперь отвечают. А вы им помогайте — следите за порядком в своей артели. Иначе все останетесь без работы и денег Кому не нравятся правила — ворота открыты. Но учтите — больше нигде в округе вы не получите оплату вдвое выше рынка, бесплатное жильё и трёхразовое питание.

Упоминание о деньгах подействовало. Ропот стих.

— И последнее. Карл Фридрих фон Штайнер назначается главным координатором строительства академии. Все вопросы по распределению работ — к нему. Но, — я посмотрел на архитектора, — все финансовые решения согласовываются со мной. Любая попытка взятки или подкупа — немедленная высылка обеих сторон.

Фон Штайнер выпрямился, в глазах блеснула решимость. Он понимал, какую ответственность я на него возлагаю.

— У вас есть выбор, — завершил я. — Либо вы принимаете эти правила и работаете в цивилизованных условиях. Либо ищете счастья в другом месте. Решайте.

Толпа молчала. Потом старик Седаков первым кивнул:

— Правильно говоришь, воевода. Порядок нужен.

За ним согласно загудели другие. Даже недовольные понимали — условия в Угрюме всё равно лучше, чем где-либо ещё.

Следующие три дня прошли в настоящей строительной лихорадке. Местные плотники и приезжие рабочие трудились от рассвета до заката. Я сам, используя свой дар, создавал металлические гвозди и скобы в промышленных количествах, а потом массово соединял конструкции между собой — это сильно ускоряло работу.

Василиса с геомантами выравнивала площадку под посёлок, уплотняла грунт. Полина организовала доставку воды. Черкасский и Безбородко сушили древесину. Фон Штайнер лично размечал улицы — прямые, широкие, с противопожарными разрывами между кварталами. Братья Кудряшовы руководили возведением бараков — длинных одноэтажных строений, каждое на десять семей.

Вокруг посёлка возвели простой частокол с земляной насыпью — защита от случайных Бездушных. У единственных ворот поставили караульную будку. Крылов отобрал десяток надёжных мужиков из разных артелей для поддержания порядка — своего рода внутренняя стража посёлка.

К исходу третьего дня временный городок был готов. Тридцать бараков, три колодца, два десятка отхожих мест, небольшая площадь в центре. Не дворец, конечно, но в тысячу раз лучше стихийных трущоб.

Это был не финал, а лишь промежуточный этап. Работы всё ещё шли, создавая жильё под рабочих, которым только предстояло приехать в Угрюм. Зато их будут ждать не шалаши и землянки, а нормальные временные жилища

* * *

Я стоял на стене бастиона, глядя на кипящую внизу стройку. Несколько дней прошло с тех пор, как Ярослава со своими