Хозяин Пустоши. Книга 3 - Денис Мист

— А его отец? — удивился я.

— Его не пустили. Это было полтора года назад, как раз в конце лета. Пришел человек от Протасовых. Поговорил с Вадимом наедине, тот взял Никиту и увел. Чалый возмущался, но получил в зубы и заткнулся. Их не было десять дней. Потом вернулись и все. Вадим ничего не говорил, только предупредил всех не спрашивать ни о чем парня, потому что он считает, что все десять дней просто охотился.

— И все эти десять дней Артема не было? — уточнил я.

— Да. Вадик заслал его куда-то к Мценску следить за караванами.

И тут тупик, вздохнул я.

А на следующий день мы нагнали карателей. Вернее, это оказались не каратели, а охотники из Орла.

В небе, в кои-то веки бледно-голубом, сияло солнце, его лучи проникали сквозь голые ветви деревьев. Звуки разносились далеко — звуки сражения. Примерно за километр мы услышали крики и три короткие очереди. Потом остались только крики.

Когда подошли ближе, увидели все сами. Картинка отличалась от того, что рисовало мне воображение. Мы притаились и стали наблюдать.

Охотники, большой отряд, больше двадцати человек, с четырьмя магами, загнали на поляну монстра, но не убивали его, а пытались накинуть веревки и сети. Такого я еще не видел. Ни монстра, ни попытки его захвата.

По движениям и строению тела тварь выглядела как ящерица — вытянутое гибкое тело, низкая посадка, приплюснутая голова. Но ее покрывала густая белая шерсть, в пасти щелкали большие зубы, похожие на волчьи. На морде мелькали два красных сполоха глаз, но зрачков я не видел. Из пасти капала зеленая слюна. И что это за монстр я не знал.

Кто-то из наших бойцов поднял автомат, но Красавчик ударил по нему и покрутил пальцем у виска. Игнис упал в снег и погасил на себе огонь. Он словно боялся. Я присмотрелся еще, но не увидел, чтобы монстр пользовался магией.

— Кто это? — на грани слышимости спросил я.

— Его зовут Мохнатым Ящером, — так же шепотом ответил Красавчик. — Его слюна ядовита, когти тоже. Взгляд может высушить до состояния мумии, если встретишься с ним глазами. Одна из самых опасных тварей этих мест.

— Игнис, он разумен? — спросил я, больше чтобы удостовериться.

И огневолк кивнул, чего я и ожидал. Все те монстры на дороге были разумными. Это означало, что пластины ставили только таким. Интересно, на тупых, как их называл Игнис, не работало или люди Голицына жаждали помучить разумных?

— Сможешь с ним договориться? — спросил я своего мохнатого друга.

Он покачал головой и попробовал еще глубже зарыться в снег. Боится, понял я, очень сильно боится.

— Значит, посмотрим, что будет, — принял я решение.

— Да. Даже если перебьем людей, ляжем от ящера, — согласился Красавчик.

— Мы просто ляжем, — вторил ему Иван, что к моей радости пошел с нами. — Их больше и магов у них больше. Но они его возьмут. Иначе Юра не затеял бы этого.

Я встрепенулся и присмотрелся к людям. И да, узнал Юрия Голицына. Только вел он себя странно. Мы замолчали и стали просто смотреть. Я же больше следил за действиями княжеского наследника.

И правильно делал. В то время, когда остальные маги и солдаты старались спеленать монстра, Юрий либо делал вид, что помогает, либо пытался убить его. Странно, почему? Мы считали, что он целиком и полностью на стороне отца, так почему сейчас саботирует мероприятие, которое вроде как возглавляет?

Прошло еще минут десять. Упало три солдата — один мумией, двое захлебываясь собственной кровью. Остальные накинули сети, маги закидали паутиной и лианами и плотно спеленали. Юрий поднял руку, чтобы ударить магией крови, но один из магов, мужчина в возрасте, с крючковатым носом и царственной осанкой бесцеремонно ударил его по руке.

— Ты что творишь, мальчишка! — прикрикнул маг так, словно это он тут главный. — Он уже неопасен, умерь пыл. Или хочешь обесценить гибель своих парней⁈ — Он с таким пафосом сказал это и указал на тела солдат, что у меня едва челюсть не свело. Сколько же фальши в его скрипучем голосе. Да и зачем?

Юрий недовольно опустил руку и поджал губы. А маг пошел к монстру, копаясь в сумке. Теперь я разглядел, что ему под шестьдесят, сухой и крепкий, надменно-возвышенное лицо с впалыми щеками с козлиной черной бородкой, где по центру проходила седая полоса. Ну прямо сказочный злодей какой-то, удивленно заметил я. Вот прямо сейчас рисуй с него злого колдуна или даже Кощея. Только теплую куртку сменить на черные доспехи и плащ.

Он достал из сумки, что болталась на боку, какой-то темный предмет, увесистый, из металла, судя по звуку. Расправил его — это оказалось чем-то вроде шапочки или колпака — и натянул на голову ящера. Тварь сразу перестала дергаться.

И в тот же миг Игнис едва слышно заскулил и закрыл морду лапами. А я внимательнее рассмотрел колпак, снова жалея, что у меня нет возможностей прежнего мира, иначе даже с такого расстояния заметил бы магию и свойства предмета.

И все же я понял, что выполнен колпак из металлических пластин, прошитых тканью. Сомневаться не приходилось — это те же или похожие пластины, какие Ирина и Владимир извлекли из голов монстров. А Игнис закрылся, потому что представил, насколько плохо и больно стало в этот момент ящеру. Но мы сейчас ничего не могли сделать такой маленькой группой.

Дальше распоряжался в основном этот старик, а Юрий словно бы самоустранился. Он безучастно стоял поодаль и наблюдал с мрачным видом. И ведь не спросишь, в чем дело. Но очень интересно.

Когда они ушли, мы с облегчением выдохнули. Игнис поднялся и отряхнулся, но хвост его печально висел. Я потрепал его по холке.

— Мы освободим всех, кого сможем, — пообещал я и повернулся к Ивану. — Что это за старик, ты знаешь?

— Он пришел к Голицыну где-то за месяц до нашего изгнания, — припомнил он. — Странный старик — странно себя вел и странно говорил, вот так вот, все время возвышенно и пафосно, словно на сцене. Ходили слухи, что он чуть ли не из Петербурга.

Я уже знал, что тут едва ли не преклоняются перед Питером. Лена сама не знала, легенда это или реальный исторический факт, но считалось, что именно в Санкт-Петербурге появились первые маги. И не ясно, маги вообще или маги России.

— С чем пришел, чем занимался? — вернулся я в реальность.

— Я не знаю. Он как пришел, его сразу принял князь. Они говорили часа три