Гном, убей немца! (СИ) - Агишев Руслан

— Шпеер, Крупп, как вы объясните это? — высоким, почти визгливым голосом спросил Гитлер, быстрыми шагами подходя к столу.

Фюрер вытянуло руку, буквально ткнув указательным пальцем в гору какого-то железа на своем столе.

— Мой фюрер, я… я не понимаю, — первым заговорил Шпеер, с искренним недоумением рассматривая то, что лежало на столе. — Что это такое?

Крупп, ничего не говоря, сделал шаг вперед. Из нагрудного кармана пиджака извлек мешочек с моноклем, аккуратно извлёк его и принялся самым внимательным образом рассматривать металлические предметы.

Какое-то, совсем недолгое, время в кабинете царила тишина. Фюрер сверлил взглядом Шпеера и Круппа, а те, в свою очередь, не сводили глаз со стола.

— Я жду ответа на свой вопрос! — Гитлер, судя по звенящему от злости голосу, едва сдерживался. — Что это такое?

Он резко развернулся в сторону Круппа и громко рявкнул:

— Крупп, вы совсем разучились работать⁈ Рейх вам мало платит денег? Тогда что это такое? — Гитлер поднял одну из массивных толстых стальных пластин с крупным отверстием по середине и с чувством потряс ей в воздухе. — Почему вашу броню на наших танках можно пробить винтовочной пулей⁈

Тряхнул еще раз и кинул ее на стол, отчего с металлическим звоном в стороны полетели другие железки. Тоненько звеня, на пол посыпались пули.

— Шпеер, черт вас дери, а вы куда смотрите⁈ Как вы могли такое допустить⁈ Что вы молчите и хлопаете глазами⁈

— Мой фюрер, — осторожно начал Крупп с совершенно бледным вытянутым лицом. — Здесь какая-то ошибка. Винтовочным патроном просто невозможно пробить мою броню. Это первоклассная закаленная сталь.

— Что⁈ Ошибка⁈ Вы слышали это⁈ — буквально взревел Гитлер, взмахивая руками перед собой. Похоже, у него начинался очередной приступ бешенства, который он сам называл не иначе, как моменты мистического озарения. — Даргес⁈ Живо неси сюда винтовку!

Буквально через мгновение в дверях появился личный адъютант с советской винтовкой в руках. Не иначе, где-то рядом ждал.

— Покажи этим двум остолопам что здесь происходит!

Офицер невозмутимо зарядил патрон в винтовку, взял со стола одну из металлических пластин и поставил ее у стены. После этого по кивку фюрера прицелился и выстрелил.

Ба-ах! — раздался громкий выстрел, в комнате остро запахло порохом.

— Вот, вот! — фюрер подбежал к валявшейся пластине, схватил ее и бросил прямо на стол. — Видите! Видите, что сделал самая обычная пуля с вашей броневой плитой! А мы ведь эту броню ставим на наши танки!

Крупп первым схватил этот образец, и начал его тут же тщательно ощупывать руками, словно хотел убедиться в его реальности. Лицо при этом было растерянным, словно он потерял что-то очень важное и не знал что теперь делать.

— Как же так? Это же с виду обычная пуля, — промышленник едва не принюхивался к винтовке, из которой только что выстрелили. — Этого же не может быть… А здесь броня, самая настоящая броня, настоящая катанная сталь…

Он смотрел на громадное отверстие в броневой пластине, и ничего не мог понять. Отверстие представляло собой круг с ровными границами, словно бы выплавленными в металле. Зрелище было настолько странным, что волосы на голове начинали шевелиться. Ведь, настолько ровные края у входного отверстия могли возникнуть только в двух случаях. Во-первых, если пуля имела чуть ли не космическую скорость, чего явно не наблюдалось. Во-вторых, подобная картина могла возникнуть, если твердость пули многократно превышала твердость всех известных металлов и камней. Но такого просто не могло было быть. На земле просто не было ничего подобного от слова совсем.

— Что это такое, Крупп? — хозяин кабинета оказался рядом, сложив руки на груди. — Не знаешь? А я знаю! Мне сообщили, что это новейшая разработка русских! Понимаешь, недочеловеки смогли разработать серхбоеприпас, а мы не можем! Как это понимать? Ну?

И Шпеер и Крупп молчали, хлопали глазами, Увиденное не лезло ни в какие рамки. Они просто не знали, что и ответить.

— Что вы молчите? Вы совсем ничего не понимаете⁈ Немецкие танки стоят у стен Кремля, а ваше из-за вашего разгильдяйства все может пойти прахом!

— Но, мой фюрер, мы же ничего не… — рейхсминистр вооружения и военного производства попытался было оправдаться, но лучше бы он этого не делал.

У фюрера даже глаз задергался в этот момент, что бывало только в минуты сильного душевного волнения.

— Молчать, Шпеер! Молчать, когда я с вами говорю! Из-за вашей лени и глупости мы потеряли 2-ую танковую дивизию! Понимаете, было уничтожено почти семьдесят танков! Куда вы смотрели⁈ Почему у наших танков настолько слабая броня⁈ Не вы ли несколько недель назад уверяли меня, что наше германское оружие не имеет себя равных в мире⁈ Вы! Это были вы, Шпеер! Даю вам трое суток, чтобы во всем разобраться. Слышите, Круп, Шпеер, трое суток, а потом я начну действовать! А теперь вон отсюда!

Фюрер кричал так громко, что от его голоса звенели стекла. Шпеер и Крупп, бледные, с явным выражением испуга на лицах, медленно пятились к выходу.

— Трое суток, слышите⁈

Крупп и Шпеер справились за двое суток, но какой ценой…

Берлин

Загородный дом семейства Крупп

Крупп-старший уже вторые сутки ночевал в штаб-квартире своего концерна, работая вместе со своими лучшими инженерами над личным заданием фюрера. Никто из домашних, даже его старший сын, Альфрид, наследник и продолжатель дела всей его жизни, точно не знали, что именно фюрер поручил их отцу. Были лишь слухи, один неправдоподобнее другого. Причем один слух звучал чаще других. Мол, Густаву Круппу было поручено создать новое чудо-оружие — вундерваффе, призванное повергнуть врагов Рейха шок и трепет.

— … Альфрид, я буду ждать тебе в спальне, — белокурая головка супруги мелькнула в дверях рабочего кабинета, но Крупп-младший даже не повернулся. — Не засиживайся допоздна.

Мужчина внимательно вглядывался в свои записи по поводу повышения эффективности производства военной продукции на заводах концерна Круппа. Война явно набирала обороты, превращаясь в вечно голодного монстра, легендарного библейского Левиафана, который требует в жертву все больше и больше жертв. Уже сейчас воевали миллионы человек на двух гигантских континентах, ползали десятки и десятки тысяч грозных боевых машин, перепахивали сотни тысяч снарядов разных калибров. Поэтому уже сейчас было ясно, что немецким заводам придется в самом скором времени в разы увеличить объемы производства всей военной техники и боеприпасов — самолеты, танки, бронетранспортеры, артиллерийские орудия, винтовки, снаряды и патроны.

Но как все это сделать с наименьшими временными и финансовыми затратами? Вот последние несколько недель Альфрид и старается придумать наиболее оптимальный план преобразований заводов концерна.

В этот момент тишину кабинета вдруг разорвала громкая трель телефонного звонка. Это была так неожиданно, что мужчина вздрогнул всем телом. Резко развернулся в сторону телефонного аппарата, уставился так, словно не верил, что звонок раздавался именно отсюда.

— Альфрид Крупп у аппарата, — осторожно произнес он, приложив трубку к уху. — Что? Отец… Отец жив? Что с ним? Инсульт, значит. Он жив? Где он сейчас? В штаб-квартире? Почему? Почему он не в больнице? Что вы там мямлите? Почему отца не отвезли в больницу?

Он крепче прижал трубку к уху, совсем ничего не понимая. Помощник отца сообщил, что у Круппа-старшего, по всей видимости, случился инсульт. Честно говоря, об угрозе инсульта его уже давно предупреждали. Причем предупреждали члены семьи, друзья, знакомые и даже совершенно незнакомые люди. Тем более было совершенно непонятно, почему Круппа-старшего не перевезли в больницу?

— Что? Вы там в своем уме? Немедленно в больницу! Я вам устро… Что⁈ Отец… Отец, это вы?

Альфрид от неожиданности чуть не выронил из рук телефонную трубку. В трубку зазвучал голос, хриплый, немного невнятный, но точно принадлежавший его отцу.