Восход Сириуса, часть 2 - Битва за хрустальный гроб - Людмила Владимировна Белаш

Озвучение сирианской связи новинкой не являлось; бытовали десятки версий транскрипции, но преобразовать неровности гравиполя в нечто связное не удавалось. Выяснили одно: у сириан есть понятие личности, по крайней мере – личности вожака, старшего в стае. И ещё – в части случаев призраки без всякой ощутимой связи прекрасно координируют свои действия.

– Какой там перевод… Послушай. Обрати внимание на повторяемую фразу.

Вальтер приложил телефон к уху. Голос, звучавший там, был синтезирован компьютером – совершенно без выражения, ни мужской, ни женский, словно говорил робот низкого класса:

– Наи. Ман га бат. Та йо. Ман га бат. Кеха мэ. Хева ю сета. Та йо. Ман га бат. Эна би. Ха ю. Уэй ти ю харэ. Та йо. Ман га бат.

– Галиматья, – честно сказал Вальтер. – Это прислал франкон или…

– Или.

– А у неё есть на сей счёт какие-то соображения?

– Есть у аналитиков Вирхова, через которых она это пропустила. Хотя сигналы «да» и «нет» давно известны… Дело в повторах – ты их заметил?

– Да, что-то вроде «Ба-ра-бан».

– Ман га бат, – уточнил Влад. – Они считают это личным детерминативом существа, которому мы задолжали. Я имею в виду Маяка. Это скорее имя, чем звание. Повторы типа «Есть, командир» у сириан бывают часто, а вот званий либо вовсе нет, либо их жутко много. Аналитики полагают, что обращения схожи с нашими: «Да, Сокол», «Есть, Филин».

– Могу лишь сказать, что Ман-га-бат – весьма способная тварь. Он уже понимает слово «бритва» и додумался, как уходить из-под нашего удара.

– Да, быстро учится, – со скрытым раздражением признал Влад. – На прежних вожаков непохоже. Те были консерваторы, бой от боя строй не меняли. Кто-то у них решил пересмотреть концепт и двинул новаторов на передовую. Впечатление такое: Мангабат вывел стаи на Запад-B-3 не для драки, а чтобы изучить наши приёмы. Ну что ж, в следующий раз покажем ему, какие у нас фокусы в запасе! Я предлагаю вот что… – сев к Вальтеру поближе и поманив к себе Шона, Влад стал нашёптывать им нечто интересное, обеими руками показывая хитроумные манёвры.

Совещание Троицы терялось в мешанине громких голосов:

– …не секрет! Это споры, как у грибов. Подсадил одну в схему, и она пошла дробиться, распускать грибницу. У неё молекулярная программа на врастание в наши процессоры…

– Зря я хаял еду из колоний. Когда пошёл земной продукт, я втрое больше залюбил Голду.

– Я ше говорил, Пухофф – Земля исчахла. Ета – эт-то здоровый грунт, ширная поччва. Вкуссные булки нэ растут на песке и камне. Коровы не етят водороссель и рибу.

– Братва! Сегодня Кошкин Дом открылся! Надо заглянуть, овец проведать.

– Как эт-то зовёцца – любобаб? баболюп?

– Большой генератор тоннеля – в простое, хотя им можно запускать и малые машины. А уж планетарным стартовым… Но – тссс! У меня договор с франконом; он роет под Вирхова, а я под Деева. Главное, чтоб был приказ по От-Иньяну: «В случае особой…» и так дальше. Можно эскадрилью запулить на пять радиусов системы. С планетарного – на двадцать радиусов! Как вам идея?

– Товарищ Сокол, в целом я согласен. У нас в проекте Фо-минь на базе Тьен-фонг такое испытывалось. Но была признана оптимальной отправка шести-восьми машин истребительного класса. Иначе – риск бокового выброса из тоннеля.

– А сириане входят и выходят! Что мы, хуже?

– Их тоннель короткий и широкий, – сухо отчеканил вьет. – Они работают сблизи, до одного радиуса.

– Согласен. Значит, два звена и боезаправщик, или плюс фрегат.

Хонка потёр лоб, отгоняя тёплую хмельную одурь:

– Генератор базы даст один пуск в полчаса. Добавим десять минут на установку группы по оси тоннеля… Разумеется, если будет приказ.

– Метеорный рой подходит к звезде, – судачили в стороне. – Астрономы уже насчитали до сотни обломков.

– То-то Маяк около Глиз вертится!

– Нет, совпадение случайное.

– Поговори с аналитиками. Половина связи сириан – чутьё, нашими приборами не засекается. То же с призом – они его чуют, а лоцировать не могут.

– Знаешь, есть законы физики!

– А есть предчувствие. Кто лет пять служил, расскажут: когда летишь, иной раз ёкнет – и раньше, чем успел подумать, свернёшь в сторону, тут залп с дрейфера.

– Мы должны найти этот объект, – настаивал Отто, пристукивая кулаком по столу. – Мы, а не они! Нельзя отдавать монстрам наших замороженных женщин. Даже мёртвые, они не должны достаться сирианам. Это значило бы допустить, что их загробный покой осквернён.

– Отто, думай реально, сантименты в сторону. Приз не главное. Надо выкурить космоносец из системы, а после можно заняться розысками.

– Он прав! – Вальтер встал, краем уха перехватив страстные призывы унтер-лейтенанта. – Мужчина не достоин называться таковым, если не защищает женщину, кто бы она ни была. Зачем мы очищали Европу от нечисти, как не ради этого?

Отто в благодарность за поддержку отсалютовал ему по обычаю «лапчатых» и добавил, поднявшись со стаканом в руке:

– Когда враг входит в город, женщины теряют честь. Пью за то, что этого не случится. Здесь – есть – мы!

Рыцарский тост его был горячо поддержан всеми, после чего соратники рванули старинный марш, прогремевший в двух мировых войнах:

Дружба-freundschaft, дружба-freundschaft!

Плечом к плечу стоим опять –

Врагам союз наш не сломать!

Навеки – дружба-freundschaft, дружба-freundschaft!

Всегда мы вместе, всегда мы вместе,

Бундесвер и славянская рать!

Так длилось, пока