Проклятие наличности - Кеннет С. Рогофф

совершаемых в сфере розничной торговли, относительно невелика. И все же эти купюры значительно сокращают долю мелких банкнот в валютных запасах Европы и США. Это было совершенно очевидно еще два десятилетия назад, когда я пытался доказать, что сохранять в обращении купюры крупного номинала — это то же самое, что накупить на грош пятаков. Потенциальные выгоды даже от незначительных приростов налоговых поступлений и снижения уровня преступности почти наверняка превысили бы потери, вызванные прекращением поступления доходов от сеньоража. Мне представляется, что отказ от купюр крупного номинала — еще более важная задача в настоящее время.

Сегодня новые технологии лишили даже мелкие купюры их былой значимости. Об этом свидетельствуют те прогрессивные мероприятия по сокращению объема бумажных денег, которые уже осуществляются в ряде стран (особенно активны в этом отношении Швеция и Дания). Никто и не требует, чтобы изменения были радикальными. По всей вероятности, максимальную пользу от постепенного уменьшения объема наличности можно было бы получить в результате медленного изъятия всех денежных купюр, кроме самых мелких (достоинством в 5 долларов и, возможно, в 10 долларов). Затем, наверное, оставшиеся купюры можно было бы заменить монетами соответствующего номинала. В практическом отношении использовать монеты будет удобно, однако хранить их и переносить в большом количестве будет нелегко. Такие мероприятия будут весьма полезны в борьбе с преступностью и с уходом от оплаты налогов. Благодаря им значительно увеличатся издержки на хранение денег, а ведь, как известно, чрезмерные запасы денежных средств могут оказать негативное влияние на переход к отрицательным процентным ставкам (этот вопрос мы подробнее обсудим в следующей части книги).

Если окажется, что накапливание мелких купюр и монет продолжается в крупном масштабе, то с этой проблемой будет легко справиться путем введения ограничений на максимальный размер оплаты, производимой наличными деньгами (такие ограничения, впрочем, уже имеются во многих европейских странах). Также можно будет установить плату за очень крупные внесения средств на счет (или на несколько счетов), осуществляемые в мелких купюрах. В любом случае банкам придется это сделать для того, чтобы компенсировать свои издержки по этим операциям. Благодаря подобным запретам и ограничениям крупномасштабное использование наличных денег в целях финансирования преступности, а также для накопления денежных средств станет менее привлекательным. Естественно, после того, как произойдет полный переход к монетам крупного размера, трансакции с использованием больших сумм, а также хранение денежных запасов должны стать достаточно дорогостоящими и, соответственно, прекратят свое существование.

Если осуществлять этот переход медленными темпами и тщательно выверять каждый шаг, то можно будет справиться с решением различных проблем по мере их поступления. Именно так действуют шведы и датчане, и при этом действуют вполне успешно. Технические проблемы, связанные, например, с осуществлением взаиморасчетов между физическими лицами (P2P) в безналичной форме или совершением платежей в режиме реального времени, также будут исчезать по мере развития новых технологий в области телефонии.

Короче говоря, план по переходу к обществу без наличных денег, или по крайней мере к обществу с гораздо меньшим объемом наличности в обращении, выглядит вполне реалистичным. На большинство многочисленных и самых разнообразных возражений вполне можно будет найти достойный ответ, если обойтись без спешки. Главная задача постепенного отхода от наличных денег, особенно отказа от использования купюр крупного номинала, никак не сводится к тому, чтобы содействовать политике отрицательных процентных ставок. Однако это может оказаться очень важным побочным эффектом, о чем и пойдет речь в части II.

Часть II

Отрицательные процентные ставки

Глава 8

Издержки, связанные с нулевыми процентными ставками

Директора центральных банков, связанные по рукам и ногам установившимися сегодня нулевыми процентными ставками, должно быть чувствуют себя как герои сериала «Сумеречная зона», которые живут в альтернативной действительности[233]. В 1970–1980-е годы, когда большинство самых влиятельных современных финансистов еще только начинали карьеру, показатели инфляции преодолели рубеж в 10 %. В США уровень инфляции поднялся свыше 13 %, а в Японии и Великобритании — свыше 20 %. Казалось, что никакие меры, на которые шли политики, не могут обуздать этот бич финансового мира. И вот, наконец, кресло председателя Федеральной резервной системы занял Пол Волкер, который был полон решимости устранить из финансовой системы инфляцию, которая дошла до того, что в середине 1981 года ставка по федеральным фондам была установлена на уровне 20 %. В конце концов жесткая политика Волкера сотворила чудо — инфляционные ожидания удалось взять под контроль. Однако прошло несколько лет, и вскоре на экономику обрушилась следующая напасть — строгое ужесточение монетарной политики, что привело к рецессии и взрыву ответных политических акций. Плотники и строители в знак протеста посылали в Федеральную резервную систему стандартные деревяшки размером 2x4 дюйма, чтобы показать, что их древесина лежит без дела. Торговцы автомобилями доставляли гробы, доверху набитые ключами от непроданных машин. Фермеры пригоняли трактора и блокировали главный вход в здание ФРС. В то время я окончил университет и приступил к работе в Федеральной резервной системе в должности экономиста. С нескрываемым удивлением я наблюдал за тем, какой оборот приняла борьба Волкера с инфляцией.

Через некоторое время по всему миру прокатилась аналогичная волна. Премьер Великобритании Маргарет Тэтчер в борьбе с инфляцией пошла по тому же пути, что и Волкер (Банк Англии приобрел возможность проводить независимую политику лишь в 1997 году). Уровень инфляции упал с 20 % в 1980 году до 5 % в 1983 году. Высокий уровень инфляции был главным стимулом, который заставил европейские страны задуматься о введении единой валюты в Европе — евро. Странам Европы, говорящим на романских языках, включая Францию, Испанию, Португалию и Италию, самостоятельно справиться с инфляцией не удавалось. В конце концов они решили, что единственный возможный выход для них — это привязать свои валюты к суперстабильной немецкой марке. Естественно, для введения евро существовали различные причины. Однако для рядовых людей решающим аргументом в пользу единой валюты явилась возможность стабилизации цен. Если раньше для многих стран сдерживание инфляции было второстепенной задачей, то теперь эта задача превратилась в самую важную цель монетарной политики. Главной миссией Европейского центрального банка был объявлен контроль над инфляцией, однако задачи по стабилизации выпуска перед ним не ставилось.

Мечтать нужно осторожно, потому что мечты иногда сбываются. Что мы имеем сегодня? Сверхнизкий уровень инфляции и практически нулевые процентные ставки. Если раньше банкиры центральных банков уверяли, что никогда не допустят инфляции, то теперь им приходится убеждать людей, что они — не психи, помешавшиеся на инфляции (фраза бывшего управляющего Банком Англии Мэрвина Кинга).