Сердце его в Эдирне - YeliangHua

— Раду, — Мехмед, всё ещё не до конца уверенный в том, что это ему не грезится, подался ближе, вглядываясь в мягкий румянец бледных щёк, — Взгляни на меня.

Принц шумно выдохнул. Тёмные глаза взволнованно распахнулись, пристально вглядываясь в Мехмеда, вызывая в нём тёмную волну огня.

— Если уверен в своём решении, разденься полностью. Оставь лишь пояс… Затем подай мне кувшин с маслом, — прошептал Мехмед.

Раду расправил плечи, стаскивая с себя нижнюю одежду. По мере того, как обнажались его длинные ноги, движения его замедлялись, а лицо становилось всё горячей — однако в том, с какой готовностью он это делал, угадывалась непоколебимая решимость.

Он подал кувшин, садясь на подушку вполоборота. Его поза и осанка словно сошли из античных фресок и бронзовых кувшинов — изящество белоснежных плеч в густом полумраке.

— Ближе, — поманил Мехмед, расслабленно перехватывая кисти пояса.

Раду на секунду замер, но затем поспешно кивнул, сдвигаясь.

Всё ещё недостаточно близко.

Мехмед натянул пояс сильнее.

— Ты спрашивал, чего хочу я, Раду. Всё ещё хочешь знать?.. Я хочу доставить тебе наслаждение, — он встретил взгляд Раду со спокойной решимостью. — Я хочу поклоняться тебе своим телом так, как я поклоняюсь словом. Хочу дарить тебе любовь.

Он скорее почувствовал, нежели заметил, как вздрогнул Раду от его слов. Но теперь, лишь заговорив, он более не мог остановиться:

— Я хочу целовать тебя. Прикасаться к тебе. Хочу слышать, как ты стонешь, не в силах выносить эту сладость. Это — мои желания сегодня.

Раду молчал, однако во взгляде его появилось смятение.

— Я хочу любить тебя, Раду, — продолжил Мехмед. — Но я должен знать, что ты хочешь этого. Я клянусь, я не притронусь к тебе, если ты мне этого не позволишь.

Казалось, тишина между ними заполнила всё возможное пространство. Раду перестал дышать, и лишь глядел на него в немом изумлении.

— Раду?.. — позвал Мехмед снова.

— Я… хочу, — прошептал Раду, опуская голову, так что тёмные пряди отчасти скрыли нахмуренные брови.

Мехмед наконец подался ближе. Достаточно было лишь поддеть пояс пальцами, чтобы он развязался и скользнул ниже по белоснежным узким бёдрам. Алая кисть прошлась по напряжённому естеству — и Раду тихо охнул.

— Я хочу, чтобы ты оседлал мои колени, — Мехмед выпрямился, — так, словно ты собрался прокатиться на мне.

Раду смущённо кивнул. Он переместился к Мехмеду, а затем, после секундного колебания, перебросил ногу через бёдра султана. От его обнажённой кожи волнами исходил жар, но сам он держался максимально прямо, словно искусный наездник. Балансиря над Мехмедом, он упёрся ладонями в подушки, но те скользили. Мехмед обвёл его жадным взглядом. Даже в самых смелых фантазиях он не представлял, что между ними всё будет именно так. Видеть, как Раду покорно садится ему на колени, было сокрушительно.

.

— Протяни руки.

Раду шумно выдохнул, ёрзая над его бёдрами, пытаясь сохранить равновесие. Он действительно был от природы грациозен — ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы занять устойчивое положение. Он вытянул руки ладонями вверх, протягивая Мехмеду пояс.

Алая ткань лежала на тонких пальцах свободным полотном. Мехмед перехватил край, перекрещивая его между запястий, чувствуя, как быстро колотится пульс. Он сделал всего несколько свободных витков, и затем, затянув их аккуратным узлом, поднёс к своему лицу, изучая работу.

Сколько ночей эти изящные пальцы не давали ему покоя? Сколько ночей он мечтал о том, как прикоснётся губами к сплетениям сухожилий? Он потянул ладони Раду ближе, проходясь ртом по длинным фалангам. Тонкие пальцы подрагивали, словно эти невинные прикосновения обжигали их.

— Раду, — Мехмед продолжал поглаживать ладони принца, — я хочу, чтобы ты запомнил. Если я тебя чем-то обижу, я хочу, чтобы ты остановил меня. Ты слышишь меня?

— Да, — Раду поглядел на него из-под упавших на лицо волос с неожиданной прямотой. Его губы были влажны и красны от укусов, а зрачки, казалось, заполнили собой всю радужку. Он дышал часто и взволнованно.

— Хорошо, — Мехмед осторожно сместил руки Раду себе на плечи, а затем медленно опустил егоо бёдра вниз. — Скажи, тебе комфортно?

— Да… — Раду замер, когда Мехмед прошёлся пальцами по его пояснице.

— Тебе нравится? — Мехмед продолжал гладить его спину, наслаждаясь первыми прикосновениями. Он склонился к Раду, проходясь губами по его рту. — Скажи мне.

Ответом ему был шумный вздох и подрагивание бёдер, стоило его ладоням опуститься ниже. Раду был чувствителен к малейшему колебанию воздуха, от лёгкого же давления на крестец он едва не дрожал.

Мехмед набрал в ладони немного масла и, прогрев его, принялся массировать плечи принца, плавно спускаясь по груди и прессу ниже, проходясь по области паха, бледным бёдрам, и изящным изгибам естества. По спальне расплывался густой цветочно-пудровый аромат, смешанный с жаром их тел, и соображать становилось всё сложнее. Раду медленно раскрепощался. Глаза его теперь были прикрыты, а бёдра его едва заметно подавались навстречу прикосновениям, словно не желая разрывать контакт. Он запрокинул голову, дыша шумно и хрипло, податливый и нежный, и в то же время смятённый. Всё более уверенно он теперь насаживался чл*ном на ладонь, позволяя пальцам Мехмеда беспрепятственно проникать внутрь себя.

— Ещё?.. — выдохнул Мехмед в его губы. Он сам не знал, как долго сможет держаться, но ему хотелось продлить эти мгновения. Он жаждал Раду слишком долго. Сердце его было наполнено жаром любви и сладкой горечью страсти.

— Да… — бёдра Раду задрожали, он ритмично насаживался на его пальцы, лицо его пылало огнём.

Мехмед сбросил с себя руки Раду, переворачивая его на живот, укладывая на подушки. Связанные руки оказались вытянутыми впереди на постели, не давая принцу подняться. Мехмед бережно захватил его волосы, приподнимая голову, целуя плечо, шею, задевая зубами ухо.

— Ещё? — он снова проник в Раду пальцами, но теперь движения его стали резче.

— Ах!..

— Ещё? — он наращивал темп. Раду сдавленно застонал, глотая ртом воздух.

— Да… да… да…

Его бёдра разъехались в стороны и блестели от масла, сам он — казался потерянным среди шелковых простыней. В уголках глаз собралась влага, взгляд подёрнулся чёрной пеленой.

Мехмед сам не знал, как забылся. Он думал, что первая их ночь обойдётся без его участия, но его тело горело огнём, а сам