Три подруги и все-все-все - Анастасия Солнцева
— Да, орхидеи существовали уже тогда, когда нынешних континентов ещё не существовало. Но даже после их образования, цветы продолжили жить, преимущественно выбрав для себя тёплые и влажные регионы. Позднее расселились практически по всем климатическим зонам. Кажется, орхидеи были в этом мире всегда, с начала времён. Их упоминание можно найти, например, в китайских гримуарах. В одной из тайнописей рассказывается о невероятном чуде, случившемся с китайским учёным, которому удалось вырастить цветок в горшке. А греческие трактаты повествуют об использовании корня орхидеи для лечения болезней. Некоторые садоводы по сей день считают орхидею цветком-вампиром. Будто бы она даёт силу женщинам, забирая её у мужчин, которых ненавидит. И ещё один забавный факт: орхидея будет цвести, даже если её не удобрять!
И он махнул рукой в сторону. Там в углу, на подоконнике у самого стекла, мутного и усеянного высохшими капельками дождя, в окружении пожухлых остатков каких-то низкорослых, но широколистных пальм стояла… белая орхидея.
Цветущая орхидея.
— Белый цвет — символ невест, верно? — тихонько хмыкнул мужчина. — Неприкосновенные весталки в Древнем Риме одевались исключительно в белое, закрывая лица белыми вуалями.
— Откуда ты всё это знаешь? — спросила я, во все глаза рассматривая цветок. — Не про весталок, про цветы.
— В последние дни я прочёл много книг. Но вот что я знаю не из книг. Орхидеи были любимыми цветами старых богов, изгнанных и обесчещенных.
— Почему?
Теперь мне действительно стало интересно, в отличие от предыдущей лекции по мифологической ботанике.
— Это царский сказочный цветок. А старые боги обожали сказки. Ещё больше они обожали рассказывать их в своих спальнях. Они верили, что орхидея — лучший природный афродизиак. А чем ещё заниматься богам в перерывах между битвами и застольями после битв, если не любовью? Уж в этом-то они были мастера. Во многом другом нет, но в этом — да.
Я повернулась обратно к амфоре.
— А мне всегда казалось, что главная прелесть этого цветка в том, что он может быть чем угодно: птицей, ящерицей, насекомым. Каплей воды, порывом ветра, морской волной. Тигриной головой, соловьиным крылом или медвежьей лапой. Всё зависит от формы лепестков, узора и фантазии смотрящего.
— Трансформационная сила — самая мощная и самая страшная, — проговорили у меня за спиной. — Даже старые боги преклонялись перед ней. Они ею не владели. Потому что эту силу невозможно унаследовать. Только обрести самостоятельно.
— Ты был знаком с ними? Со старыми богами?
— С некоторыми. Но не со всеми. Многие из них не любили контактировать с чужаками. Жили себе в своих храмах с видами на жертвенники и капища, и прекрасно себя чувствовали.
— Какими они были?
— Разными. Но предпочитали держаться за традиции, пусть даже за чудовищно кровавые. И конечно же, друг за друга. Наверное, это их и погубило. Они игнорировали тот факт, что невозможно посвятить вечность войнам. Нельзя убивать, не платя за это свою цену, а она всегда большая даже для таких, как мы. Старые боги презирали перемены. И людей. Относились к ним как к бактериям. Или термитам. То есть, в определённом количестве признавали их полезными, но как только популяция увеличивалась сверх приемлемой нормы, то без зазрения совести устраивали какие-нибудь очередные междоусобные дрязги.
— Ты знал мою бабушку? По материнской линии.
— Да. Я знал весь твой род. Не назову её приятной женщиной. Но она умела защищать то, что любила.
— Где она сейчас?
— Хочешь найти почтенную даму? — рассмеялся мой собеседник. — Я не знаю. И раз уж у нас сегодня ночь вопросов и ответов… почему ты до сих пор не встретилась с матерью? Ты так стремилась её освободить. Рисковала собой, проникая в Изнанку. И не один раз. Кстати, как ты это делала? Ты входила и выходила по собственному желанию. Никто так не может.
— Астральные способности! — ответила я бодро.
— Да? — не поверил мне он. — Что-то я сомневаюсь, что ты ими обладаешь… Или… всё дело в камнях? В амулетах? Любой из них мог быть ключом в мир мёртвых. И ты поняла это ещё в детстве. Кстати, куда они делить?
— Мертвецы? — наивно поинтересовалась я.
— Амулеты!
— Разрушились, — пожала я плечами.
— И ты хочешь узнать, как создать новые? Или починить старые? Так встреться с матерью и узнай у неё, — посоветовал он.
— Откуда ты знаешь, что я до сих пор этого не сделала?
— Если бы сделала, то не задавала бы все эти вопросы мне. У тебя уже были бы ответы.
— Не могу. Боюсь.
— Чего?
— Что разочарую её, — мне пришлось отвернуться и спрятать лицо. — Что я не стала той дочерью, которую она хотела.
— Наверное, трудно найти общий язык с кем-то одновременно и очень близким, и бесконечно чужим.
— Я даже не знаю, с чего начать разговор…
— Начни с приветствия, — посоветовал мужчина. — Так обычно все поступают.
— А потом? — с замиранием сердца спросила я. Хотя, что он мог мне посоветовать? Что он вообще мог знать об отношениях матери и дочери?
— А потом вспомни, что тебе нужно поторопиться, — улыбка в голосе сменилась на угрожающий рык. — Никто не будет ждать, пока ты разберёшься со своими детскими комплексами и семейными проблемами. Он ударит, как только поймёт, что ты — уязвима.
Я развернулась спиной к окну, прижавшись поясницей к высокой цветочной подставке на трёх шатких ногах, чтобы пронаблюдать, как он встаёт, выравниваясь во весь рост, разминает плечи и направляется ко мне. Сперва медленно, подчёркнуто лениво. А после так стремительно, что я успела сделать лишь вдох, как он уже стоял совсем близко, напирая всей своей мощью, как физической, так и магический. Последнюю я не видела, но чувствовала, как если бы она ползла по мне сотней маленьких, но смертельно опасных змей. И каждая из них — ядовитая, как и их повелитель.
Его лицо, скрытое обитавшим в оранжерее полумраком, оказалось совсем рядом, чтобы я могла в подробностях рассмотреть мужчину перед собой. Он хотел, чтобы я его видела. Хотел, чтобы смотрела. Хотел, чтобы в моих глазах отобразился его новый облик.
Передо мной стоял… Макс.
Глава 9
— Ты не забыла о нашем договоре, девочка? — спросил он губами, которые принадлежали не ему. И двигались не так, как
