Принцесса крови - Сара Хоули

— Кровавый Осколок? — шепнула я, не зная, где он или как к нему обращаться. — Могу ли я привести их с собой?

Принять нового члена Дома — это не пустяк, — ответил Осколок тёмным урчанием. Ствол Древа вспыхнул красным в одном месте, и свет начал расходиться по коре кровавыми прожилками. Ты должна быть уверена.

Я уставилась в сердце этого сияния:

— Я уверена.

— Осколок… он говорит с тобой? — тихо спросила Лара. Я кивнула. Её лицо стало ещё тревожнее.

— Я хочу, чтобы они стали членами Дома Крови, — сказала я Осколку твёрже.

На лице Лары промелькнула боль, но она не возразила. Ей было нелегко. Ещё этим вечером она была Первой дочерью Земли, наследницей дома воды и зелени. Теперь — безмагическая изгнанница, вынужденная искать приют в доме крови и смерти.

Кора разошлась, обнажив кусок кристалла цвета граната. С ладонь величиной, изогнутый с одной стороны и зазубренный с другой. Я ахнула от восторга. Этот Осколок был рождён в огне уничтожения другого мира, далёкого, звёздного, если верить словам короля Осрика. Он был эхом мёртвого бога, сосудом, хранящим осколок его магии, брошенным через небеса, чтобы найти новый дом.

И он выбрал меня, чтобы я несла эту магию.

Алый свет пульсировал в камне с каждым словом. Тогда прими их.

— Ты одобряешь? — спросила я.

Ничто из того, что ты делаешь, не нуждается в моём одобрении.

Мне это не понравилось. Осколок ведь когда-то был богом — он должен был говорить мне, что делать, как быть принцессой.

Я не тот, кто был прежде, — поправил Осколок. Я — магия и память. Осколки вплетены в ткань этого мира — мы не правим.

Я обхватила себя руками, поглаживая вверх-вниз. Голубая марля моих полу-рукавов смялась, была усыпана хлопьями засохшей крови. Если он не правил… значит, правлю я.

— Как мне принять их в Дом?

Сформулируй намерение в уме. Если ты пожелаешь — я подчинюсь.

Осколок и был Домом, поняла я. А может, мы все были частью чего-то большего, соединённые магией: Древо, Дом, Осколок, Кайдо… и я.

Я закрыла глаза, медленно вдохнула и выдохнула. Я принимаю этих двоих в Дом Крови, — подумала я.

Сделано, — шепнул Осколок.

Так просто? Я открыла глаза и поманила Лару и Аню.

— Теперь вы часть Дома.

Лара недоверчиво посмотрела на дверь, усыпанную шипами.

— Ты уверена? А если она меня проткнёт?

— Не проткнёт, — ответила я, хотя подмышки уже вспотели от нервов. Трудно доверять честности одушевлённому камню, но именно этот камень спас мне жизнь и дал магию этой ночью, так что я попыталась выглядеть уверенной.

Глаза Лары покраснели от горя и усталости. Её зелёное бальное платье было изорвано и забрызгано кровью, волнистые чёрные волосы спутаны. Она качнулась, но собралась, выпрямившись, и посмотрела на вход с решимостью:

— Лишь бы там была кровать — остальное не важно.

Она передала Аню мне на руки, шагнула вперёд, глубоко вдохнула и протянула ладонь, словно проверяя, не захлопнется ли дверь. Когда этого не произошло, Лара с облегчением выдохнула.

Аня едва держалась на ногах.

— Давай занесём тебя внутрь, — прошептала я.

Вход нависал — безмолвный, тёмный. Что бы ни скрывалось внутри, хуже остального Мистея быть не могло, а там хотя бы будет кровать, чтобы упасть. От одной мысли об этом хотелось заплакать.

Я подтолкнула Аню вперёд, Лара пошла рядом, и мы вместе вошли в Дом Крови.

Дверь за нами закрылась с гулким звоном. Темнота — густая, как смола. Всё неподвижно и тихо, только вдали слышалось тихое журчание.

— Темно, — сказала Лара лишнее.

— Может, я найду факел.

Пол вздрогнул. Вдали вспыхнуло красное сияние, за ним ещё одно. Огоньки зажигались один за другим, очерчивая границы огромного зала.

Дом просыпался.

Когда факелы на первом уровне запылали, ещё больше их ожило этажом выше, пламя было необычно красным. Свет поднимался всё выше и выше, открывая шесть ярусов. Каждый уровень — с серебряными перилами, галереи нависали над центральным пространством, а по углам стояли винтовые лестницы. Планировка напоминала главный зал Дома Земли, но убранство было ошеломляюще иным. Там — свет и зелень, земляной пол, усыпанный цветами и деревьями. Здесь — серый мрамор, сверкающий в свете факелов, и гранатовые стены, инкрустированные серебряной филигранью. В центре — многоярусный фонтан.

Жидкость в нём была красной.

— О, — Лара произнесла с явным недовольством.

— О, — эхом отозвалась я, испытывая скорее благоговение.

Глубокое чувство уюта и безопасности наполнило зал — то же, что я когда-то чувствовала в Доме Земли, будучи служанкой. Магия дома обвивала нас мягким одеялом приветствия, давая понять: мы дома. Диваны у стен выглядели мягкими и манящими, будто сами хотели, чтобы мы отдохнули. Но фонтан проливал кровь, а филигрань была не единственным блеском: топоры, мечи, пики и копья стояли в стойках и висели над диванами, словно фейри Дома Крови никогда не отдыхали без оружия под рукой.

Сочетание мягкости и жестокости, красоты и смерти.

Я подвела Аню к софе под изгибом лестницы. Бордовый бархат, меч висел на стене рядом. Пыль поднялась, когда подушка приняла её вес. Она свернулась на боку, закрыв глаза.

Лара ходила по залу, проводя пальцами по стенам и мебели. Она обхватила рукоять топора, задумчиво посмотрела на него несколько мгновений, потом отпустила.

Оружие стоило бы изучить, но меня тянуло к жидкой музыке фонтана. Я подошла, села на его пыльный край и стала смотреть на падение крови. Воздух был пряный, медно-богатый, и он не казался мне таким отвратительным, как должен бы.

Чья это кровь? — спросила я Кайдо молча.

Первая принцесса начала с крови своих врагов. Ты можешь добавить немного из своей следующей жертвы.

По позвоночнику пробежал холодный озноб. Я теперь убийца, и кинжал ожидает, что я убью снова. Хуже — я сама этого ожидаю. Дом Иллюзий и Дом Света уже перегруппировывались после битвы в тронном зале. В Мистее будет новая кровь за право править.

Перед глазами вспыхнули пепельно-серые глаза. Медные волосы, улыбка, трепещущая, как пламя, руки, что обжигали. Голос, шептавший обещания во тьме и жестокости на свету.

Я не хотела думать о принце Друстане из Дома Огня и оттолкнула видение прочь.

У первой принцессы был мрачный вкус, — сказала я Кайдо.

Кинжал, казалось, развеселился, пульсируя под кожей.

Ты научишься ценить кровь.

Он скользнул по моей руке, словно жидкость, опоясал запястье. Я с заворожённым ужасом смотрела, как он вытягивает узкие