Проданная драконом, купленная Смертью - Кристина Юрьевна Юраш
— Нонна! — резко остановил меня доктор, хватая за плечо. Его голос был не гневным — умоляющим. — Не надо. Не зли Смерть. Он и так… он и так оказывает тебе милость.
Он не простит, если ты снова перейдешь ему дорогу.Глава 44. Ну и люди...
Я замерла. Ну зачем всё так? А?
Сердце билось где-то в горле, а в голове крутилась только одна мысль: «Она ушла. А малыш остался один. Совсем один в этом холодном, жестоком мире!».
Тем более, там в тумане может быть ловушка!
Но если я ничего не сделаю, малыш никогда не обнимет маму! А мама никогда не прижмёт к груди драгоценное дитя!
Плевать на всё! Я должна.
Обязана.
Чего бы мне это ни стоило!
Сделав глубокий вдох, отмахнувшись от крика доктора: «Нет! Не вздумай! Нонна!», я схватила бедную женщину за руку и вышла из тела.
Прямоугольник света раскинулся прямо у изголовья кровати. Тот самый, что я видела у постели Лиама. Тот самый, что ведёт туда, откуда не возвращаются.И в нём — силуэт Марины.
Босая. В рубахе, пропитанной потом и кровью. Она шла, не оглядываясь. Как будто уже забыла, что у неё есть сын.— Марина! — крикнула я. — Подожди!
Она не обернулась.
Но я знала — она слышит.Её душа впервые за всю жизнь почувствовала лёгкость. Боли не было. Я знала это чувство. Не было стыда, унижения, был покой.
Душа Марины шагнула в портал, исчезая.
И тогда я закрыла глаза.
Сжала кулаки.И бросилась следом, понимая, что могу и не вернуться!
Холод обжёг меня, как тысяча иголок, но я не остановилась.
Я бежала по серой траве, что не шелестела под ногами, крича её имя, пока голос не сорвался.— Ты не имеешь права! — кричала я, догоняя её у самого порога света, почти у самой двери. — Ты слышишь его крик?! Он зовёт тебя! Он один! Ты оставишь его сиротой?!
Марина замерла.
Плечи дрогнули. Но душа несчастной не повернулась.— Зачем ему мать, которая не смогла его защитить? — прошептала она сквозь слёзы. — Я самая ужасная мать на свете… Я не могла защитить своего малыша…
— Затем, что он твой! — вырвалось у меня. — И ты — его! Это не выбор! Это — любовь! Даже если ты боишься… даже если тебе больно… даже если ты устала…
— Лучше, если он вырастет в Доме Милосердия, — прошептала она. — Или кто-то из добрых людей заберёт его себе… Ему там будет лучше, чем дома…
— Я знаю, что с тобой случилось… Я знаю, что муж обвинил тебя в неверности! Ну и плевать! Ты сможешь жить и без мужа! Представь, чистенький домик, ты и твой мальчик. Разве не это счастье? Разве это не то, ради чего стоит остаться?
— Мне некуда пойти, — прошептала Марина, обернувшись. — Мне некуда пойти! Я в ловушке, понимаешь? Соседка нашептала моему мужу, что я была ему неверна!
— Какая? — прошептала я. — Та самая, что тебя принесла сюда?
Глава 45. Нарушительница запретов
— Да! — со слезами выдохнула Марина. — Она пошутила, а он воспринял это всерьез!
О, боже мой! Ну и люди! Нет, главное, стояла, убивалась громче всех. А сама… Тьфу!
— Он уже убил моего кота, когда я попыталась уйти… — прошептала Марина, глядя в землю. — Сказал: «Если уйдёшь — следующая будешь ты. А заодно и этого выродка!».
Душа Марины решительно шагнула вперед, а я поняла, что она уходит.
— Стой! — крикнула я, как вдруг увидела, что дверь открывается и навстречу Марине выходит мужчина.
Немолодой. Немного грузный.
— Папа! — закричала Марина, бросаясь к нему. — Папочка! Любимый!
— Прости, милая, — я видела, как мужчина плачет, обнимая ее. — Прости, что не могу защитить свою девочку… Прости, маленькая моя… Прости, что не смог прийти на помощь… Прости… Ты так выросла. Я помню тебя еще совсем маленькой…
Следом за отцом появилась женщина. Она выглядела очень доброй, милой. Немного полноватая, но при этом какая-то уютная.
— Мама! Мамочка! — зарыдала Марина, обнимая маму.
— Моя девочка… Всё хорошо. Всё закончилось… Он больше никогда не ударит тебя…
Я понимала, что проигрываю эту битву.
— Так ты сама знаешь, каково это — жить без того, кто может защитить! Ты сама знаешь, что такое, когда рядом ни единой родной души! — крикнула я в отчаянии. — И хочешь, чтобы ребенок об этом тоже узнал? Ему нужна мама. Любящая. Живая. Рядом.
Марина посмотрела на меня.
Потом — на свет, который лился из-за двери. И вдруг — улыбнулась. Сквозь слёзы. Сквозь боль. Сквозь страх.— Давай. Решайся. Ты сильнее, чем ты думаешь. Не бойся уйти от мужа. Бойся остаться с тем, кто тебя не ценит… Я знаю, о чем говорю! Поверь! Я тоже ушла от мужа! Потому что он перестал ценить! И ничего! Живая! Самое страшное уже позади. Тебе останется сделать шаг, и мы тебе поможем. И я, и доктор! Ты не одна. Мы все поможем тебе! — крикнула я.
— Иди, не бросай его, — прошептал отец. Мать улыбнулась и кивнула. — Слушайся родителей.
— Хорошо, — прошептала Марина. — Я пойду. Я останусь. Ради ребенка… Я просто попробую…
— Да, правильно. Просто попробуй, — шептала я. — Не попробуешь — не узнаешь…
Я сжала её руку — почти прозрачную, почти ускользающую — и потянула назад.
Через туман. Через тишину. Через боль, что не принадлежала мне, но которую я готова была нести.Я бежала, зная: за моей спиной — не пустота. Там, в тумане, стоял он. Не мешал. Не помогал. Просто… ждал. Как будто проверял: «Сможешь ли ты снова перейти мне дорогу — и выжить?»
И тут я увидела, что портал почти закрылся. Свернулся до тонкой щели шириной в фонарный столб.
— Быстрее! — крикнула я, толкая Марину обратно. И следом протиснулась я, буквально на выдохе.
И в тот момент, когда мы переступили порог, тело Марины вздохнуло. Душа исчезла, а тело на кровати дернулось еще раз.
Она вдохнула.
Резко. Глубоко. Как будто впервые.
Доктор ахнул.
