Княжий венец - Анна Михайлова
- Шел бы ты, жеребчик, отсюда. Пока я из тебя мерина не сделала, - вспыхнули фиалковые глаза.
- Тамирис! – сердитый окрик заставил обоих повернуть голову.
На крыльце, недовольно поджав губы, стоял Велеслав. Глаза потемнели, почти синими казались. Это пошто она так близко с парнем стояла-то? Уж не поцелуй ли едва не случился?
- В дом зайди, - рявкнул он.
- А лошади?
- Вот твой ухажер ими и займется, - бросил властно.
- Какой еще ухажер?
- На минуту оставить нельзя, уже мужики вокруг вьются. А у кого-то, я гляжу, зубы лишние? Или голова?
Девушка невольно повернулась и увидела, как у нахального балагура расшились глаза. После чего он вдруг резко побледнел, до землистой серости. Закивал, а потом еще поклон низкий отвесил. Что это с ним? Вроде не похож на труса. Хотя – отстал и ладно. Пожав плечами, валорка поднялась по ступеням. Поравнялась с сердитым десятником.
- На жену свою рычать будешь, понял? Если она у тебя когда-нибудь появится.
- Для твоего блага стараюсь. Чтоб потом из-под мужиков деревенских не вытаскивать, - брезгливо хмыкнул Велеслав.
- Если я и лягу с кем-то, то по своему желанию. И у тебя спрашивать не буду.
Вошла в дом, не обращая внимания на гневно раздувшие ноздри прямого мужского носа. Пусть свои замашки деспотичные на ком другом отрабатывает.
Наконец-то благословенное тепло! А внутри избы суета такая, будто пожар. Несколько женщин лихорадочно метали на стол все, что было из припасов. Хозяин дома – степенный, с окладистой бородой до пояса, сердито гаркал, поторапливая домочадцев. Вроде как старался не выдавать волнения, да только одной рукой вцепился в эту самую бороду и дергал периодически, будто хотел от нее избавиться. Тами отчего-то вспомнила старую нянькину сказку про джиннов, которые вырывали волосок из бороды и исполняли желания. После этой сказки она у всех встречных стариков пыталась тайком проредить растительность. Очень уж хотелось волшебную тарелку, на которой никогда не кончалась фисташковая пахлава в головокружительно-сладкой медовой заливке.
Вот только бородатый староста на гордого джинна сейчас совсем не похож был. Потел, и нервно дергал плечом, будто ношу тяжелую сбросить хотел.
Кто-то из домочадцев споро занес их сумки с поклажей, доложил, что лошади расседланы и устроены в конюшне.
- В баню горячей воды несите. Умыться нам с дороги.
- Сей час же сделаем, - мгновенно закивал староста, так же испуганно, как и парень с улицы, - ежели бы знали заранее – баню стопили. Ох, честь какая… - он осекся и бросил испуганный взгляд на гостя. Тами непонимающе завертела головой. Что вообще происходит-то?
- Тамирис, ступай, тебя до бани проводят. Умоешься и возвращайся. Вечерять будем.
Прихватив сменную рубаху, девушка вышла из избы за пожилой женщиной. Во избежание пожаров баня стояла на значительном расстоянии от дома и хозяйственных построек. Судя по добротной одежде и красивому платку на голове, ее провожатая была главной хозяйкой в доме. И отчего-то настороженно молчала. Только бросала на нее косые взгляды и строго поджимала губы. Заговорила лишь в бане, коротко пояснив, где и что. После чего сразу ушла, оставив на лавке стопку полотенец.
Тамирис огляделась. М-да, аскетично. А она еще на помывочные в школе недовольно кривилась. Здесь же из удобств лишь бадьи с водой разной температуры да ковш. Лавки деревянные и очаг с камнями, который растапливать должны. Однако даже в нерастопленной бане было тепло. Закрутив косу повыше, девушка наскоро обмылась, с удовольствием поливая себя горячей водой. Холод постепенно отпускал, расслабляя усталые мышцы.
Удивительно, как быстро она научилась довольствоваться малым! И пусть сейчас малое – это комнатка в школе или деревенская баня, зато – свободна! Куда как лучше золотой дворцовой клетки, пусть и с отдельной купальней. Можно долго предавать себя, оправдываясь высокими целями или долгом. Но рано или поздно следует остановиться. Иначе в один прекрасный день откроешь глаза и поймешь, что тебя нет. Есть красивое приложение, удобный инструмент, послушный исполнитель, а тебя – нет. И не факт, что к самой себе получится вернуться.
Посвежевшая Тамирис, кутаясь в плащ, вернулась в дом. И удивленно застыла. Сначала – от ударившей по ушам тишине, а потом – безлюдности в доме. За щедро накрытым столом вольготно сидел ее провожатый. Один. Более никого из жильцов не было. Вспыхнули на мгновение колдовские сине-зеленые глаза, но мужчина тут же опустил веки. Не знала девушка каких трудов ему стоило усидеть на месте и не пойти следом. Представил только, как на гибкое девичье тело вода льется из ковша – так вмиг в паху тесно стало. Руки зачесались от желания сомкнуться на тонкой талии, что видел в танце. Подняться выше, накрыть упругие холмики. Прижать к себе крепче, чувствовать, как откидывает голову ему на плечо, сдаваясь. Отдавая себя…
Вмиг жаркое желание затопило вены, аж дышать тяжко стало. Вот только железной волей придавил его. Он правитель и ему завсегда наперед думать нужно. Ежели сейчас пойдет на поводу своей страсти – напугает только. А Тамирис не обычная дворовая девка, ее в темном углу не зажмешь. В темном – ага. Она сама – Темная, как говорит Драгомир. Не знал толком что сие, не видал ее в деле, но сила в ней есть. И уважать ее придется. Тем паче – для дела и княжества она нужна. А потому сделать надобно так, чтобы сама пошла к нему, чтобы в ней желание проснулось. Такое же жаркое и голодное до ласк.
- А где все? – удивилась девушка, вырвав его из раздумий.
- Ушли, чтобы нам не мешать, - коротко ответил князь, поднимаясь на ноги. И самому освежиться надобно. Водицей похолоднее.
- Куда?
- Почем я знаю? К сродственникам, наверное. Не в хлеву же им спать? - подошел к ней почти вплотную, борясь с искушением прикоснуться.
- Подожди, Леслав. Ты что – выгнал всех этих людей из их дома, чтобы они просто не мешали? – недоверчиво посмотрела на него. - Разве так можно?
- Можно. От них было шумно, а нам выспаться нужно перед дальней дорогой.
- Да как они тебя с крыльца не спустили? Что за разбойничьи методы – хозяев из дому выгонять?
- Чего голосишь, будто я их поубивал? Завтра поутру уедем, они и забудут про это.
- Мне вот интересно – все десятники так поступают
