Оттенок ночи (ЛП) - Диан Кэтрин

— Когда ты впервые подошёл ко мне в «Рэкке», кто-то целовал твою шею всего за несколько секунд до этого, — сказала Талия. — Это настолько обычное явление, что ты даже не помнишь?

Ах. Это.

— Ревнуешь? — поинтересовался Лука. Мелочно с его стороны, но он надеялся, что ответ будет положительным.

Талия только снова пожала плечами и пошла прочь. Дойдя до серебряного столба, на котором висели два красных полотна шёлка, она направила выразительный, смертоносный взгляд на посетителей, пока — о чудо! — место не освободилось.

Словно дразнящий отголосок его прежнего мысленного образа, Талия обернула по шёлку вокруг каждой руки. Когда Лука оказался в пределах досягаемости, она приподнялась, обхватила его ногами за талию и притянула к себе, пока её спина не упёрлась в столб, а его тело — в её. Он положил руки ей на бёдра.

Завернутая в шелка, ярко-красные на фоне чёрной кожи, она была чертовски сексуальна — и так же опасна. И это очень отвлекало.

— Так чьи губы были на твоей шее? Чья рука была на твоём члене?

— Ты ревнуешь.

Её ноги сжались крепче, и Луке пришлось закрыть глаза от нахлынувшего возбуждения. Его клыки, уже частично обнажившиеся, удлинились полностью. У него потекли слюнки. Рядом с ней он никогда не мог мыслить здраво.

Талия убрала одну ногу с его спины и просунула между его бёдер, прижав колено к его яйцам. Это было чертовски горячо, и в этом чувствовалась угроза.

— Отвечай на мой вопрос, Лукандер Де.

— Так и хочется позволить тебе думать о худшем, — давление между его ног дразняще усилилось. Ему понравилось, как грязно она играла. — Если уж так хочешь знать… Я заметил тебя в баре. У меня встал. Я отвлёкся. Кто-то воспользовался мной.

— Бедный Лука, — Талия комично надула губки. — Кто-то схватил тебя за член и начал ласкать языком твою шею?

— Да будет тебе известно, что той ночью я отказался от секса втроём, чтобы поговорить с тобой. И ты была не очень дружелюбна.

Она усмехнулась, и над её нижней губой показался обнажившийся клык. Её глаза потемнели от возбуждения, а в носу у него ощущался её запах, отчётливый даже среди толпы других людей.

— Так и было, не правда ли?

Лука снова закрыл глаза, когда нога, обхватившая его за талию, напряглась, а давление колена, потиравшего его яйца, стало почти болезненным. Его дыхание участилось, и перед глазами замелькали картины того, что он хотел бы с ней сделать. Она так хорошо знала, что его возбуждает.

Схватив её за попку одной рукой, он другой погладил её грудь через кожаный комбинезон. Талия выгнулась навстречу прикосновению и закрыла глаза, запрокинув голову. Пока она отвлеклась, Лука убрал руку с её задницы, чтобы схватить концы воздушного шёлка, и умело воспользовался ими.

Когда Талия поняла, что он связал ей руки, она снова улыбнулась.

— Это было не очень вежливо.

Расцепив ноги, она опустила их на землю. Она проверила, как закреплены путы, и зарычала, когда Лука привязал шёлк к шесту у неё над головой.

— Ты чертовски отвлекаешь. Мне нужно с тобой поговорить.

— И поэтому ты меня связал?

— Угу, — Лука наклонился и зарылся носом в волосы у неё за ухом. Она наклонила голову набок, позволяя ему прикусить её вену. Боже, он изнывал по ней. Если бы только не происходило всего этого дерьма. Если бы только это могло быть…

Реальным.

«Это всего лишь секс», — настаивала Талия. И разве данное место не доказывает это? Всё в обстановке было рассчитано на то, чтобы возбуждать, сосредоточить внимание на трахе и кормлении и ни на чём другом. И хотя осознание того, что Талия ничего другого от него не хотела, ранило какую-то глубинную, фундаментальную часть его души… он всё равно не мог перед ней устоять.

Но она была в опасности, поэтому Лука отвлёкся от того, чего требовало его тело, и сказал:

— Орден выдал тебя Мазаю.

Внезапно Талия оказалась в воздухе и развернулась у него за спиной. Он не видел, как она освободилась, но это явно произошло. Её ноги обвились вокруг его талии, руки скрестились на его груди, а затем её клыки вонзились в его шею.

Лука издал сдавленный звук от внезапного всплеска боли и возбуждения, от неожиданной уязвимости, которую он испытывал, находясь в таком месте, как это. Одна из её пяток, зажатая между его ног, сильно ударила по его яйцам, задев нижнюю часть его ноющего члена.

Лука зарычал со смесью раздражения и удовольствия. Он схватился за шест, чтобы не упасть.

— Чёрт возьми, Талия.

— Мм, — пробормотала она, зализывая рану, чтобы закрыть её.

Лука всё ещё пытался сосредоточиться, когда Талия отпустила его и спрыгнула вниз. Ей каким-то образом удалось накинуть один из шелков ему на шею, и она держала его за конец.

— Ты действительно ведёшь грязную игру.

— Я знаю, — она натянула шёлк на его шее. Его член затвердел, и она улыбнулась. Она знала, что нравится Луке. По крайней мере, с ней. Он никогда не экспериментировал со связыванием, будучи с кем-либо ещё.

— Талия, ради всего святого, я пытаюсь тебе помочь. Рен…

— Я знаю о Рене.

Лука вытащил свой метательный нож из ножен на предплечье и разрезал шёлк, освобождая себя. Талия обернула отрезанный кусок вокруг своей руки.

— Тогда ты знаешь, что у тебя большая грёбаная проблема.

Талия сняла красный шёлк со своей руки, казалось, взвешивая варианты. Она посмотрела на него снизу вверх, серьёзно, покорно и неожиданно несчастно.

— Да, это одна из них.

— Тогда позволь мне помочь тебе. Пожалуйста. Ради всего святого, позволь мне помочь тебе.

Она прикрыла глаза, словно от боли.

— У меня есть работа, которую я должна выполнить. Это не закончится, пока Мазай не умрёт.

— Какое, чёрт возьми, это может иметь значение сейчас, когда сам Орден предал тебя?

— Рен предал меня, и сам Орден сообщил мне об этом.

Когда разочарование скрутило его изнутри, Лука понял, насколько сильно его охватила надежда: что это станет для неё переломным моментом в отношениях с Орденом, что она увидит правду о них, что она покинет их.

Что она выберет его вместо них.

Почему, чёрт возьми, он не мог понять, что этого никогда не случится?

Разочарование переросло в гнев. На себя — и на неё. Что, чёрт возьми, с ней не так?

— Ты знаешь, что произойдёт, если я не выполню контракт, — сказала Талия.

— Конечно, я, чёрт возьми, знаю.

Орден убьёт её, потому что они были полными психами. Или, по крайней мере, его отец был таким.

— И что же нам остаётся? — спросила она.

Лука был избавлен от необходимости отвечать на этот вопрос, потому что внезапно разверзся настоящий ад.

Дюжина мужчин с кучей оружия в руках вломились в парадную дверь, и все, кто был занят самоудовлетворением, принялись истошно вопить. Люди бросились врассыпную от вооружённых мужчин, убегая в заднюю часть клуба.

— Мазай, — сказала Талия. — Во всяком случае, его головорезы.

В воздухе засвистела очередь полуавтоматического оружия, обрушившая дождь из штукатурки и вызвавшая новую волну криков. Дерьмо. У Луки был только его метательный нож. У Талии тоже не могло быть при себе больше пары ножей, особенно с вышибалами, которые проверяли наличие оружия у двери. Оба этих мужчины, вероятно, уже мертвы.

Лука только-только выработал план, как убраться к чёртовой матери и обезопасить Талию, прикрывая, по возможности, отступление других, когда за спинами головорезов Мазая появилась Тишь. Четверо стрелков упали, прежде чем остальные развернулись и переориентировали свою атаку на Тишь.

— Убирайся! — крикнул Лука, подталкивая Талию в том направлении, куда бежали все остальные. Он не хотел, чтобы она находилась рядом со всей этой огневой мощью, и он также не хотел, чтобы она была рядом с Киром.

— Пойдём со мной!

— Я должен помочь своей команде, но тебе нужно убираться к чёрту… сейчас же!

После её кивка Лука ринулся в бой, его мысли переключились на «уворачивайся и режь». Подобно призраку, он появлялся за спиной сражающегося, вонзал свой нож в яремную вену, а затем исчезал. Это была его специальность: убивать ещё до того, как его присутствие замечали.