Проклятье берсерка или Чужая невеста - Александра Неярова
– Здесь хватит на приличное приданое. Если конечно сумеете им правильно распорядиться. Уходим! – Последнее Сверр сказал уже своим воинам. И Лия почувствовала, как один из телохранителей тянет её за локоть к лошадям.
Покинули деревню довольно быстро, больше никто не смел их задерживать. Лия опять ехала в одиночестве на той же спокойной кобыле под конвоем воинов. Спиной она ощущала недобрый взгляд Бурого Кордона, догадывалась, какие мысли крутятся в голове у этого борова. И от этого на душе становилось мерзко.
…Та светловолосая девушка из деревни была очень похожа на неё. Лия вздрогнула, вспомнив окровавленные отметины от когтей на её руках и щеке, оставленные Кордоном. Теперь ей жить с этими шрамами.
«Все знают, чем грозит страсть берсерка» – зазвучали слова Сверра в голове. Не все. Она не знает.
Но ведь с ней Сверр был довольно аккуратен и ни разу не причинил боль. Что он тогда имел ввиду?!
***
Следующие несколько дней они провели в сёдлах. Долгих и мучительных дней для Лии. Её спина сильно ныла от вынужденной езды, ломило руки и болели ноги. Хотелось повалиться на землю и полежать, наслаждаясь неподвижностью. Но вместо этого приходилось стискивать зубы и ехать дальше вместе со всеми.
Через каждые три-четыре часа Сверр давал команду останавливаться на привал. Когда было уже совсем невыносимо, Лия находила какую-нибудь опору в виде ствола дерева или валуна и с блаженством сползала на землю, вытягивала гудящие ноги, а потом посидев так немного, вставала и прохаживалась. На самочувствие не жаловалась, всё равно поблажек никто не сделает.
Мужчин Лия сторонилась, особенно Кордона, но медведеподобный берсерк казалось не обращал на неё внимания, и она вздыхала с облегчением.
Вечером воины привычно натягивали для неё шатёр, а сами разжигали костёр и готовили на ужин нехитрую похлёбку или кашу, иногда жарили на вертеле какую-нибудь пойманную дичь на охоте. Лия злилась и сжимала кулаки, когда кто-то из отряда Сверра притаскивал в лагерь тушку животного и со смехом и шутками начинал свежевать. Она шептала духам леса слова ритуала и просила у убитых на охоте прощение за такое неуважение. В поверье Первых предков считалось, что душа хранится в крови. Прежде чем есть добычу, нужно освободить душу вместе с кровью, иначе это грех.
Пока мужчины возились у костра, Лия была предоставлена сама себе. Она в отдалении бродила по лагерю, а компанию ей составлял Вальдер. И обществу нарка она радовалась гораздо больше, чем варварам. Поначалу мужчины косились на них с удивлением, не понимали, как обычная человеческая девушка могла спокойно гладить по холке неприступного зверя, которого мог приручить не каждый опытный берсерк. Невольно они прониклись к ней уважением.
Сверр тоже наблюдал за Лией. Издалёка. Старался держаться от неё подальше, чтобы не выдать себя. Своего желания. Боролся с собой, и с каждым новым днём понимал, что ему не выиграть эту незримую войну. Он проиграл уже тогда, когда впервые увидел в лунном свете танцующую нагую фигурку.
И больше не мог врать сам себе.
Взгляд Сверра чаще задерживался на ключице охотницы, где под одеждой была спрятана его метка. Вот же ж… внутренний зверь взял верх над ним и укусил её.
Пометил, как свою пару, паршивец.
Этот древний, как мир, инстинкт собственника запустил необратимый процесс, который приведёт их обоих к краху. Сверр уже чувствовал её. Их связь.
Её злость. Отчаяние.
Тоску по родным, с которыми он разлучил её. Страх перед неизведанным. Слышал на расстоянии биение её сердца. Иногда ровное, но стоило ритму ускориться, и его собственное сдавливалось и пропускало удар. А запах… он сводил с ума.
Сверр не знал, не хотел представлять, как будет отдавать Лию брату…
Не сможет.
Зверь не позволит. Он сам не хочет. Лия только его! Якоб будет в ярости.
Берсерк насильно заставил себя оторвать глаза от неё и ушёл глубже в лесную чащу. Впереди мелькнула широкая спина Кордона, отлично, Сверр знал чем займётся в ближайшие часы.
Лия сидела на пне и задумчиво водила ладонью по серо-синей жёсткой гриве нарка, мыслями она витала далеко отсюда. Она не заметила, когда из-под руки исчез мех зверя, а в следующую минуту мир перед глазами перевернулся, и она шлёпнулась с пня спиной на землю. Вальдер учуял в её кармане что-то вкусное для себя – кусок сушёного мяса, который остался у Лии с обеда, но нарк не рассчитал силу и сильнее, чем следовало ткнул её лапой в бок.
– Вальдер! – завозилась Лия, пытаясь выпутаться из необъемного плаща и подняться. – Ах ты… засранец такой!
– Уффррр… – фыркнула зверюга в своё оправдание, и вдруг зарычала. Лия увидела, что к ним подходит один варваров Сверра.
– Спокойно, – он выставил руки перед собой, обращаясь к взъерепенившемуся хищнику, – я просто помогу ей подняться.
Светлые волосы воина были выбриты на висках, а остальные заплетены в несколько тонких кос. На щеках и подбородке щетина, а глаза тёплые карие. С виду ему около сорока лет, но Лия могла и ошибаться. Она приняла его протянутую руку, и варвар рывком поставил её на ноги.
– Спасибо…
– Зовите меня Мэрек. А вы… Лия, верно?
Он поправил капюшон плаща, который съехал Лии на лицо. Недовольный Вальдер продолжил фырчать и наступать на воина, намереваясь отогнать его, вклинился между ними и оскалился на Мэрека. Зубами клацнул.
– Защитник какой, – усмехнулся мужчина, отступая на пять шагов назад. А Лия глаза закатила и вынула из кармана куски мяса, за которыми нарк так яро охотился. Скормила всё прожорливой махине. – Значит, мясом его приручили?
Лия пожала плечами и провела ладонью по широкому влажному носу Вальдера. Нарк в благодарность за угощение лизнул руку.
– Нам многое довелось пережить вместе, – улыбнулась. – Он даже спас мне жизнь.
– Вот как. Хороший у вас защитник. Лия, а идёмте к нам, погреетесь у огня. Что вы всё одна да одна?
– Но… – она собралась возразить, сославшись на запрет Сверра, но Мэрек опередил.
– Уверен, ярл не будет против.
– Ну, если так, то можно. – К слову сказать одиноко было даже очень, хотелось с кем-то просто ни о чём поговорить. И она действительно успела озябнуть.
С каждым новым днём ветра становились холоднее, свирепее, всё настойчивее проникали под полы плаща и кололи кожу
