Проклятье берсерка или Чужая невеста - Александра Неярова
Ноги приросли к земле. Лия понимала, что бежать глупо – от хищника не убежать, а от Сверра тем более. Но только его образ в звере оказался для её психики испытанием. Черный волчара не спускал с неё взгляда, замерев на несколько мгновений, a потом направился к ней, под мощными лапами зверя похрустывали веточки. Он делал это специально, чтобы она слышала шаги.
– Сверр…? – выдохнула жалко, отклоняясь назад, когда он оказался рядом. Мелкие капельки на его шерсти, как роса, блестели в свете луны, словно он недавно купался в воде. И он возвышался над Лией на добрых две головы. Или три. Какой здоровый! И жуткий.
– Ты пугаешь меня.
Ответом стало вкрадчивое рычание. Лия осела под его натиском на землю, и зверь навис сверху, ей пришлось вытянуться под ним и сжаться в страхе, она не понимала что он от неё требует.
Мышцы перекатывались под бархатной кожей, золотистые глаза мерцали в глубине большого черного зрачка, а сильное сердце волка стучало в ладонь, которой Лия упиралась в его грудь. Вспомнился зачем-то сон, где похожий на этого волк гонялся за ней по сумеречному лесу. Вот и сбылось предзнаменование…
– Сверр? – пискнула Лия, когда волк опустил к её лицу морду и лизнул щёку. Затем вторую и зарылся носом в шею, лизнул шершавым языком местечко, где однажды укусил. И от метки по всему телу разлилась горячая волна, выгнув позвоночник дугой.
– Гр-р-р…
Лия ощутила себя маленьким несчастным зайцем, попавшимся в лапы свирепому хищнику. Что ему стоило перекусить за неповиновение ей шею? Но этот протяжный рык не звучал угрозой, нет, он будил в Лии совсем иные чувства чем страх. Повиновение? Он подавлял, и хотелось именно подчиниться. От хищника на удивление не несло псиной или кровью, а пахло свежей хвоей и северным ветром.
Лия дрожала в лапах зверя. Распахнув глаза, она утонула во взгляде волка, и столько в нём было всего, что не описать словами. «МОЯ!» – читалось в янтарных омутах. Но не добыча, не жертва, а… кто? Волк снова провёл языком по метке, и Лия зажмурилась в удовольствии. В какой-то миг влажная шерсть под ладонями исчезла, заменившись твердой голой грудью, и Лию сжали в тисках сильные мужские руки.
– Наигр-ралась в кошки мышки? Набегалась? – Облик Сверр сменил, но в голосе ещё сохранялись рычащие нотки, выдавая степень его злости. – Посмотр-р-ри на меня!
Подчинилась приказу и посмотрела. Обожглась болью в зверином взгляде. Лия вдруг оробела перед ним. Затем разозлилась на саму себя. Что она могла ему сказать? Да многое! Но почему-то сейчас язык словно прирос к нёбу. Они смотрели друг другу в глаза и общались на новом интуитивном уровне. Берсерк знал, почему она сбежала, и будет пытаться снова и снова. Его восхищала сила её духа, но он больше не позволит улизнуть. А Лия видела отражение своей боли в глазах Сверра, каждой клеточкой тела ощущала его сожаление и страх потерять её.
– Никогда не отпущу… – произнёс хрипло, суживая вокруг хрупкой фигурки капкан из своих рук, – ты мне принадлежишь!
Дыхание Лии сбилось от этого заявления. Ещё чего! Раньше Сверр твердил, что она невеста его брата, что же изменилось теперь? Внутри расползалось согревающее тепло от слов, но она упрямо выкрикнула ему в лицо:
– Никому я не принадлежу! И слезь с меня! Немедленно отпусти, задница лохматая! – бушевала она, вымещая свою боль и отвергнутые однажды чувства.
Молотила его кулачками по груди, только толку? Что этому здоровенному зверю её кулаки? He страшнее комариного укуса. Лия брыкалась и дёргалась всем телом, но это тоже самое, что пробовать сдвинуть скалу. А Сверр слышал, как неистово бьётся дикое сердце, жадно втягивал воздух, наполненный запахом её желания, пусть она и отрицала это даже перед собой. Осторожно обхватил пальцами подбородок беглянки и заглянул в воинственные глаза, испепеляющие его жгучим взглядом.
– Прости, что не рассказал с самого начала, кто ты. Прости за… твой народ. Я действовал по приказу Якоба, – Сверру никогда ещё не приходилось не перед кем оправдываться, но он не хотел, чтобы Лия считала его бесчувственным монстром. А она уже знала, что он не мог ослушаться конунга из-за клятвы, и всё равно от неожиданного признания почва уходила из-под ног… по факту из-под тела.
– Но тебя я ему не отдам.
Лия вязла в пылающем взгляде мужчины, столько всего в нём было намешано, что не разобрать. От лютой тоски до искреннего сожаления и адского нетерпения. Все его эмоции, как на ладони. Живые, открытые, и только для неё. Не в силах противиться этому, душу снова наполняло надеждой. Она разворачивала смятые крылья, и так страшно было снова обжечься о страсть берсерка.
Волк внутри недовольно заворчал, чувствуя, что их девочка больше не станет сопротивляться, подбивал к действиям, но Сверр даже не шелохнулся, позволяя себе лишь смотреть.
Тогда Лия несмело коснулась груди мужчины сама.
– Чувствуешь моего зверя? – тихий голос прорвался сквозь пленительный дурман.
– Да, – едва слышно.
Волк тоже чувствовал её. Он давно выбрал Лию в пару, а до человеческой половины осознание дошло лишь сегодня, когда они чуть не потеряли её. Глупец вот он кто! Волк наблюдал, жадно втягивал запах цветов вереска, и как-то по-особенному урчал, резонируя мыслями с самого берсерка. Сверр согласился со своим зверем, что был дураком и глупцом.
Он безотрывно наблюдал за Лией. Смотрел, как в волнении кусала губы, как билась маленькая жилка у неё на виске, а длинные ресницы-опахала отбрасывали тени на щёки. Прикосновение её руки клеймило, оставляя отпечаток не снаружи, а где-то внутри. Сверр впитывал эти невероятные ощущения, утопал в них. И ликовал, что их девочка наконец сдалась.
– Ты боишься меня?
– Нет… – легко срывается с её уст.
Не боится больше. Смотрит, не в силах отвести глаза, и просит взглядом, чтобы поцеловал уже. Вслух не решается сказать. А Сверр слышит её желания. Наклоняется. Его четко очерченные губы раздвигаются в полуулыбке.
Лия замирает, боясь выдохнуть и спугнуть это мгновение. Сердце бьется так быстро, словно хочет выскочить из груди. Губы берсерка всё ближе. Его глаза смотрят в её, и она тонет в них, погружаясь всё глубже и глубже.
Сверр проводит ладонью по
