Ее бешеные звери - Э. П. Бали

Ирония этого не ускользает от меня или Аурелии, если уж на то пошло. Она откидывается на спинку стула, вертя ручку в руках, и ухмылка на ее лице становится все шире.

Дикарь расположил себя так, чтобы она всегда была у него в поле зрения.

— Сегодня мы поговорим о базовых инстинктах, — продолжает Лайл, — которые проявляются наиболее очевидно, когда вы встречаетесь друг с другом в первый раз. Кто помнит, как впервые встретил свою регину?

Дикарь скрещивает руки на груди, и лев позади меня поднимает руку. Мы все помним его с первого дня, когда он набросился на свою регину во время смотрин. Кто-то из его друзей начинает хихикать.

— Да, Дион. Каково это было для тебя? — спрашивает серьезно Лайл.

— Это было ошеломляюще, — признается Дион. — Как будто мой анимус взял верх, и я просто… должен был овладеть ею. Я хотел быть внутри нее. Я хотел трахать ее, и лизать, и целовать, и кормить, и все это одновременно. Я не знал, с чего начать.

Дикарь и еще несколько человек посмеиваются, Аурелия закусывает губу, а Минни с Ракель вспыхивают.

Лицо Лайла становится серьезным.

— Эта первая встреча может быть ошеломляющей. И здесь мы говорим о согласии. Анимус — это голодный зверь, и желание заявить права на свою регину, возможно, является одним из наших сильнейших инстинктов. Во многих случаях это сильнее, чем потребность в еде или воде. Важно, чтобы мы узнали об этом до того, как все произойдет, чтобы мы могли контролировать нашего анимуса и не травмировать нашу регину.

— Именно об этом я и беспокоился, — сказал Дион. — Когда я прыгнул на нее, то мог вырубить ее.

— Вот именно, — одобрительно говорит Лайл. — У мужчин мышечная масса больше, чем у женщин. Мы тяжелее и в целом сильнее, поэтому нам нужно знать, на что мы способны рядом с ними.

— Но, сэр? — к моему удивлению, Минни поднимает руку. — Мы вроде как созданы для этого, не так ли? Регины обычно немного сильнее других анима.

— Правильно. Сильнее физически, а также благодаря данной вашему ордену силе. Вот почему регины обладают очарованием, которое чувствуют все звери, независимо от того, находятся они в вашей стае или нет. Мы думаем, именно поэтому у регин упрямый характер. Уметь управляться со стаей зверей и вести их за собой — задача не из легких.

Минни незаметно толкает локтем Аурелию, но я все равно это вижу.

Дикарь тихонько смеется.

— Я бы не смог заполучить ее никаким другим ебучим способом.

— Таким образом, мы подходим к другому вопросу, — продолжает Лайл, — какова роль регины?

Я удивлен, когда Аурелия тихо отвечает.

— Вести.

— Что это было, мисс Аквинат? — голос Лайла резок, как шлепок по заднице.

Дикарь застывает рядом со мной, практически на краю своего сиденья.

Но Аурелию это не смущает, и она отвечает со всем нахальством, на какое только способна.

— Я сказала, что роль регины — вести свою стаю. Быть их надежным центром, — звучит так, словно она цитирует это из учебника, и, зная ее склонность к чтению, возможно, так оно и есть на самом деле. — Чтобы держать стаю вместе.

— Совершенно верно, — Минни твердо кивает, как будто помогает Аурелии бороться с невидимым аргументом. — Работа регины — поддерживать мир между членами своей группы. Порой ей даже не нужно ничего делать для этого. Само ее присутствие успокоит их и утолит звериные порывы. Она… Она превращает их в семью.

После этого наступает тишина. Немного тоски, много похоти.

На челюсти Лайла напрягается мускул, и я вижу в нем что-то от Косы. Они оба держат свои эмоции в стальном кулаке. Дикарь предпочитает сбивать людей с ног. Я предпочитаю, чтобы музыка и дым заглушали мои эмоции. Сегодняшний выбор: Бритни Спирс.

Лайл определенно в настроении, потому что он рявкает:

— В следующий раз поднимите руку, чтобы заговорить. Вы обе.

Минни поджимает губы, а Аурелия закатывает глаза, когда Лайл смеряет ее взглядом сверху вниз.

Наш заместитель директора напрягается, и внезапно температура в комнате повышается. Темная нить восторга пронизывает меня, когда я чувствую, как доминирование Лайла расползается в пространстве. Пара гиен сзади издает непроизвольное, умиротворяющее поскуливание.

Голосом, полным такой тихой угрозы, что даже мой дракон поднимает голову, Лайл говорит:

— Вы только что закатили на меня глаза, мисс Аквинат?

Ко всеобщему удивлению, Аурелия вздергивает подбородок и смотрит на него надменным взглядом. Но когда она отвечает, в ее мурлыкающем голосе нет ничего физического. Он звучит в телепатическом групповом чате нашей стаи.

— Полагаю, так и есть, Лайл.

Зрачки Лайла расширяются, и волосы на моих руках встают дыбом от вспышки его анимуса в глубине его холодных глаз. Любой самец, хоть раз взглянувший на Лайла, знает, что у него худший тип анимуса, но у меня сложилось впечатление, что он держит его мертвой хваткой. И судя по коллективным вздохам в классе, никто раньше не видел этой опасной, неуправляемой вспышки анимуса заместителя директора. Доминирование его регины заставляет зверя Лайла выйти вперед и встретиться с ней. Я уже собирался предупредить остальных, когда голос Косы проникает только в наше с Дикарем сознание.

— Пусть все идет своим чередом, — говорит он. — Давайте посмотрим, из чего сделан наш брат-лев.

Дикарь издает тихое рычание, неохотно соглашаясь.

Класс замирает. Думаю, они даже дышать не осмеливаются. Это естественная реакция менее доминантных самцов — не провоцировать смертельно опасного самца, стоящего перед ними.

Но мой дракон? Он хочет поиграть. Однако я говорю ему, чтобы он, блядь, не вмешивался, потому что мне интересно наблюдать за взаимодействием Лайла с Аурелией.

Они с пылом переглядываются, не позволяя себе отступить. Минни сглатывает. Сабрина облизывает губы. Ракель выглядит так, будто хочет вмешаться, но вместо этого сжимает кулаки. Умный аним. Сбоку от меня слегка шевелится Йети, его доминирующий тигр, вероятно, раздумывает, сможет ли он сразиться с Лайлом.

И тут происходит нечто такое, что заставляет меня уставиться на Костеплетшу. Она поднимает руку и спрашивает:

— У меня есть еще один вопрос, сэр. Почему стая хочет подвергнуть сомнению доминирование своей регины? Что заставляет их так сильно испытывать ее?

Ебучая дерзость.

Лайл еще мгновение смотрит на Аурелию немигающим взглядом, а затем поднимается на ноги. Одного взгляда на Дикаря достаточно, чтобы понять, что его волк вышел на охоту: глаза горят, взгляд сосредоточен, а энергия бурлит первобытной силой.

— Вы правы, мисс Аквинат, — говорит Лайл так спокойно, что у меня по