Война Трёх ведьм - Рита Корвиц

— Мы подключили на поиски всех солдат. Клянусь, мы поймаем их в ближайшее время.

— Будешь отвечать за это головой, — рычит Кэлвард. — На выход!

Мужчина уходит, а король устало потирает глаза и смотрит на главнокомандующего. Ларес стоит неподвижно, молчаливо, но его взгляд так и говорит:

“ — При твоём отце такого бы не случилось”.

— Заткнись, — шипит на него король и подходит ближе. — Чтобы за стены этого зала ничего не вышла. Ни одна живая душа не должна узнать, что эти ублюдки сбежали. Любому, кто хоть заикнётся об их исчезновении отрезать язык. Тебя это тоже касается.

Гартогс молчит, ни один мускул на его лице не дрогает. Ещё больше разозлившийся от безразличия главнокомандующего, Кэлвард выходит из тронного зала громко хлопнув дверьми.

Глава 37. Прошлое

Лошади остаются около входа в лес. Диона зябко ёжится. Старая поношенная обувь порвалась и промокла. Пятки морозило, Диона сжимала пальцы на ногах, пытаясь хоть как-то их согреть.

— Остановимся здесь, — произносит Филея.

— И кто дал тебе право командовать? — язвительно спрашивает Квинтий.

— Можешь идти дальше, тебя никто не держит, — парирует женщина. — А я хочу отдохнуть и согреться у костра.

Квинтий оскорблено хмыкает и усаживается на подгнивающий пень. Костёр появляется быстро. Аллипий поджигает собранный Дионой и Эрбином хворост вспыхнувшим на кончиках пальцев огнём. Все собираются у костра, грея замёрзшие руки.

— Дым может выдать нас, — говорит Эрбин. — Лучше не давать костру долго гореть.

В ответ Эгерия делает лёгкий финт рукой. Струйка дыма подрагивает и начинает дуть в сторону. Эрбин поднимает руки, показывая ладони, принимая своё поражение.

Поленья в костре потрескивают, хоть как-то разбавляя напряжённую тишину между собравшимися. Лица градэнов хмуры и задумчивы. Диона чувствует себя неуютно и, в попытке избавится от этого чувства, придвигается ближе к Эрбину. Цепь на руках начинает звенеть от простого движения. Аллипий, сидящий рядом, переводит взгляд на оковы.

— Освободились сами, а про тебя забыли, — говорит мужчина.

Он щёлкает пальцами. Металл начинает дрожать и рассыпаться буквально на глазах. Диона смотрит на освобождённые руки во все глаза, даже не замечая как магия возвращается в её тело. Кровь горит огнём, тепло проходит по коже мурашками. Сама не осознавая, Диона создаёт в ладони огненный шар. Ведьма улыбается счастливо и не обращает внимания на кровь прошедшую из носа. Слёзы начинают идти сами. Диона смеётся, создавая в руке то водную фигуру, тут же замораживая её, то небольшой воздушный вихрь.

— Спасибо! Спасибо! — девушка хочет обнять градэна, но мужчина отстраняется.

— Обойдёмся без этого, — улыбается он.

Диона кивает и разворачивается к Эрбину, показывая ему свою вернувшуюся магия. Маг улыбается, но глаза его полны грусти, а губы завистливо прижимаются. Диона сразу понимает в чём дело. Она оборачивается к градэну и спрашивает:

— Вы можете помочь Эрбину тоже? Ему поставили клеймо, сдерживающее магию. Его можно убрать?

Аллипий задумчиво хмурится и просто Эрбина показать

клеймо. Маг снимает накидку и задирает рубаху. Градэн долго рассматривает витиеватый шрам на спине мага, осторожно касается его пальцами и произносит:

— Это не моя специализация, но я думаю это можно исправить.

Аллипий подзывает к себе женщину. Её тёмные волосы аккуратно лежат на плечах. высокие скулы и аккуратный нос с небольшой горбинкой придавали ей величественное изящество. Глубокие зелёные излучали спокойствие и уверенность.

— Балея, осмотри, пожалуйста, мальчика. Получится ли что-то сделать этим клеймом?

Женщина кивает, подходит ближе, касаясь тонкими пальцами шрама. Эрбин от прикосновения дёргается и блаженно прикрывает глаза. Женщина внимательно осматривает изувеченную кожу, исследует её кончиками пальцев. Затем поворачивается к Аллипию и начинает изображать пальцами странные жесты. Мужчина кивает, будто понимая, что она показывала. Балея уводит Эрбина в сторону и через некоторое время со стороны, куда они ушли виднеется зеленовато-голубое свечение.

— Что за жесты она показывала? — спрашивает Диона.

— Язык жестов, способ общения глухих и немых.

— Немых? — удивлённо кривит брови Диона.

— Да, это её проклятье. А ты никогда не сталкивалась с немыми людьми?

— Нет. А что за проклятье?

Градэн смотрит на девушку разочарованно.

— Всё-таки ваше поколение о многом не знает, — качает он головой.

— Расскажите, — просит Диона, придвигаясь ближе к градэну.

Мужчина вздыхает. Уголки его губ почти незаметно приподнимаются.

— Ну тогда слушай внимательно. Ты же ничего не знаешь о запрете кровавой магии? Так и думал. Что ж… Около двух тысяч лет назад, когда закончилась первая и единственная война между ведьмами и магами, Акрат захлестнула волна. Начали ходить слухи о новом виде магии, настолько сильном, что мог даже посоперничать с первозданной магией. Конечно многие ведьмы этим заинтересовались. Мы не видели ничего плохого в том, чтобы стать сильнее. Так мы образовали Ковен. В него вошли все желающие изучать магию крови. Сначала всё шло хорошо, мы становились сильнее, могли делать вещи, что даже вообразить сложно: останавливали ход времени, воскрешали мёртвых, убивали одним прикосновением, создавали новую жизнь… Но как только мы стали считать, что стали всесильными, нас быстро спустили на землю. Ведьмы начали сходить с ума, теряли память, сводили счёты с жизнью, убивали друзей и родных. В итоге, было решено запретить кровавую магию. К тому времени в Ковене остались только мы. Двенадцать ведьм и ведьмагов сохранивших ясность рассудка. Но и нас это не обошло стороной…

Градэн замолкает. На лицо ложится хмурая маска. Диона терпеливо ждёт, когда мужчина продолжит. И вот он продолжает:

— На каждого из нас легло проклятье. Мы потеряли то, что любили, чем гордились, без чего уже не представляли свою жизнь.

— Потеря голоса не кажется таким уж страшным проклятьем, — говорит Диона, смотря в сторону где Гекуба лечила Эрбина.

— Возможно для тебя да, но для женщины всю свою жизнь посвятившей пению, чей голос знал каждый в Акрате, даже тот, кто был совсем далёк от искусства. Она могла не просто лечить своим пением, её голос отращивал потерянные конечности, воскрешал мёртвых. Она потеряла всё в одно мгновение, проснувшись утром без единой возможности произнести хоть слово. Муж ушёл от неё, не собираясь пытаться понять.

Диона смотрит на градэна во все глаза, пытаясь переварить услышанное. Она осторожно касается горла, будто и сама в любое мгновение может лишиться голоса.

— А, остальные? — спрашивает тихо, не зная хочет ли слышать ответ.

— Ну Тит Элей, — ведьмаг указывает на высокого худощавого мужчину с острым подбородком на прямоугольном лице, пухлой нижней губой и слепыми белыми глазами. — Гениальный художник, что переносил реальность на холст. Его картинами были украшены дома самых влиятельных ведьм. Но проклятье заставило