Хрустальное королевство леди-попаданки - Марина Ружанская

- Дуй! - крикнула я Якобу. Он рванул мехи. Теплый воздух ударил в край ленты.

Чудо: стекло распласталось! Тонкое, прозрачное, оно поплыло по олову, как первый лед по реке.

- Валки! - заорал Ральф, давая приказ подмастерьям крутить ручки.

Медные цилиндры схватили край ленты. С шипением она поползла в туннель охлаждения. Через двадцать шагов мы увидели ее - ровную, гладкую, толщиной в палец.

Тишина. Потом Элрик вытаращил глаза и ударил себя кулаком в грудь:

- Чтоб я сдох! Это, мать его, колдунство, не иначе!

Я коснулась готового полотна. Теплое. Гладкое. Совершенное.

- Завтра, - сказала я, глядя на закат, - мы разрежем его на окна для детского приюта. Чтобы солнце всегда было с ними.

Ральф протянул мне первый осколок - край ленты с золотистым отливом:

- Вот, графиня. Первое оконное стекло Глассершира.

Я только улыбнулась. Кажется, все шло как надо.

Не угадала.

Дым в мастерской висел не от печи - от возмущения. Два огненных вихря, Жаро и Игнира, устроили настоящий скандал.

- Не пойдем! - ревел Жаро, топоча своими ржавыми доспехами по полу. - Ты предательница! Сунула в дом холодную слизь!

Игнира, обычно более тихая, шипела, как котел перед взрывом:

- Оно... липнет! Как болотная тина! Чувствую его вонь даже здесь!

Я отложила в сторону стеклодувную трубку, вздохнув. Элементали тыкали «руками» в сторону цеха, где дымилась оловянная ванна.

Ну кто мог знать, что олово для них ядовито, а?

- Жаро, Игнира, - я подняла ладони в примирительном жесте. — Слушайте. Олово в другом цехе. За каменной стеной. Вы его не увидите, не почувствуете...

- Ложь! - Жаро швырнул сгусток пламени в стену. Камень задымился. - Его дух ползет везде! Пф-ф-ф! Ну и вонь!

Он изобразил нечто отвратительное, вытянув язык пламени в сторону цеха.

Игнира спустилась ниже, ее огонь дрожал:

- Помнишь, как ты спасла меня из печи надсмотрщиков? Я верила тебе. А теперь... Ты стала как они. Сунешь нас в яд.

Укол совести. Резкий. Она была права. Я не спросила их. Просто не знала. Оказалось, что для элементалей это было то же самое, как нефтяная пленка для дельфина.

- Что предложите? - спросила я тихо. - Нам нужны оконные стекла. И для зеркал это лучший вариант. А печи для посуды и бокалов... они ваши. Только ваши. Но для окон нужна ровная поверхность. Олово дает ее.

Жаро бушевал:

- Выбрось мерзость! Или мы уйдем! Поняла? И печи остынут! Хворост пойдешь собирать!

Тишина. Даже печь в углу, где подмастерья выдували посуду, затихла. Все ждали.

- Ладно, - я подошла к кузнечному столу, схватила лист пергамента. - Новый план. Стена между цехами - тройная. С прослойкой песка и вулканического туфа. А еще... - Я нарисовала знак руной магии, которой научил Алвар. - Энергетический огненный барьер. Как купол.

Игнира колебалось. Жаро пылал скепсисом:

- Туф? Песок? Смешно! Это не поможет!

- Давайте попробуем, - сказала я твердо. - Вы нужны мне. Если через три дня вы почувствуете хоть каплю олова, я демонтирую ванну.

Они переглянулись. Огонь Жаро потускнел и адские доспехи перестали сверкать потусторонними огнями, а Игнира коснулась моей руки - жарко, но не больно.

- Ладно, - прошипел Жаро. - И чтоб туфа гору!

Бунт был отложен.

А еще… графство все чаще начали беспокоить те странные подземные толчки. И это меня беспокоило едва ли не больше, чем то, что Алвара больше не было ни вестей, ни писем.

Прошел почти месяц, прежде чем я услышала счастливый вопль Риз:

- Едут! Едут!!!

Я торопливо выскочила из мастерской, приказав подмастерьям заканчивать без меня и, подхватив юбки, бросилась к воротам.

Неужели они вернулись?! Теперь все будет совсем хорошо, так как и должно быть.

Но когда я увидела мрачное сосредоточенное лицо Алвара, жесткую линию поджатых губ и ледяной взгляд, который словно пригвоздил меня к месту, я поняла - ничего хорошего не будет.

Сердце упало, застряв где-то в горле. Радостный визг Риз сменился гробовой тишиной, нависшей над двором. Кажется, сейчас во двор вышли все обитатели замка от леди Велены и семейства барона Дейнкур, до последней поломойки.

Я же смотрела только на Алвара.

А еще на королевских дознавателей за его спиной. Их взгляды, холодные и оценивающие, скользили по мне, по мастерской, по двору замка, словно что-то искали. А рядом с ними - Себастьян, обычно такой невозмутимый. Сейчас его лицо было бледным, а взгляд избегал встречаться с моим.

- Графиня Оливия Глассер, - голос Алвара прозвучал чужим, натянутым, как тетива лука. - Ты арестована по подозрению в покушении на жизнь Его Величества и государственной измене.

Слова ударили, как пощечина. Воздух перестал поступать в легкие.

- Алвар, это абсурд! - вырвалось у меня.

- Те шары, которые ты так удачно передала якобы в подарок и которые взрываются прямо в руках - это тоже абсурд? - он горько усмехнулся. - Ни один, ни два. Все.

- Не может быть… Может что-то произошло с материалами или…

- Да. Произошло. Именно в этом и причина. Дознаватели провели свое расследование, Оливия, - перебил он, и в его глазах мелькнуло что-то мучительное - сомнение? Боль? - Ты одна из самых умных женщин, которых я знаю. И… именно это делает все еще страшнее.

Он не сказал прямо “Я верю обвинениям”, но эта фраза прозвучала горше любого обвинения. В ней было разочарование, горечь, и ужасающая логика: умная женщина могла бы спланировать и такое.

- Я ничего не делала! - прошептала я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

В этот самый момент она и дрогнула. Глухой, зловещий гул, сильнее всех предыдущих, прошел под ногами, заставив дребезжать стекла в окнах мастерской. Все невольно пошатнулись, дознаватели нахмурились, озираясь.

- Что это, черт возьми? - пробурчал один из них, хватаясь за рукоять меча.

Алвар лишь стиснул челюсти, его взгляд не отрывался от меня. Толчки, эти проклятые толчки, которые так меня тревожили все это время, теперь казались зловещим аккомпанементом к моему аресту. Вот оно, подумала я с горькой иронией, мое предчувствие было верным. Но не таким.

- Покажите ваши записи, все материалы, сырье и печи. Все что вы использовали, когда делали “подарок для короля”, - приказал второй дознаватель, откашлявшись. - Немедленно.

- Мастерская… все там, - с трудом выдавила я. - Я ничего не прятала.

-