Девушки бури и тени - Наташа Нган

– Леи! – снова умоляет Майна, дёргая меня за руку.

Я собираюсь пойти с ней, когда один из мужчин, висящих на виселице — тот, которого принесли демоны, — поднимает голову.

Мурашки пробегают у меня по спине. Он жив.

Не раздумывая, я вырываюсь из хватки Майны.

Я бегу так быстро, как только могу, через гавань в сторону площади, не обращая внимания на её крики. Перепрыгивая через две ступеньки к виселице. С ближайшего столба на меня таращится человек, который ещё жив, его кожа пепельного цвета, на скулах синяки. Кровавые полосы покрывают его тело. Другие тела вертятся на ветру под скрип верёвок. Зловоние смерти действует меня физически. Стиснув челюсти, я хватаюсь за столб и подтягиваюсь на него. Я добираюсь до верха и цепляюсь за него, протягиваю руку и вонзаю кинжал в верёвки, связывающие запястья мужчины.

Верёвка толстая. Сначала мои усилия ни к чему не приводят. Я переключаюсь с ударов ножом на пиление из стороны в сторону. Толстые волокна распрямляются. Обезумев, я режу сильнее, быстрее.

Нитта появляется внизу.

– Солдаты вот-вот буду здесь! – кричит она.

Как раз в этот момент клинок перерезает последнюю нитку шнура.

Мужчина падает, тяжело приземляясь. Мгновение он лежит неподвижно, согнувшись пополам. Затем он протягивает руку. Его пальцы впиваются в пол, и он, пошатываясь, поднимается на колени.

Облегчение переполняет меня. По крайней мере, если он умрёт сейчас, то будет стоять на ногах, глядя врагу в глаза. По крайней мере, это будет быстро.

Что-то мягкое ласкает мне лицо. Я поднимаю взгляд. Это королевское знамя, приколотое к верхушке столба. Алый и обсидиановый, тех же цветов, что и солдаты, появляющиеся из-за угла со своими копытами и ненавистью. Бычий череп в центре флага ухмыляется мне сверху.

Отвращение, подобного которому я никогда раньше не испытывал, разливается по венам, столь яростное, что у меня перехватывает дыхание.

– Мы идём за тобой, – рычу я низким, диким рыком, хватаю стяг и срываю его со столба.

Он падает на землю как раз в тот момент, когда Нитта хватает меня за лодыжку.

Она тянет меня вниз, поддерживая, чтобы я не свалилась с края виселицы. А потом мы несёмся через площадь и вниз, к гавани. Сапоги стучат по деревянным сходням. В нас летят стрелы, в ушах звенит рёв демонов и грохочущие шаги. Зрение сужается до красного корпуса нашей лодки, которая отчаливает от порта. Майна, Бо и Цаэнь кричат с палубы, протягивая руки, подгоняя нас…

Мы достигаем конца помоста и прыгаем.

На мгновение, от которого замирает сердце, я лечу. Воздух носится вокруг меня. Волны вздымаются под ногами. Пальцы вытягиваются в нескольких дюймах от Майны, там, где она перегибается через перила.

Наши руки сжимаются.

Я ударяюсь о борт лодки с такой силой, что воздух выбивает из лёгких. Судорожно глотая воздух, я цепляюсь, пока Майна, Бо и Цаэнь тащат меня наверх. Мы падаем на палубу. Она бросает канаты, чтобы посмотреть на меня, руками убирает волосы с моего лица. Она запечатлевает крепкий поцелуй на моих губах.

– Сестрёнка!

Мы разрываемся на части от мучительного крика Бо. Мальчик-леопард перелезает через перила с таким видом, словно хочет нырнуть в воду, но Шифу Цаэнь удерживает его.

У меня сводит живот. Нитта, должно быть, упала.

– Ты не умеешь плавать! – кричит Цаэнь.

Бо сопротивляется:

— Она тоже… не умеет!

Прежде чем мы успеваем что-либо предпринять, сзади нас налетает поток воздуха. Я оборачиваюсь и вижу приближающегося к нам Меррина с Хиро на спине.

Мы с Майной вскакиваем и ловим мальчика-шамана, который спрыгивает на палубу. Мы втроём падаем обратно на пол, я стукаюсь копчиком о дерево. Боль пронзает меня. Я отпускаю Хиро, со стоном переворачиваюсь и хватаюсь за поясницу. Глаза слезятся, я поднимаюсь на колени. Пока мы с Майной осматриваем Хиро, Меррин приземляется на палубу.

Он скользит по доскам и останавливается, похожий на серо-белую кучу. Его перья пропитаны водой. Крупные капли падают на пол. Он с ворчанием откидывается назад, выпуская фигуру, которая хватается за него.

– Сестрёнка! – кричит Бо, подбегая к Нитте.

Он помогает ей подняться, но она сгибается пополам, её тошнит. Её мех и одежда промокли. Она запуталась в своём пальто, которое наполовину сползло, и он стаскивает его с неё. Поглаживая её по спине, он смотрит на неё заплаканными глазами.

Нитта поднимает голову.

– П-подумала, что сегодня прекрасный день для купания, – говорит она с неуверенной улыбкой, прежде чем снова закашляться.

Острый взгляд Меррина останавливается на Бо.

– Ты… уже дважды обязан мне жизнью, – он тяжело дышит, его грудь вздымается, он переводит дыхание, – а… твоя сестра... один раз. Пора проявить немного энтузиазма, тебе не кажется?

Бо поднимает голову. Он смотрит на Меррина, и в выражении его лица появляется что-то нехарактерно жёсткое. Почти разозлённый, он встаёт и шагает к демону-филину, его зелёные глаза сверкают. Похоже, что он собирается ударить его.

Вместо этого он обнимает Меррина за шею.

– Спасибо тебе, пернатый, – шепчет он. – Спасибо тебе.

Сначала Меррин выглядит совершенно ошеломлённым. Затем он поднимает руку и обнимает Бо за спину, его глаза закрываются.

19.

Несколько часов спустя сердце продолжает учащённо биться. Даже после того, как мы проплыли весь день и благополучно вышли в открытое, залитое лунным светом открытое море. Мир нежен и тих, единственный звук – тихий плеск воды, когда нос лодки чисто рассекает прибой. Остальные отправились спать в каюту на корме лодки. Паруса поставлены так, чтобы ловить ветер; руль установлен так, чтобы удерживать нас на курсе. И я остаюсь одна на палубе в качестве вперёдсмотрящей в обществе бодрящего океанского ветра и своих мыслей.

Возможно, именно поэтому сердце продолжает учащённо биться.

Дзарджа.

Я вздрагиваю, пульс учащается, когда ветер доносит это слово до моих ушей, два жёстких слога, ледяные и неумолимые, как глыба замёрзшего камня. Тяжело дыша, я поворачиваю голову влево, вправо, позади себя.

Ничего.

"Конечно, там ничего нет, Леи, – ругаю я себя. – Ты всё выдумываешь".

Только это не так. Я поворачиваюсь обратно к покрытым пеной волнам, колышущимся в кильватере корабля, и выдыхаю воздух. Я до сих пор вижу лицо служанки, которая назвала меня тем же словом более полугода назад. Как и у деревенской женщины сегодня, её лицо тоже было искажено яростью. То же отвращение читалось