Княжна Екатерина Распутина - Ольга Токарева
— Нужна кровь, люди умирают! — в голосе моём звучала отчаянная мольба, взгляд лихорадочно метался по израненным телам охотников, словно ища спасение в их предсмертной агонии.
— Сейчас организую! — крикнул Хромус и, обернувшись чёрной лентой, сорвался с места в сторону видневшихся вдалеке крыш деревенских домов.
Мысленно коснувшись бородатого охотника, я мгновенно срастила зияющую рану размером с палец, восстанавливая разорванные ткани и лопнувшие капилляры.
Словно эхо, отозвалась диагностика третьего раненого. Хоть что-то хорошее. На теле нет ни царапины. Лишь чудовищная гематома под черепом. Скорее всего, парня отшвырнул монстр, и он, ударившись головой о камень, мгновенно потерял сознание. Удар спас от последствий, которые произошли бы во время боя с тварью. Но и гематома опасна. Я послала целительный импульс в эпицентр, приказывая ей рассеяться, исчезнуть.
Пока магия трудилась над исцелением, я приступила к переливанию. Моей вены уже хватило с лихвой. Я уплотнила, сузила и заострила её кончик. Присев на землю, подхватив вену, приложила к руке парня. Обнаружить вену оказалось несложно, но прокол дался нелегко — без кровотока она истончилась. Медленно ввела заострённый край своей вены, раздвигая в ней ткани, формируя отверстие, как у иглы. Вернувшись к своей руке, удалила плёнку, служившую пробкой.
Я завороженно наблюдала, как по отростку моей пустой вены устремилась кровь и стала вливаться в тело парня, наполняя его жизненно необходимой жидкой и подвижной соединительной тканью, так необходимой для внутренней среды организма. Я оторвала взгляд от переливания и посмотрела на двух других пациентов.
Бородач вселял слабую надежду — вот уж воистину несгибаемая сила духа, отчаянная борьба за существование! Давление падало, сердце колотилось бешено, словно у загнанного зайца, но мужчина цеплялся за жизнь с яростью обреченного.
Несомненно, целительные камни сыграли свою роль, даже рассыпавшись пеплом. Стоит поразмыслить над усилением их свойств.
Ощутив подкрадывающуюся слабость, я обратила взор внутрь себя и осознала: пора прекращать переливание. Еще мгновение промедления, и тьма поглотит меня, а это чревато непоправимыми последствиями — не только для меня, но и для раненых.
Сначала я перекрыла кровоток в своей вене, дала крови полностью схлынуть, а затем осторожно извлекла иглу из вены парня, тут же активировав регенерацию тканей. В руках у меня был примитивный катетер. Я инстинктивно потянулась, чтобы вытащить его из своей руки, но вовремя остановилась, сообразив, что нужно преобразовать второй конец в еще одну иглу.
Слёзы застилали глаза, когда я смотрела на одноглазого молодого мужчину двадцати пяти лет и с горечью осознавала — моей крови будет недостаточно для его богатырского тела. Она лишь ненадолго отсрочит неминуемое. Если Хромус не найдёт доноров, оба моих пациента обречены на мучительную смерть.
Вдруг пронзительный мужской крик вырвал меня из пучины мрачных мыслей. Я вскинула голову и обомлела. Навстречу, словно видение, надвигалась дородная деревенская баба, обладающая фигурой, затмевающей всё, что я когда-либо видела. Широкие бедра, точеная талия и грудь пятого размера, полная и упругая, словно спелые плоды, покачивалась в такт каждому ее шагу. Тяжелая русая коса, перекинутая через плечо, вилась, словно живая золотая змея.
— Красавица… Леди Кисс… Куда же ты так спешишь? — донесся до меня хриплый незнакомый голос.
Рядом раздался хриплый стон. На короткий миг очнулся парень, которому я делала переливание. Бросив взгляд на него, я просканировала его организм и, убедившись, что он вновь впал в беспамятство, замерла, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Меньше всего на свете сейчас хотелось, чтобы меня увидели здесь, среди умирающих охотников.
Я вновь обратила внимание на незнакомку. Она остановилась, затем резко развернулась, упершись руками в бока, и этот жест источал такую уверенность, что воздух вокруг, казалось, загустел.
Когда двое подошедших деревенских мужиков оказались в зоне ее досягаемости, она с яростью, достойной валькирии, вцепилась им в волосы и с силой столкнула их лбами. Звук глухого удара эхом разнесся по округе. Тела мужчин обмякли мгновенно. Она подхватила их под мышки с легкостью, будто это были тополиные пушинки. Подтащив груду бесчувственных тел ко мне, она с презрением бросила их к моим ногам и процедила сквозь зубы: «Какая у них кровь, проверять не стал, лишь знаю, что всю ночь заливали глаза, отмечая поминки тещи одного из этих алкашей».
— Хромус… Ненормальный, — прошипела я, приходя в себя.
Вскочив на ноги, словно ужаленная, я принялась за привычную работу: проверку крови у деревенских мужиков.
У первого оказалась вторая группа. У второго — третья. Подойдя к бородачу, я резким движением проколола кожу иглой. Подхватив капельку крови, растерев ее между пальцев, провела быструю диагностику.
— Мужчина сорока восьми лет, четвертая, положительная, — прошептала я и, бросив взгляд на девушку, отрывисто скомандовала, указав на деревенских пьянчужек: — Этого — сюда, а этого — к одноглазому парню!
Мой взгляд заметался между двумя тяжелобольными и катетером в руке. Решение созрело мгновенно: первое переливание буду делать бородачу.
— Ну прими же ты уже образ Володи! — проворчала я с раздражением, наблюдая за обнаженными икрами девушки. — Чувствую себя ущербной рядом с тобой…
— Гы… Гы… Гы… — утробно пророкотала девушка басом и стала менять очертания. — На себе тащить их не захотел, вот и придумал, чем бы их увлечь за собой. Ты же биомант, отрастишь себе потом сиськи пятого размера, если приспичит.
— Ты совсем из ума выжил? — огрызнулась я, вспомнив осоловевшие взгляды, которыми провожали мужики девушку. — Чтоб на меня так пялились? Да ни за что! Ничего менять не буду. Что природа даст, с тем и останусь, — проворчала, орудуя иглой в вене деревенского мужика лет тридцати. Раздумывать о возможном алкоголе в крови было некогда, каждая секунда дышала в спину. Вонзив вторую иглу в вену бородача и убедившись, что по ней побежала темная струйка, я метнулась к следующей паре мужчин.
С этой парой пришлось изрядно повозиться. Уже имея опыт, стала сооружать новый катетер с иглой, проделывая операцию с веной у деревенского парня, ровесника моего пациента. Воткнув иглу в податливую вену раненного охотника, я завороженно следила, как алая жизнь перетекает в иссохшее тело. Убедившись, что переливание идет как надо, позволила себе выдохнуть — напряжение, словно тиски, сдавливавшие меня, наконец ослабло.
Крови у деревенских мужиков взяли с избытком. Ничего, отоспятся, горькой запьют, вернутся в колею. А мне
