Все потерянные дочери - Паула Гальего
— Я тебя искала, — говорит она вместо приветствия. Голос резкий, но мягче обычного.
— Знаю. Я не хотела, чтобы ты меня нашла. Я потираю руки, всё еще замерзшие после улицы.
— Что ж, спряталась ты хорошо. На ней длинное зеленое платье и накинутый на плечи плащ в тон, вышитый золотой нитью, и я сразу понимаю, что эту одежду выбирала не она. Её выбрала Лира.
— Прости, что не посоветовалась с тобой, — говорит она, не тушуясь. — Ты должна была. Должна была посоветоваться со всеми, — настаиваю я.
Ева складывает руки на коленях. — Ты бы не согласилась, а Нирида и Кириан не захотели бы, чтобы я принимала такое решение, не уладив все детали. — Не могу представить почему, — отвечаю я с горечью.
Ева встает. — Тебе больше никогда не придется быть ею. Это решение я приняла одна, и одна буду с ним разбираться.
Я фыркаю. — Ты же знаешь, я этого не допущу. — Я так же хороша в этой роли, как и ты. Может, даже лучше, пташка.
Улыбка, которая должна казаться злодейской. Я игнорирую её и яростно подхожу ближе.
— Всё будет не так, как сейчас, — говорю я ей. — Ты не сможешь разгуливать с этим лицом и становиться ею лишь время от времени. Твоей ролью как королевы будет обеспечение линии преемственности. Ты хотя бы подумала об этом?
Ева сглатывает. — Я знаю, что мне придется делать, и я готова.
У меня разрывается сердце. — Когда война закончится, Эрее нужна будет королева, всей Земле Волков она будет нужна. — Она была нужна им и до того, как мы договорились об этом браке, и ты не казалась такой обеспокоенной.
Я сжимаю кулаки. — У нас было больше вариантов. Мы могли уступить трон Арлану, могли… — Одетт. Всё нормально. Я хочу быть королевой.
— Ты не можешь этого хотеть, — выплевываю я. — Как же обещание, которое я тебе дала? А как же Орден? Ты больше не хочешь его уничтожить? — Обещание в силе, — отвечает она. — Ты мне поможешь.
Снова и снова я натыкаюсь на стену, слишком плотную и неподвижную. — А как же наша свобода? — спрашиваю я тише.
Должно быть, что-то до неё доходит. Какое-то из моих слов, должно быть, задело струну у неё внутри, потому что на её губах появляется самая печальная улыбка на свете, и тогда она хватает меня за руки.
— Ты будешь свободна, Одетт, и я тоже буду свободна вести ту жизнь, которую выберу. Я буду в порядке в роли королевы, а ты сможешь вести ту обыденную и пресную жизнь, какую пожелаешь, со своим голубоглазым капитаном.
Я пытаюсь вырвать руки, но она держит их крепче. — Ты дура. — Да? Я буду королевой. — Она небрежно пожимает плечами. — А вот ты…
Я уже готова спросить, как же быть с её сероглазым командором, но дверь открывается прежде, чем я успеваю это сделать, и в комнату входит Нирида. Она переводит взгляд с одной на другую, и выражение её лица слегка смягчается. — Я рада, что вы всё уладили.
Только тогда Ева отпускает мои руки. — Новости? — спрашивает она. — Небольшой флот уже отбыл в Сулеги. Они скоро прибудут. Эльба пока держится.
Я гадаю, в порядке ли малышка Юма, но не произношу этого вслух, потому что не хочу еще больше тревожить командора: у неё и так залегла морщинка посреди лба, а груз, который она несет на своих слегка ссутуленных плечах, кажется неподъемным.
— Эгеон хочет публично объявить о помолвке сегодня вечером, — выдает она и делает глубокий вдох. — Я настаивала, что это слишком поспешно, но он не уступил. Я откажусь, если… — Мы сделаем это сегодня, — кивает Ева. — Зачем откладывать?
Мы обе смотрим на неё, но спрашивает Нирида: — Ты уверена? — Готова служить Волкам. — Она улыбается.
Я так не могу.
Мы собираемся в покоях Лиры перед банкетом. Ева и я тоже воспользовались временем, чтобы потренироваться и отточить нашу магию, как учили нас Камилла и Кайя. Физическая подготовка и точность, и всё это довольно ограничено пространством, потому что ни одна из нас не хочет привлекать лишнего внимания. Пока нет.
Несмотря на это, мы приходим первыми к назначенному часу. Огонь уже горит, когда мы входим, но Ева заставляет пламя разгореться жарче, чтобы изгнать холод, просачивающийся сквозь каменные стены. Я помогаю Еве с платьем и короной, собираю ей волосы, пока они еще её собственные: черные, но прямые и мягкие, скользящие сквозь пальцы.
Кириан приходит следующим. Он садится в кресло, которое подтаскивает поближе к нам, и без умолку болтает о местном ежевичном сидре, о котором у Евы тоже есть твердое мнение. Хотя он смотрит на неё через зеркало, пока они спорят, его глаза неизбежно возвращаются ко мне снова и снова. Я ловлю его на этом, когда он думает, что я не замечаю. Он рассматривает меня то почти рассеянно, то почти бесстыдно. Я замечаю, как он скользит взглядом по мне сверху вниз, как спускается по спине и поднимается обратно.
Когда наши глаза встречаются, он ограничивается улыбкой идеального джентльмена и продолжает разговор, словно вовсе не пожирает меня взглядом целиком. На мне легкое синее платье простого кроя с открытой спиной, которое, должно быть, нравится ему настолько, что он смотрит на меня как на стакан воды посреди пустыни.
Нирида приходит последней. Она готова к банкету: чистая униформа из блестящей черной кожи, начищенные сапоги, волосы убраны назад прядями, перевитыми кожаными шнурками. Один из них, замечаю я, отличается: серебристый и мягкий, настолько, что почти теряется в её волосах. Однако я знаю, что это. Лента её связи биотц с Евой. Мне интересно, осознает ли она это, и я ищу её взгляд, но Ева избегает смотреть на командора. Она отвела глаза и уставилась в точку где-то у себя под ногами.
Мы заканчиваем готовить Еву и встречаемся снаружи с Арланом и Эмбером, чтобы войти в зал вместе. К счастью, поблизости нет бассейнов с подозрительным дном.
На этот раз это вытянутый зал с высокими сводчатыми потолками и люстрами, чей оранжевый свет придает помещению особую атмосферу. Мраморный
