Все потерянные дочери - Паула Гальего
Король Девин, который прекрасно влился в толпу подданных Илуна, присутствующих на объявлении, подходит к нам, пока монархи готовятся. Он приветствует нас мягкой улыбкой, а затем задерживает взгляд на Арлане, возможно, чуть дольше положенного, не говоря при этом ни слова. Воин ждет, заметно нервничая, но король ничего ему не говорит.
— В конце концов вы согласились на требования короля, — замечает Девин, не отводя взгляда. Его светлые волосы распущены и слегка растрепаны, и хотя наряд элегантен и изыскан, в его позе, в этой плавной и театральной манере двигаться есть что-то, что делает его вид более неформальным, чем подобает королю.
— Ты знал о сделке, — замечает Нирида, хмурясь. Только тогда он отводит глаза от Арлана. Делает это небрежно, словно тот просто случайно попал в поле его зрения. — Эгеон — человек упрямый и зацикленный на своих идеях.
— А ты не собираешься ничего просить взамен? — вмешивается Кириан. Нирида испепеляет его взглядом, словно это может послужить подсказкой для короля. Девин издает очень тихий смешок.
— А зачем? Разве должен? — Он не таясь оглядывает Кириана с ног до головы, а затем поднимает лицо к Нириде. — Вы предлагаете мне что-то интересное?
— Кажется странным, что ты находишься при этом дворе, поддерживая войну против Львов, и при этом знаешь, что другой монарх в твоем положении требует нечто столь непристойно выгодное, как корона Королевы Королей, — замечает Кириан, не стесняясь в выражениях.
Арлан рядом со мной молчит, но и он смотрит на Девина с тем же подозрением, что и капитан. Тот перестает насмешливо улыбаться. Веселье исчезает с его лица, и он, кажется, превращается в кого-то куда более трезвого и здравомыслящего. В этих карих глазах появляется проницательность.
— Нума уже была в войне раньше; войне, которая разрушила города, выкосила мой народ и стала причиной тысяч смертей от болезней и голода годы спустя. Должно быть, он имеет в виду войну с Сулеги.
Девин ждет, но никто его не перебивает. Он убеждается, что все мы внимательно слушаем. — Мой дед провел всё свое правление, пытаясь возместить ущерб от войны, восстановить то, что было сломано… и мой отец занимался тем же, пока мог. По сей день следы войны, случившейся так давно, всё еще ощущаются, и я не намерен позволить, чтобы во время моего правления война снова пришла к нашему порогу.
— Ты хочешь вступить в войну до того, как Львы принесут её на твою территорию, — понимает Нирида.
— Я не настолько высокомерен, как Эгеон, чтобы не бояться того, что случилось в Эрее. — Он снова изображает мягкую улыбку. — Не говорите ему, что я это сказал.
Нирида смотрит на трон, на который села Ева, и задумывается. Ответить предстоит Кириану.
— Это к лучшему для Нумы. Девин кивает и тут же нацепляет улыбку человека, который, кажется, не способен слишком сильно о чем-либо беспокоиться. — А теперь, прошу прощения… — Он снова поворачивается к Арлану. — Я хочу познакомить тебя кое с кем.
Тот выглядит удивленным, но не может — или не знает как — отказаться, и вскоре они вместе исчезают в огромном зале. Я долго провожаю их взглядом и замечаю, что походка короля ленива и неспешна, пока он что-то рассказывает. Возможно, он намерен водить парня туда-сюда, отвлекая разговорами, пока тот не забудет, что был кто-то, с кем его хотели познакомить.
Объявление о помолвке проходит просто и быстро, без лишней помпы и церемоний. Король делает его лично, а затем дает старт вечеру торжеств: обилие еды, напитки, игры и танцы. Некоторые дворяне даже участвуют в небольшом театральном представлении.
Уже поздно, когда я отхожу от шумной толпы к застекленной стене. Огни внутри не мешают видеть, как снаружи, ближе к побережью, сияют огни города. Но я не смотрю наружу, не слежу за снежинками, которые время от времени ударяются о стекло. Я наблюдаю за Кирианом и Ниридой, которые оживленно беседуют с незнакомым мне мужчиной. Вокруг них собралось несколько гостей, и они, похоже, очарованы, слушая Кириана: должно быть, он приукрашивает какую-нибудь байку, как в тот раз в Зале Солнца в Сирии, когда рассказывал всем присутствующим, как сражался с Тартало.
— Вам не нравятся короны?
Я поворачиваюсь и вижу рядом Эгеона; на этот раз он одет в белое с головы до ног. Лишь детали жилета под элегантным пиджаком расшиты изысканной серебряной нитью. Его темная кожа выделяется на фоне белого, а красивое лицо кажется спокойным.
— Короны — для королев, — отвечаю я ровным голосом. — Вы могли бы жить как королева, если бы захотели, — парирует он.
Я смотрю на него в упор, не скрывая веселья. — Да, на самом деле, я и правда могу, — отвечаю я с апломбом, и одного поворота запястья достаточно, чтобы его собственная корона оказалась у меня в руках.
Эгеон улыбается, не пряча своего удовольствия, и я тут же возвращаю ему корону, пока никто не заметил и мы не устроили скандал.
— И платья вам не нравятся. — Мне нравятся мои платья, — отвечаю я.
Эгеон издает низкий, очень тихий смешок. — Понимаю. — Он сует руки в карманы и поднимает лицо, словно погружаясь в какие-то грезы. — А море? Вам нравится море, Одетт?
— Умеренно, — отвечаю я, слегка приподняв брови.
— За Синей линией штормов есть неизведанный мир, который ждет нас. Если бы вы захотели, с моим флотом и моими людьми, ваша сила значительно облегчила бы путешествие.
Когда я смотрю на него, его черные глаза блестят. Больше, чем власть или богатство, больше, чем исход любой войны, его тянет, движет и заставляет действовать то, что находится по ту сторону моря.
— Мне нравится этот мир, ваше величество, — отвечаю я.
Эгеон прослеживает за моим взглядом. — И то, что в нем есть, я полагаю, — замечает он с улыбкой.
Я понимаю, что он засмотрелся на Кириана. Я поворачиваюсь к королю.
— Вы собираетесь жениться на Королеве Королей — союз, который, кстати, я не одобряю. — Я не улыбаюсь. — Вы получите титул, которого не заслуживаете и которого не добились бы, если бы не воспользовались нуждой всей Земли Волков. Вы разбогатеете за счет
