Девушки судьбы и ярости - Наташа Нган

В мгновение я мчусь туда, откуда пришла. Раздаются новые крики, и меня поражает, что они звучат не так – они высокие, почти головокружительные. Когда я подхожу ближе, я различаю голоса и... Это смех?

Я добираюсь до поляны и понимаю, почему крики какие-то неправильные. Это не те крики, к которым я привыкла – звуки боли и ужаса.

Это крики счастья.

Я, спотыкаясь, останавливаюсь. Громкое дыхание нарушается внезапной тишиной, все лица на поляне поворачиваются в мою сторону. Время замедляется, мир замирает на своей оси. Всё внимание сосредотачивается на маленьком пространстве и нескольких людях на нём. Даже боги, должно быть, затаили дыхание, наблюдая за происходящим.

Для меня мир сжимается ещё больше – пока не остается только она.

Только она.

Майна выдерживает мой изумлённый взгляд.

Больше ничего не существует, кроме её глаз, этого лица, моего бешено бьющегося сердца и моей души, сияющей так ярко, что я удивляюсь, как я всё ещё стою – если я вообще ещё стою, – потому что я превращаюсь в собственное дыхание, сердцебиение и яростную любовь, горящую так ярко, что выжгла всё остальное.

Майна открывает рот, но ничего не произносит.

Смутно, словно издалека, я слышу, как Блю с отвращением бормочет:

– Посмотрите на них. Меня просто тошнит.

И, словно какие-то странные чары рассеялись, я бросаюсь вперёд, точно так же, как это делает Майна, и мы врезаемся друг в друга. Я прыгаю на неё, её мускулистые руки обвиваются вокруг моей спины, чтобы удержать меня, такие надёжные, такие сильные, как у Майны. Мы обе смеёмся и плачем, прижимаемся друг к другу, грудь к груди, душа к душе, сцепленные воедино, как будто больше никогда друг друга не отпустим.

27. Майна

Это она.

Это действительно она.

Такие слова звучали в голове Майны с того самого момента, как она увидела Леи в лесу – её милое лицо, поначалу застывшее от шока, но такое же красивое, каким Майна его помнила. Затем что-то дрогнуло в глубине этих золотистых глаз, и яростная радость разлилась по её чертам, пока она не засияла. Леи бросилась в объятия Майне, и та наконец смогла обнять девушку, о которой мечтала месяцами и думала каждую минуту бодрствования, отсутствие которой ощущала с каждым ударом сердца.

Рука Леи была в её руке. Она была здесь, это действительно была она.

Всё в ней было чудом. Майна смотрела, и ей не удавалось насмотреться. А Леи смотрела на неё, как будто Майна тоже была чудом.

После первоначальной эйфории от воссоединения беспокойство Майны по поводу того, как Леи примет её после расставания, вернулось, но пока что Леи только сияла, радовалась и удивительным образом не верила в реальность происходящего. Они держались за руки, а она держала руку Леи. И хотя Майна знала, что так не может продолжаться долго, она наслаждалась этим. Если бы только магия могла влиять на время, она бы жила этим мигом вечно.

– Зачем ты стреляла в нас? – проворчала Блю.

– Не хотела, чтобы вы случайно напали на нас, думая, что мы солдаты, подкрадывающиеся к вам, – пожала плечами Нитта.

– А тебе не приходило в голову, что мы могли напасть на тебя, если бы твоя стрела попала в кого-нибудь из нас? – раздражённо ответила Блю.

– Банальности, – махнула рукой Лова.

Они вместе пробирались через лес, направляясь к северо-западной границе, где Меррин, Куэн и Самира ждали с лошадьми. Леи и Кензо рассказали им об отвлекающем манёвре, но никто не хотел рисковать, поэтому они двинулись в путь сразу после встречи, представив друг другу тех, кто ещё не был знаком. Майна испытала облегчение, увидев Кензо с девушками, но ей тут же стало грустно при виде очевидных следов жестокого обращения, которому он подвергся во время заключения, и полумёртвой девушкой, которую он нёс на руках.

Теперь Кензо шёл осторожно, чтобы не зацепить Аоки за малейший выступ коры или растительности. Маленькое тельце Аоки обмякло, кожа побелела. Майна заметила беспокойство на лице Леи и поняла, что их блаженству пришёл конец.

– Я гляну на неё, как только мы будем в лагере, – сказала она, сжимая руку Леи. – Я сделаю для неё всё, что смогу. У нас потрясающие врачи. С ней всё будет в порядке.

Леи кивнула и помрачнела:

– Майна, тебе надо знать… Госпожа Ацзами погибла.

Хотя они продолжали идти, а суглинистая лесная почва не изменилась, ей вдруг показалось, что земля покрылась толстым слоем грязи, отчего идти стало тяжелее.

– Как? – спросила она.

– Она выдала себя, чтобы помочь нам сбежать.

Конечно. Госпожа Ацзами, гордая демон-собака с каменными глазами, которая была первой их союзницей при дворце. Она сказала Майне, что сделает всё, что в её силах, чтобы помочь ей – и вот её последний подарок: она доставила Леи к ней в целости и сохранности ценой собственной жизни.

Настала очередь Леи сжать пальцы Майне:

– Мне очень жаль. Она была удивительной женщиной. Она так много сделала для всех нас, каждый день подвергаясь риску. Если бы не она, нас бы здесь не было.

В её голосе послышалась дрожь, и Майна поняла, что это не только из-за госпожи Ацзами.

– Что с Ченной? – тихо спросила она.

Леи помотала головой.

Майна подавила смятение и сдержала жар, бросившийся в глаза. Она это подозревала, но всё время надеялась, что Ченну только задержали во время побега, и союзники спрячут её, пока не освободят дворец.

– Мне очень жаль, – сказала Майна. – Ченна была великолепна...

– Не хочу говорить об этом, – перебила Леи, и Майна понимающе кивнула.

Пока она не в состоянии обсуждать очень многое.

Хотя Майна оставалась настороже в ожидании солдат, они достигли опушки леса без происшествий. Солнце всходило, золотым куполом возвышаясь на горизонте над засушливыми равнинами, простиравшимися за рядами бамбука цвета слоновой кости.

Майна почувствовала, как Леи напряглась при звуке копыт.

– Это наши лошади, – сказала она, и затем большие фигуры Евы и Панды появились из-за деревьев слева от них, ведомые Куэном, Самирой и Меррином.

Майна представил всех. Было видно, что Блю, Чжэнь и Чжинь неловко в присутствии такого количества демонов. Все трое выглядели ошеломлёнными, измазанными в крови. Их красивые одежды были порваны. Майне не хотелось думать о том, через что им пришлось пройти.

– Стражу видели?