Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости - Лина Калина

Замираю на секунду, позволяя себе последний раз взглянуть на огни Цитадели.

— Красота… — вырывается шёпотом.

И хотя я всё ещё дрожу от ужаса падения, внутри рождается странное чувство… восторг.

Наконец уверенно приземляюсь в центр света. Крылья за спиной переливаются серебром и пурпуром, сияют так ярко, что на миг заслоняют всё вокруг, и лишь затем схлопываются, скрывая обретённую силу. Я чувствую, как эта сила вливается в меня: по венам течёт не кровь, а древняя магия.

Тишина давит.

Все смотрят.

Глава Совета медленно приближается. Он склоняется в низком поклоне, а, выпрямившись, протягивает свиток. Этот свиток — традиция, сохранившаяся с давних времён.

— Поздравляю, лиора Таль, — говорит Глава Совета.

Я принимаю свиток и разворачиваю. На древнем драконьем, которого почти не знаю, тянутся витиеватые строки, наверное, какие-то дифирамбы. А в конце — три корявые подписи, явно поставленные «на коленке», а не за столом в кабинете Цитадели.

— Благодарю, лиорды, — говорю.

Закрываю свиток и шагаю в сторону, откуда пришла. В спину упираются десятки взглядов: выжидательных, жадных, будто все ждут продолжения. Но я держу голову прямо и иду, оставляя их без ответа.

Стоит отойти, как меня начинает бить дрожь: от холода, от пережитого, от всего сразу. Я и не замечаю, как оказываюсь рядом с братом Рика — он стоит у своего големобиля, будто и не садился внутрь.

— Во имя богини, лиора Таль, где вас носит? — сердито бросает Ривен, вынимая при этом руки из карманов брюк.

— Простите, лиорд. Ваш плащ… я его потеряла, — это единственное, что срывается с моих губ.

27. В объятиях императора

Ривен смотрит так, будто я только что призналась в государственном преступлении, а не в потере плаща. Минуту на его лице держится удивление, а затем проступает раздражение — и явно не из-за одежды.

— Куплю новый. Садитесь в големобиль, Аэлина. — Он внезапно называет меня по имени.

Киваю. Устраиваюсь на сиденье, чувствуя, как здесь намного теплее. Кладу свиток на колени и обхватываю себя за плечи, пытаясь согреться.

Брат Рика устраивается рядом.

— Почему так долго? — спрашивает он. — Это же простая формальность. Ничего не должно было произойти.

Я рассказываю ему про Капюшона и Главу Совета. Ривен слушает молча, не перебивая. Только его пальцы на колене постукивают в такт моим словам. Когда замолкаю, он хмыкает, но без всякого веселья:

— Совет, значит, решил поиграть в свои игры прямо под носом у Императора. Смело. И глупо. — Ривен слегка поворачивает голову, и серебряный отблеск сферы за стеклом скользит по его профилю. — Они наивно полагали, что Рика этой ночью убьют. Но этого не случится.

Он вдруг резко наклоняется вперёд и бросает водителю:

— Пожалуйста, в Цитадель.

— Я хочу вернуться на бал… — возражаю.

Големобиль медленно трогается с места.

— Нет. В Цитадель. Будете ждать моего брата в его кабинете. Таков приказ императора.

Повисает молчание. Ривен хмурится и смотрит в окно.

— Ваш брат всегда такой предусмотрительный? — спрашиваю я, пытаясь разрядить тишину.

Ривен усмехается уголком губ, и в этой усмешке нет ни капли тепла.

— Предусмотрительный? Нет. Иногда он пытается просчитать шаги… но слишком поверхностно. Ему бы стоило получше учиться понимать драконов.

— Как-то не слишком лестно вы отзываетесь о брате, — замечаю я.

— Потому что даже сейчас он совершает глупость, — резко бросает Ривен. — Ввязывается в ваши проблемы.

— Так вот почему я вам не нравлюсь?

— Да, — он смотрит прямо, уверенно. — Мой брат слишком много делает для вас. Лицензии на торговлю, магические ткани, тайная инициация, защита… Во имя богини, он даже подписал закон о том, что чистокровки не умирают в инициации. Ради вас! Закон, который несколько лет отказывался утверждать!

Он подписал это ради меня?

— А ещё... возрождение рода драконоубийц... — продолжает Ривен. — Не слишком ли много для одной вас?

— Я не просила этого, — отрезаю я.

— Будет лучше, если вы вернётесь в свою крепость. Дайте моему брату, в конце концов, нормально дышать. И жениться.

— Он... женится на принцессе Лионии?

— Ну не на вас же!

— И слава богине. Ещё не хватало оказаться в его списке невест, — усмехаюсь я.

— Уезжайте. Хотите — я заплачу вам за это.

Замираю на секунду, чувствуя, как жар злости поднимается к лицу. Он и правда думает, что меня можно легко купить?

— Оставьте свои капли при себе, Ваше Сияние. Я дороже, чем ваша милость может себе представить.

— Вы. Чистокровка. Возомнили, что можете…

В этот момент раздаётся нарочито громкий кашель водителя. Ривен резко обрывает речь. Я дышу тяжело и сбивчиво, только теперь замечая: мы уже стоим у входа в замок. Спорили так ожесточённо, что даже не заметили дороги.

— Ну что же, продолжайте, — я прищуриваюсь. — Мне даже любопытно, что я там себе возомнила.

— Выходите, — холодно бросает Ривен.

— С удовольствием.

Дальше мы не разговариваем и даже не смотрим друг на друга. Ривен ведет меня по запутанным коридорам замка и останавливается у незнакомой двери. Он рывком распахивает её, и я, не глядя, вхожу внутрь.

Дверь за моей спиной громко захлопывается. Брат императора явно не утруждает себя вежливостью. Его шаги быстро тают в глубине коридора.

Первым делом я пробую выйти. Но дверь запечатана руной. После нескольких минут бесполезной возни я сдаюсь и начинаю медленно осматривать кабинет Рика.

***

Медленно осматриваю кабинет Рика. Линии мебели слишком точны, резьба чересчур сложна, чтобы быть делом обычных мастеров. Похоже, всё здесь сделано по индивидуальному чертежу. За десять лет, что я здесь, ничего подобного не встречала.

На письменном столе — аккуратные стопки бумаг и несколько редких томов с потёртыми корешками. За столом стоит узорчатый стул, а прямо над ним на стене висит карта империи, и среди десятков пометок лишь одна бросается в глаза: мои земли проткнуты булавкой с красной ниткой, словно мишень.

Напротив громоздится большое кресло — свет магических сфер сюда почти не добивает, оставляя его в полосе тени. И только за его спинкой угадывается дверь.

Тяну за ручку, сердце замирает, и я заглядываю внутрь. За порогом меня встречают покои императора. Потолок здесь выше, стены покрыты серебристым сиянием — то ли металл, то ли камень, испещрённый тонкими узорами. Линии вспыхивают, словно оживают древние руны. Всё