Ее бешеные звери - Э. П. Бали

Его улыбка становится маниакальной, когда он прыгает ко мне, и мы оба падаем обратно на кровать.

— Отведи меня к ней, Ксан! — оседлав меня, Дикарь трясет меня за плечи, но я просто закрываю глаза и делаю еще одну затяжку. — Она сама избежала смерти, и я просто знаю, что это все от любви ко мне. Я проследил ее запах до общежития анимы! — взволнованно говорит он. — С ней все в порядке, но магия не. Впускает. Меня. Внутрь.

Он трясет меня с каждым словом.

Я делаю затяжку и даю нам обоим насладиться драматичной паузой, прежде чем выдохнуть дым в его красивое лицо и сказать:

— Нет.

Он рычит низко и глухо, прежде чем ударить меня прямо в челюсть с такой силой, что у меня перед глазами появляются звезды. Моя голова дергается в сторону, но я смотрю на него в ответ и мрачно смеюсь.

— Я вырву твою печень и съем ее, Ксан. Отведи меня туда.

Трудно отказать в прямой просьбе своему брату по узам, особенно зная, что он выполняет свои угрозы, но мне удается выдавить твердое «Нет».

Дикарь откидывается назад на моих бедрах и смотрит на меня сверху вниз, выпятив нижнюю губу.

— Наверное, она очень по мне скучает. Пожалуйста?

Он выглядит нелепо, но этот ублюдок точно знает, как сыграть на нашей связи. Такая жалостливая просьба, пожалуй, самая пробирающая вещь на планете. К счастью, я под травкой и Моцартом.

— Отвали от меня нахуй, или я расплавлю твое лицо, и она больше не взглянет на тебя.

Он отталкивает меня, бормоча ругательства себе под нос, срывает с себя футболку и бросает её на кровать. Он всегда так делает, когда раздражен или зол. Как будто одежда — это тяжкое преступление против его волчьего тела и помеха для его звериных мыслей.

На мгновение я обретаю покой. В ушах гремит очередной концерт Моцарта, сердце Юджина трепещет надо мной от волнения, а где-то вдалеке раздаются приглушенные звуки: на этажах ниже студенты готовятся ко сну. Травка обжигает тело, погружая меня в сладкий ступор, пока Дикарь расхаживает по комнате, уперев руки в бока. Время от времени он теребит черную резинку для волос на запястье.

Внезапно он замирает.

— Понял, — говорит он, прежде чем выскочить обратно за дверь.

У него появилась идея. А когда у Дикаря появляются идеи, это плохие новости. Но мне сейчас просто не до этого, поэтому я не двигаюсь с места, удобно устроившись на спине. Коса и Лайл могут разобраться с тем, что придумал его собачий мозг.

Мне требуется целый час, чтобы пересмотреть свое решение. В моем сознании мелькают образы: пальцы с татуировками в виде фаз Луны перебирают что-то… это что?..

Юджин вскрикивает от ужаса.

— Блядь! — кричу я, вскакивая с кровати.

Я машу петуху, чтобы он оставался на месте, и выбегаю из нашей комнаты.

— Коса! — я резко зову через нашу мысленную связь. — У нас возникла проблема.

— Разберись с этим, — следует краткий ответ. — Я откисаю в бассейне.

— Что? Сейчас?

— Мне нужно сжечь остатки змеиной магии в крови. И тебе придется доставить меня на побережье сегодня вечером.

— Где Лайл?

— С директрисой.

— Дикарь собирается взорвать эту ебучую школу!

— Ну, тогда пойди и останови его.

Он с грохотом закрывает ментальную дверь, и я стремительно спускаюсь по лестнице. Я давно усвоил, что если Коса чем-то занят, то лучше его не трогать.

Матеря безумных акул и волков, я пулей вылетаю из общежития.

Глава 4

Дикарь

Я устанавливаю последнюю взрывчатку у входа в общежитие «Анима» и жестом приглашаю своего маленького друга-леопарда следовать за мной, пока отхожу назад. Я же не смогу заняться любовью со своей прекрасной Региной, если меня сейчас разорвет на куски, так ведь?

Потребовалось всего сорок пять минут, чтобы шантажом заставить пару моих пятнистых друзей изготовить для меня взрывчатку, достаточно мощную, чтобы обрушить четырехэтажное здание. Они хороши в создании маленьких полезных устройств, и сейчас мы собираемся показать их в деле с приличного расстояния.

Братья Погрузчики немного отвлекли охранников, пока один из студентов «успешно» засунул руку в унитаз. Дело в шляпе, и я готов двигаться дальше.

— Готовы, пятнистые? — спрашиваю я у столпившихся вокруг меня кошаков. — На счет…

Один из котят, имя которого мне не интересно, бросает на меня испуганный взгляд из-под челки.

— Но, мистер Фенгари, там же девушки.

— Да, — говорю я уже не так терпеливо. — Но самая красивая находится глубоко под зданием. Только так я смогу до нее добраться.

Пикл, ботаник-леопард, создавший бомбу, прочищает горло.

— Сэр, — бросает он нервный взгляд сквозь защитные очки. — Должны ли мы, э-э… дать им шанс выбраться?

— Кому? — я неодобрительно смотрю на него.

— Гхм… другим анимам?

— Оу, — медленно произношу я. На мгновение я забыл о других людях. Поправка. На мгновение мне было на них насрать.

— Слушайте все, слушайте все! — вещаю я в умы всех анима в старом здании. — Убирайтесь из общежития «Анимы» через минуту, потому что я собираюсь разнести его по кускам к самой Дикой Матери!

Раздается парочка визгов, и темные женские фигуры начинают метаться в свете окон общежития.

Пока я нетерпеливо постукиваю ногой, что-то покалывает на периферии моего сознания. Я выставил все свои телепатические щиты, чтобы ни один из моих братьев не смог сбить меня с намеченного пути, но иногда, когда я сильно возбуждаюсь, например, во время секса или установки бомбы, могут произойти утечки в их сторону. Думаю, это потому, что я слишком сильно люблю своих братьев.

Как только первые анимы выбегают за дверь, волосы на тыльной стороне моих рук встают дыбом.

Сначала на меня обрушивается жар. Народ разбегается во все стороны, а я бросаюсь на землю, как раз в тот момент, когда священный красный драконий огонь озаряет ночь.

— Ты не взорвешь это прекрасное произведение архитектуры! — рычит Ксандер.

Я вскакиваю на ноги, чтобы встретиться лицом к лицу с чертовски разъяренным драконом, который топает ко мне всеми своими двумя метрами.

— Да, взорву! — кричу я в ответ, указывая на здание. — Моя Регина там, внизу!

— Оно внесено в список культурного наследия, Дикарь, — Ксандер приближает свое лицо прямо к моему.

— Я даже не знаю, что это значит, — рычу я. — И мне, блядь, все равно.

— Я проведу тебя внутрь, ты, сумасшедший ублюдок, — пыхтит Ксандер, толкая меня.

Спотыкаясь, я иду за ним, но теперь на моем лице широкая ухмылка.

— Правда?

— Да, безграмотная ты захолустная деревенщина.

— Ну, а теперь я просто взорву его тебе назло.