Ее бешеные звери - Э. П. Бали

Ксандер рычит и пробирается в общежитие, пока оттуда выбегают охваченные паникой анимы в своих откровенных кружевных пижамках, некоторые с подушками под мышками. Самцы, которые отирались поблизости, с интересом наблюдая за происходящим, теперь трусцой направляются навстречу дамам. Пикл пробегает мимо меня, чтобы собрать свои бомбы, но на обратном пути умудряется подцепить группу любопытных анима-кошек. Я ухмыляюсь, следуя за Ксандером.

В общежитии анимусов сегодня будет грандиозная вечеринка.

И пусть попробуют сказать, что я не добродушный вожак стаи.

Глава 5

Ксандер

Мы поднимаемся на три лестничных пролета, минуя двух анима, которые бросают друг на друга почти комичные испуганные взгляды, прежде чем промчаться мимо нас.

Под звуки «Пассакалии» Генделя мы добираемся до коридора змеючки, и вдруг я остро ощущаю этот запах.

Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного, и дать этому аромату название — всё равно что пытаться вспомнить слова песни, зная только мелодию. Это похоже на свет звёзд и на первозданное место между галактиками. Он тяжелый и сладкий, как летний шторм. От него всё моё тело покалывает.

Без сомнения, это запах Костеплета.

И я, блядь, его ненавижу.

Подавив рвотный позыв, я осматриваю спальню змеючки. Балконные двери взломаны, судя по сломанным латунным ручкам на полу. Остальная часть комнаты в беспорядке, и воздух наполнен запахом других анима и нимпинов.

Дикарь протискивается мимо меня, чтобы обнюхать комнату, и внезапно замирает столбом.

Его голос звучит опасно мягко, когда он спрашивает:

— Что это здесь делает?

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, на что он уставился. На кровати змеючки лежит стопка вещей. Три конкретных предмета. Пара дешевых спортивных штанов цвета древесного угля, двухдолларовый USB-накопитель (кто вообще ими еще пользуется?) и обертка от шоколада из красной фольги, аккуратно сложенная в идеальный квадрат.

— А. Это, — услужливо отвечаю я.

— Ты вернул мою шоколадную фольгу?! — кричит Дикарь.

В одно мгновение он на мне, выпускает когти и чиркает ими по моему лицу. Это похоже на кислотный ожог, но я позволяю ему это, погрузившись в свои мысли. И все из-за змеючки. Я не понимаю его гнева. Правда, не понимаю.

— Ах вы, пезды ебучии! — ревет Дикарь. — Это было мое! Они были нашими!

Я позволяю ему опрокинуть нас на пол, и он бьет меня мохнатым кулаком в челюсть. Левой, потом правой. Потом снова левой. Я слышу треск и вижу звезды. Ощущение сломанной кости, должно быть, удовлетворяет его, потому что он встает на пятки и подпрыгивает.

— Пошел ты, Ксандер! — Дикарь подходит к куче вещей, собственнически хватает их и прижимает к своей обнаженной татуированной груди. — Если они вам не нужны, надо было отдать их мне.

— В любом случае, это дерьмовые подарки, — ворчу я сквозь стиснутые зубы.

Дикарь бросает на меня мрачный, безумный взгляд, который говорит мне, что он на пределе своих возможностей. Я отворачиваюсь от него и прижимаю сломанные челюсти вместе, чтобы они могли срастись правильно.

Мы выходим из комнаты общежития и идем по коридору, ориентируясь по запаху Костеплета.

Дикарь бросается вперед и прижимается носом к картине на стене в конце коридора.

Это потрясающая картина маслом. Уверен, что это оригинал: дракон, парящий высоко над скалистым горным хребтом где-то в Европе. Я тихо вздыхаю, любуясь этим историческим произведением. В особняке моих родителей было много таких шедевров.

Как только вернусь в свою комнату, — напьюсь.

Даже вслепую я чувствую дверь, зачарованную драконом. Глядя на неё своим магическим зрением, я вижу её насквозь и замечаю свежий блеск, который говорит мне, что она была недавно открыта

Я прищуриваюсь. Только дракон мог открыть эту дверь. Понятия не имею, распространяются ли способности костеплета Лии на драконьи, но, для ее же блага, надеюсь, что это не так, иначе у нас будут большие проблемы. Я единственный дракон, которому позволено здесь находиться.

— Пропусти меня, — Дикарь нетерпеливо колотит кулаком по бесценному произведению искусства.

Я отбрасываю его руку в сторону, и он отступает. Прижимая ладонь к позолоченной резной раме, я ощущаю древнюю магию и нити силы, из которых она состоит.

К моему ужасу, магия каким-то образом была запрограммирована так, чтобы пропускать всю ее анима-банду.

— Что случилось? — нетерпеливо спрашивает Дикарь, чувствуя мой нарастающий гнев.

Дым струится из моего носа, и я просто качаю головой, перепрограммируя ее на распознавание Дикаря и Косы и позволяя им пройти.

Стоит мне переступить порог, как Дикарь прыгает за мной, практически сталкивая с узкой винтовой лестницы.

Огонь вспыхивает в настенных бра в форме дракона по обе стороны от темного проема.

— О-о-о, как мило, — говорит Дикарь, прежде чем протиснуться мимо меня плечом и со всех ног помчаться вниз по лестнице.

Вздохнув, я следую за ним, и мы быстро оказываемся у подножия винтовой лестницы, где простирается водная гладь.

— Ха! — Дикарь игнорирует ожидающую лодку и, аккуратно сложив свою добычу в углу, срывает с себя штаны. Он перевоплощается в волка и плюхается пузом в воду, гребя по-собачьи вниз по каналу.

Я издаю предупреждающий рык, потому что мы не знаем, что может водиться в здешних водах. Мой отец был бы не прочь держать здесь морских крокодилов или, что еще хуже, кубомедуз. Но Дикарь лишь возбуждённо тявкает, и я забираюсь в лодку, беру весло и плыву за ним.

В моем фамильном особняке есть похожая система подземных пещер, и от одной мысли о ней у меня по коже бегут мурашки ностальгии. Я был там всего один раз, когда отец прятал наши самые ценные фамильные драгоценности с помощью опасной магии. В этом давно заброшенном месте остались лишь следы магии. Например, настенные бра и лодка, для работы которых требуется мало энергии.

Возвращение дракона на прежнее место и, учитывая, сколько моей крови успел пролить Дикарь на половицы, когда мы только поступили, вероятно, вдохнуло в это место новую жизнь.

Я следую сквозь мрак за покачивающейся черной головой волка, пока мы не сворачиваем за угол, и туннель не выходит в пещеру с высоким потолком. И о чудо, нас ожидает печальное зрелище.

Дикарь взволнованно тявкает при виде своей регины. Несмотря на ее новую и улучшенную форму, я сразу узнаю змеючку. Полагаю, ее выдают глаза, их уникальный цвет.

Вся банда девчонок-анима в своих звериных обличьях бездельничает на грязных кучах ткани и мусора. Минни лежит впереди в форме тигрицы и смотрит на нас. Сабрина в облике леопарда, ее голова покоится на спине Минни. Коннор — впечатляющая черная львица между ними и Ракель в волчьем обличье. Наконец, Стейси в образе львицы лежит