Все потерянные дочери - Паула Гальего
Лекс улыбается, но не отвечает. Он нам не поможет. Логично. Его жизнь зависит от моей смерти.
— Так не может быть, — говорю я ему. — Ты не можешь на такое соглашаться. Это ужасно. — Если тебе это кажется настолько ужасным, отзови свое прошение, и пойдемте все домой. — Он указывает подбородком куда-то себе за спину. — Я покажу тебе, где мы чтим твою мать, перед тем как ты уйдешь.
Я сжимаю кулаки. Он меня провоцирует.
— Ева, как поступим?
Она не медлит с ответом, приседает, пока её лицо не оказывается в ладони от сосудов, и внимательно их осматривает. Осторожно берет один из них и подносит к лицу, чтобы понюхать; затем нюхает следующий. Ничего не говорит, но подносит их мне, чтобы я повторила то же самое.
Запах сладкий и насыщенный, вероятно, чтобы замаскировать истинный аромат яда, который пульсирует под сильными нотами сладости, которой его покрыли. Мы должны подумать о яде, который действительно имеет запах. Ева тоже это знает, потому что она так же сведуща в искусстве отравления, как и я. Но мы не обсуждаем это вслух.
— Мы будем это делать? — спрашивает вдруг Эмбер, заметно нервничая. — У нас нет другого выбора, — отвечаю я.
— Хорошо, — говорит Арлан, упираясь ладонями в камень. — Если мы будем это делать, я буду твоим паладином.
Я моргаю от удивления. — Нет. Конечно, нет. — Ты не можешь исцелить саму себя, но сможешь исцелить меня, если окажется, что мы выбрали неправильно.
Это не весомый аргумент. — А Ева исцелит меня, если я приму не то, — парирую я. — Лучше, если две из вас смогут…
Я кладу руку поверх его ладони, теплой на холодном камне. — Это не обсуждается, Арлан.
Он хмурится, явно рассерженный. — Кто назначил тебя командиром этой миссии? Я капитан Волков, воин короля Нумы и принц Эреи. Я выше тебя по званию. — Ради Мари… — шипит Ева.
Краем глаза я вижу, как Лекс снисходительно улыбается. Я не верю своим ушам. Даже не знаю, что ответить. Не знаю, как реагировать на этот потемневший взгляд, суровое выражение лица и этот гонор. Это беспокойство, я прекрасно понимаю. Но я не была готова получить его от него, не в такой форме. Не тогда, когда я не его сестра.
Я смотрю на Еву в поисках хоть капли здравого смысла. — Может, мне стоит принять его, — бросает она, глядя на конфеты. — Ева… — Я лучше тебя переношу яды, пташка. — Она наклоняется к моему уху, чтобы слышала только я. — Моя программа митридатизма с Алией была куда более жесткой и эффективной, чем твоя с Бреннаном.
— Сильно сомневаюсь, — возражаю я, вспоминая рвоту, дрожь, вкус крови в горле… — Ты всегда была мягче меня, — выносит она вердикт и осмеливается дотронуться до одного из драже, чтобы рассмотреть поближе.
Я делаю шаг вперед, чтобы остановить её, но она поднимает руку в мою сторону.
— Вы ценнее меня, — перебивает нас Арлан. — О, да неужели? Ценнее, чем принц-капитан-воин всех королевств? — подначивает его Ева.
У него вспыхивают щеки.
— Нам стоит заранее подготовить противоядия, — добавляет Ева. — Противоядия, чтобы реагировать на разные симптомы.
— С этим я согласна, — подтверждаю я. — А теперь положи это, пожалуйста.
Я кладу руку ей на запястье и заставляю медленно опустить его. Когда она отпускает драже, мы обе смотрим на подушечки её пальцев, выискивая любые внешние симптомы.
— Этот красноватый цвет… Что за цветы плавают вокруг нас? — спрашивает Ева.
Похоже, мы решили проигнорировать вопрос о том, кто станет «счастливчиком». Ладно. Она приседает у кромки воды и использует магию, чтобы поднять несколько лепестков и опустить их себе на ладонь. Арлан расхаживает вокруг камня, как зверь в клетке.
Лекс наблюдает за ним с некой веселостью, которая меня бесит.
— Значит, просто сделаем это, и всё, — комментирует Эмбер, молчавший до сих пор.
— Мы будем готовы, — говорю я ему.
— Есть яды, к которым нельзя подготовиться, даже если знаешь о них, — замечает он.
Он прав, поэтому я не отвечаю.
Времени у нас мало, и мы все работаем быстро.
Арлан, правда, не сведущ в ядах и противоядиях, но он внимательно слушает объяснения, которые даем мы с Евой, и способен делать собственные выводы, а также спорить с Евой, когда не согласен.
У Эмбера тоже нет подготовки, и он не высказывает мнения, но действует усердно. Именно он чаще всего выходит, чтобы свериться с томами в библиотеке, которую нам открыли, попросить ингредиенты для противоядий в городской аптеке… Он работает как хороший солдат: не обсуждая приказов, не сомневаясь.
И час за часом я вижу, как уходит время, по свету, который становится всё тусклее.
— Скорлупа дьявольского ореха, — приказывает Ева, начиная говорить тем властным и безжалостным тоном, который я знала в Ордене. — Добавь в смесь. Она нам понадобится, если в драже — «Волчий вой».
Она теряет терпение, когда Эмбер не подчиняется сразу.
— Тебе пальцем показать? — спрашивает она жестко и указывает на один из флаконов, которые мы расставили на камне. — Я объяснила тебе, что есть что. Нужно повторить?
Эмбер игнорирует оскорбление и спокойно возражает: — Это не поможет от «Волчьего воя».
— Скорлупа дьявольского ореха используется против гемотоксинов. — Она сама берет флакон.
— Но она не остановит кровотечение, если гемотоксин был изменен с помощью Грозового плюща. — Он останавливает её, положив руку поверх её рук.
Его слова возвращают горький вкус яда, вкус моей крови на губах. Возвращают дрожь в ногах и страх, а прежде всего — воскрешают теплое воспоминание о трех людях, заботящихся обо мне.
Ева хмурится. В шаге от нас Арлан продолжает нарезать круги вокруг камня с драже, разглядывая их.
— Грозовой плющ — это тоже гемотоксин, — возражает она, не понимая.
А вот я понимаю.
— Он прав, — говорю я ей. Бросаю на неё взгляд, давая понять, что не могу говорить свободно при Арлане и Эмбере. — Я узнала это на горьком опыте много лет назад.
Ева выдерживает мой взгляд и кивает, соглашаясь.
Я смотрю на Эмбера. — Откуда ты это знаешь?
Он пожимает плечами. — Я кое-что знаю.
— Ты не казался знатоком ядов, — замечаю я.
— А вот это знал.
И очень вовремя, потому что иначе сомневаюсь, что сама вспомнила бы об этом в срок. Проклятье, я под слишком сильным давлением.
— Как? — настаиваю я. — Это не описывается в справочниках
