Оттенок ночи - Кэтрин Диан

— О-о-о, блин, — прокомментировала она, приподняв брови. — Я просто… — она схватила своё вино и тарелку с куском шоколадного торта и выбежала из кухни.

Оставшаяся часть торта стояла на хрустальном блюде, покрытая глазурью в виде замысловатых маленьких цветочков и волн. И тортом дело не ограничивалось. Рядом с ним стояли коробки с печеньем. Клэр уже несколько недель подряд выпекала целую гору вкусностей.

Да, Нокс понимал, что ей скучно, но прошло всего два месяца. Он знал, что рано или поздно она захочет заняться чем-то большим, но не ожидал, что это произойдёт так скоро. Он не был готов.

Слишком взвинченный, чтобы оставаться на кухне, он прошёл через застеклённые двери в кабинет, где рядом с кожаным диваном горела лампа, заливающая комнату тёплым светом. Вдоль стен тянулись книжные полки, а лестница вела на чердак, где их было ещё больше. Клэр прочла много книг, изучала Эпос Калли, древний язык, и просматривала все, что могла найти об истории и культуре вампиров. Она была умна и любопытна. У неё был удивительно пытливый ум, который проявлялся всё сильнее с каждой ночью.

Нокс хотел, чтобы она жила богатой и насыщенной жизнью, использовала свой невероятный ум. Его не волновало, что она его опередит, что она умнее его. Он хотел увидеть всё, на что она способна. Ему была ненавистна мысль о том, что она чувствует себя как собака, ожидающая своего хозяина. От этого ему становилось дурно.

Но мысль о том, что её не будет дома всю ночь, приводила его в ужас. С ней могло что-то случиться.

Нокс остановился как вкопанный, когда до него дошла эта правда. Он знал, что здесь Клэр в безопасности. Ему не о чем беспокоиться. И это ещё не всё. Ему нравилось, что она здесь ради него. Ему нравилось возвращаться к ней домой.

Но это эгоистично. Неужели он так поступил бы с ней? Посадил бы её в тюрьму, как собаку, с которой она себя сравнивала?

Боже, нет. Никогда. Он думал, что она счастлива, находясь в безопасности и комфорте, не беспокоясь ни о чём. Ну… ни о чём, кроме него. Теперь, когда она так выразилась, её ночи показались ему совсем другими.

Он действительно понимал. Он также понимал необходимость целеустремлённости. Он не ради денег проводил ночи напролёт, охотясь за демонами; он делал это, потому что это наводило порядок в его душе. Ему бы не понравилось чувствовать себя бесполезным. Бессмысленным. Какое ужасное чувство.

Но, помоги ему Идайос, он не был готов к этому.

Он почувствовал присутствие Клэр — он всегда мог её чувствовать — и, обернувшись, увидел, что она стоит в дверном проёме. В её больших карих глазах читалась тревога. Не о себе и не о том, чтобы добиться желаемого. Не о том, чтобы найти работу. О нём.

— С тобой всё в порядке? — спросила она.

Грудь Нокса тяжело вздымалась.

— Я просто… — он должен был сказать ей правду. Он должен был сказать ей о своих чувствах. Они так решили. Они несколько раз говорили с Мирой об этом, и Мира была права, что так всегда лучше, даже если иногда давалось тяжело. Сейчас было тяжело. Но он заставил себя признать: — Это пугает меня.

Лицо Клэр исказилось, и она бросилась к нему, обхватив своими тонкими руками его покрытый шрамами мускулистый торс. Напряжение немного спало, когда он обхватил своими тяжёлыми руками её хрупкую фигурку.

Она готова к этому, даже если он не готов. И как он мог позволить себе быть трусом, когда она так храбра? И как он мог что-то отрицать? Кроме того, он не мог отрицать её свободу.

— Прости, я расстроился, — сказал он. — Ты застала меня врасплох.

Клэр сжала его в объятиях.

— Прости, что я обрушила это на тебя. Я не знала, как сказать, чтобы это не стало сюрпризом, и я нервничала, сбивчиво говорила и была расстроена.

Нокс вздохнул, начиная расслабляться, начиная перестраивать свои мысли вокруг этой новой реальности. Он не мог сказать, что ему это нравилось, но это не имело значения.

— Итак, — нерешительно начала Клэр, — это… нормально?

— Тебе не нужно моё разрешение, милая.

Она подняла голову, положив подбородок на его обнажённый торс.

— Возможно, мне понадобится твоя помощь.

— Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Она пошевелилась, и в её жестах появилась неуверенность.

— Теперь всё по-другому, когда я… вампир, — она до сих пор иногда с трудом использовала это слово. — Я не могу найти обычную работу.

— Мы что-нибудь придумаем.

Её тело расслабилось в его объятиях, она повернула голову и прижалась щекой к его телу.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, милая.

Нокс почувствовал её улыбку на своей обнажённом коже. Затем она прикусила его, отчего тепло разлилось по его паху.

Стоило пережить страшные моменты, чтобы получить всё остальное.

Глава 5

Рис загнал свой мотоцикл Дукати в гараж и припарковал его рядом с кадиллаком Герцогини. Затем он схватил лопату для уборки снега, прислонённую к стене, и вышел навстречу восходящему солнцу.

Герцогиня жила в том же маленьком домике в том же спальном районе, в котором она жила со своим мужем до его смерти восемнадцать лет назад. В возрасте 68 лет она оставила карьеру медсестры и в течение двенадцати лет работала волонтёром в приюте для женщин. Она по-прежнему вязала для них шарфы. Её дочь Элис жила в северном Нью-Гэмпшире, была семейным врачом, разведена, держала ферму в качестве хобби и имела двоих детей, оба парни, и оба уже учились в колледже.

Всё это было так нормально, так по-человечески.

У Герцогини была узкая полоска газона и классическая загородная веранда, на которой едва помещалось её кресло-качалка. Однокомнатная квартира Риса располагалась отдельно над гаражом. До появления Риса она сдавала её в аренду новым медсёстрам и фельдшерам. Это помогало оплачивать счета.

Все говорили Рису, что это нелепое место для проживания, и, да, так оно и было. Ему не место в этом человеческом районе с семьями и пожилыми людьми, и не только потому, что он не был человеком. Ничто в нём не подходило этому месту.

Ему было наплевать.

Он знал, что до того, как он переехал сюда, Герцогиня подумывала о продаже дома и переезде на север, к своей дочери. Он также знал, что на самом деле она не хотела этого делать, предпочитая оставаться в своём собственном доме.