Романовы forever - Анна Михайловна Пейчева
Ангел капризно надул губки. Он хотел всё как у настоящих монархов.
– Не расстраивайтесь, господин Головастиков. – Лидваль, похоже, заметил плаксивую гримаску на лице ведущего. – У нас с вами есть одно приятное дело прямо сейчас.
– Да? И что это?
– Примерка парадного мундира!
– О-о-о! – расширил глаза Ангел. – Хочу!
– Прошу, – и Лидваль помог ему облачиться в небесно-голубой мундир, украшенный золотыми эполетами и жёстким воротничком-стоечкой.
– Ну как я вам, милые вы мои? – повертелся перед камерой Ангел. – Хорош, правда? Попробуйте-ка, скажите "нет" – и я скажу, что у вас нет вкуса! О Боже, я просто божественен в этом костюмчике! Пётр Иваныч, вы волшебник!
– Благодарю, сударь, – учтиво поклонился Лидваль. – Обратите внимание, здесь спереди откидывается специальный клапан.
– Зачем это? – удивился Ангел. – Я же вроде не кормящая мать.
– Это чтобы во время церемонии вам не пришлось раздеваться. Клапан для помазания груди. Патриарх попросил.
– А-а, – понимающе протянул Головастиков. – Как удачно, что я эпиляцию пару дней назад сделал.
Портной невозмутимо кивнул.
– Итак, друзья мои ситные, сегодня мы побывали в швейной мастерской у самого Лидваля и полюбовались на меня, красавца эдакого, в парадном мундире. В следующем выпуске заглянем в пекарню, где из лучшей итальянской муки выпекают просфоры для церемонии и вскроем на пробу одну бутылочку «Шато де ла шерте». Увидимся, пока-пока, всех целую и обнимаю крепко-крепко!
Камера уже выключилась, а Ангел всё никак не мог расстаться с императорской обновкой, сверху которой он накинул ещё и тяжёлую порфиру.
– Да, милашка Ангелок, – бормотал он себе под нос, крутясь перед зеркалом и совершенно позабыв про злосчастное красное пятно, – вот что значит, когда величественность в крови, а самодержавие бродит по жилам. Похоже, у тебя, милашечка ты эдакая, венчание на царство получится что надо! В отличие от некоторых.
Глава 8. Императрица на связи
– Во поле, во поле, во поле берёза, хей-йоу! Стояла, да, стояла, стояла! А теперь все вместе!
– Стояла! Хей-йоу!
– Я вас не слышу!
– Хей-йоу-у-у!!! Во поле берёза, берёза, берёза!!!
В чаше стадиона Нью Уэмбли плескалась музыка. Звук заполнил стадион до самых краев. Аудиоволны перехлёстывали через знаменитую арку, проходящую над полем на высоте сто тридцать три метра.
Императрица Всероссийская, Московская, Киевская, Новгородская и прочая, и прочая, подпрыгивала на своём красном сиденье тридцать четвёртого ряда и вместе с сотней тысяч других фанатов самозабвенно выкрикивала "Хей-йоу, белую берёзу заломаю! Кам он!», отбивая ритм знаменитого хита на расписных ложках, которые выдавались каждому зрителю вместе с билетом. Звонкий стук бесчисленных деревяшек оттенял глубокие басы, пронзавшие диафрагму навылет.
Какой шикарный материал для съёмки! Генри покрепче ухватился за камеру.
На гигантских экранах в центре поля царила государыня мировой сцены – певица Бета. Взлетали пшеничные косы, уральским изумрудом отблёскивали глаза, байкальским закатом горели красные петухи на коротком сарафане.
За последние пятнадцать лет Бета ни капельки не изменилась. Не блёкли румяные щёки. Фарфоровый лоб оставался таким же гладким. Пышные волосы не седели. Время было не властно над Бетой.
Потому что даже всесильное, разрушительное время не может состарить голограмму.
Проект "Берегиня Тактильная" – или попросту "Бета" – родился в компьютерных лабораториях компании "Баюн Интернешнл". Фирма сделала себе имя сразу после смерти императора Алексея Николаевича в шестьдесят пятом.
Государь, с рождения страдавший гемофилией, скончался в результате нелепой случайности. Японская делегация накануне преподнесла русскому монарху новинку, последнее изобретение – видеомагнитофон: размером с хороший чемодан, в деревянном корпусе. К устройству прилагалось несколько кассет разной тематики. Скромный Алексей Николаевич, не желая лишний раз беспокоить слуг, как раз взял в руки документальный фильм о Тибете, когда голова у него закружилась, он покачнулся, ударился виском о жёсткий деревянный угол видеомагнитофона – и душа его отправилась занимать место в очереди на реинкарнацию.
Двадцатишестилетний сын Алексея Николаевича, Константин, получивший трон после несчастья, первым делом издал указ об объявлении Всероссийского конкурса на лучший, безопасный дизайн электронной видеотехники. Собственно, с этого исторического указа и началась в стране эпоха бытового комфорта; именно в эти годы развился популярный стиль "русский модерн". Множество компаний представили на конкурс свои идеи, но самым обтекаемым, самым пухлым и самым симпатичным оказался проект "Баюна". На лицевой панели отечественного видеомагнитофона красовался символ фирмы – мордочка чёрного кота.
Грант, полученный от императора, руководство компании потратило с умом – на дальнейшие разработки. К двадцать первому веку "Баюн" захватил весь мир: медиацентры с чёрными усатыми мордочками были в каждом доме. Более того – "Баюну" доверили оборудовать космический корабль для предстоящего полёта на Марс. На компанию работала вся Тобольская губерния.
Поющая голограмма "Берегиня Тактильная" была одним из побочных проектов "Баюна". Штатные маркетологи фирмы выискивали новые, необычные способы рекламы. И придумали такую вот виртуальную певицу. Кстати, технологию тактильной голограммы "Баюн" впоследствии выгодно продал "Владычице морской" для её перстня-разумника.
Облик компьютерной Галатеи был создан на основе самых распространённых предпочтений потенциальной аудитории – светлые волосы, зелёные глаза. На самом деле, Бета поразительно напоминала Екатерину, вдруг осознал Генри.
Репертуар артистки разрабатывала особая программа "Баюна". Программа анализировала верхушки мировых чартов и сочиняла для Беты композиции по мотивам последних хитов. С обязательным добавлением нескольких узнаваемых аккордов и фирменных музыкальных завитушек. В топе уже которой год были русские народные песни.
Никакой магии – точный расчёт. Благодаря которому Берегиня Тактильная вот уже полтора десятка лет собирала полные стадионы уровня Нью Уэмбли.
Перстень на пальце Генри завибрировал – сработал таймер.
– Кейт! Кейт, нам пора! – попытался перекричать толпу англичанин.
– А? – Взгляд у супруги был отсутствующий. Она вся растворилась в музыке.
– Десять вечера! – постучал по перстню Генри. – Завтра трудный день! Ты хотела лечь спать пораньше!
– Нет! Уже не хочу! Вообще не буду спать сегодня! – Екатерина отвернулась от скучного мужа и во всю мощь своих натренированных лёгких завопила: – Бета! Бета! Мы любим тебя! Давай-давай!
Генри обречённо вздохнул, сложил камеру в рюкзак и отобрал у разгорячённой жены деревянные ложки.
– Кейт, будешь не в форме. Народ не поймёт! Пойдём!
Екатерина дёрнула плечом.
– Да ну его, этот народ! Перетопчется! У меня медовый месяц! Дай раз в жизни отдохнуть!
– На пенсии отдохнёшь! – Спорить в таком шуме было тяжело. – Работа на первом месте!
– Ты прямо как мой папенька! – разозлилась Екатерина. – Батюшки! Это же моя любимая песня начинается! – ахнула она, отмахнулась от зануды и стала протискиваться сквозь толпу поближе к сцене. Казак-телохранитель Харитон, дежуривший рядом с императрицей, от волнения покрылся красными пятнами.
– Осторожно! Осторожно! – отчаянно выкрикивал
