Брат моего парня (СИ) - Вашингтон Виктория Washincton

Да. Он понял, кого я имею в виду.

— Рэн…

— Если ты сейчас скажешь «он тут ни при чём» — я уйду домой пешком.

Кай закрыл глаза на миг. Вдохнул.

— Я ничего не скажу. Потому что сейчас ты не услышишь.

— Правильно.

Мы снова молчали. Я смотрела на фонарь, свет которого растворялся в холодном воздухе, и думала — интересно, что чувствуют люди, когда их бросают в воду, связанными? Дрожь? Паника? Или просто пустоту, когда понимают, что выбраться не смогут?

Я мысленно стояла по горло в воде уже несколько дней. И пока держалась.

В этот момент за нашей спиной послышались шаги. Ровные, неторопливые. Слишком уверенные. Я знала эти шаги, как знала удары собственного сердца.

Кай выпрямился. Я не обернулась сразу — дала себе секунду.

— Не думал, что вы предпочитаете свежий воздух, — раздался спокойный голос. — Обычно гости остаются в доме.

Я повернулась.

Коул стоял в нескольких шагах. Тёмная толстовка, руки в карманах. Лёгкая улыбка — почти вежливая, почти теплая. Если не знать, что в ней нет ничего настоящего.

— Иногда воздух нужен, чтобы не задохнуться, — сказала я.

Кай напрягся рядом — я почувствовала это кожей, как ощущают холод до того, как он касается.

Коул чуть наклонил голову — как будто мой ответ был ему интересен.

— Верно, — сказал он. — Тут бывает душно. Много ненужных людей, много лицемерия.

Его взгляд задержался на мне на секунду дольше, чем нужно.

Навязчивый, но не грубый. Исследующий. Как будто я была книгой, которую он когда-то прочитал до конца, а теперь смотрел, не изменился ли текст.

Каждый раз этот взгляд вызывал прилив крови к щекам и злость. Мне казалось, что в этот момент он вспоминает то же самое, что я.

— Ненужных… — буркнула себе под нос, словно пробуя это слово на вкус. Кай молчал, будто не понял, к чему Коул бросил эти слова. Или просто делал вид. — Знаешь, я всегда поражалась, как можно делить мир только на черное и белое. И людей тоже.

Его глаза едва заметно блеснули. Коул сделал шаг ближе — не угрожающе. Просто сокращая расстояние. Один метр. Полметра. Близко настолько, что я могла услышать его дыхание.

Запах. Холодный. Чистый. Чуть терпковатый. Никогда не меняющийся. Если бы память имела аромат — у моей был бы такой.

— Запах у тебя не меняется, — сказала я, не отводя взгляда. — Как и привычки быть настолько бестактным.

— Привычки — это стабильность, — отозвался Коул лениво. — Тебе бы пригодилась.

— Например, не врать? — “в отличие от тебя” — пронеслось в голове, но я смогла удержать язык за зубами.

— Например, не изображать святую, — он чуть улыбнулся.

Кай шагнул ближе ко мне, встал вполоборота.

— Давайте без этого, — попросил он тихо. — Вечер семейный.

— Вот именно, — сухо бросил Коул. — Семейный.

— Я здесь гостья, — сказала я. — Не мусор, который нужно вынести поскорее.

— Кто-то уже вынес, — он едва заметно кивнул в сторону дома. — Ты же ушла из-за стола первая.

— Потому что надоело слушать намёки, — ответила. — И видеть твой профиль в каждом бокале.

Его улыбка на миг исчезла. Возвращённая тишина звякнула, как металл.

— Если у тебя претензии — формулируй, — произнёс он чуть ниже. — Терпеть не могу полунамеки.

— Хорошо. Это ты запустил слухи, — сказала я прямо. — Про профессора. Про «подстелилась». Про «грант за постель». Ты. Скажи здесь, в голос: «да» или «нет».

Кай вздрогнул, будто от удара.

— Рэн… — начал он.

— Пусть скажет, — перебила я.

Коул смотрел спокойно. Долго.

— Я не расспускаю сплетни, — произнёс Коул наконец. — Я раздаю факты. А люди уже сами делают выводы.

— Факт один: ты мстишь, — я шагнула ближе. — Не потому что я что-то сделала. А потому что я — не та, кем ты хотел меня видеть.

— Громкое заявление, — он чуть склонил голову. — Но пустое.

— Пустое — это про тебя, — выдохнула я. — Раз уж тратишь время на то, чтобы пачкать меня такой мерзостью.

— Всё, хватит, — Кай встал между нами, ладонь поднял, как барьер. — Хватит, слышите? Здесь точно не то место.

Коул не двинулся. Только перевёл взгляд на брата.

— Отойди, Кай.

— Нет.

Они секунду смотрели друг на друга. Я видела, как у Кая напряглась челюсть.

— Ты можешь хотя бы раз не лезть туда, где тебя не просили? — спросил он ровно.

— Я как раз здесь живу, — напомнил Коул. — И да, меня не просили. Но когда кто-то приводит к нам в дом проблему…

— Проблему зовут по имени, — перебила я. — И это не я.

Он на долю секунды усмехнулся — едва.

— По имени? — повторил он тихо. — Хорошо. Назови моё.

— Кай, — сказала я, не сводя глаз с Коула. — Можешь отойти на шаг, пожалуйста.

Кай помедлил. Отступил на полшага — не больше.

— Я рядом, — предупредил он.

— Знаю, — ответила и опять уткнулась взглядом в серые глаза напротив. — Слушай сюда. Если завтра в кампусе хоть слово «подтверждения» всплывёт — я пойду в деканат. Вряд ли твоим родителям понравится, как быстро по университету расползаются слухи о том, что гордость их семьи занимается буллингом студентки из-за ее нищего происхождения.

Кай резко повернулся ко мне.

— Рен, это…

— Не сейчас, — бросила я, не отрываясь от Коула.

Коул молчал. Ни дрожи, ни злости — только короткий вдох.

— Осторожнее, — сказал он спокойно. — Ты слишком любишь громкие слова. Докажешь мою причастность?

— А ты любишь оставаться с чистыми руками. Продолжай любить. Если хочешь запугать меня этим — у тебя не получится. Я не боюсь грязи.

— Не видела ещё настоящей, — отозвался Коул почти мягко.

— Я в ней выросла, — холодно ответила. — А ты в нее пытаешься влезть распуская грязные слухи.

Кай шагнул ближе ко мне, чуть коснулся локтя, будто хотел заземлить.

— Я спрашиваю вас обоих, — он держал голос в узде, — мы можем остановиться? Сейчас. И вернуться в дом. Или давай уйдем. Вместе, — последнее было обращено уже ко мне.

— Она уйдёт, — сказал Коул. — Ты останешься. Тебя ждут родители.

— Как же ты любишь… — мой голос звучал так, будто я начала источать едкий яд, но Кай меня перебил.

— Хватит. Рэн, пойдём. Сейчас. — Он взял меня за запястье сильнее, чем обычно. — Мы уезжаем.

— Может провести? — с ухмылкой спросил Коул.

— Не надо, — одновременно сказали мы с Каем.

Он пожал плечами.

— Как хотите.

Мы двинулись к дому. Коул шёл чуть позади — на расстоянии голоса. Я чувствовала его шаги, и ярость поднималась выше. Хватит.

— Подожди, — сказала я и развернулась. — Последнее.

Он остановился. Взгляд — чистый, пустой.

— Скажи мне в лицо: «это сделал я». Один раз. И я уйду.

Пауза. Он молчал. Долго. Умел молчать. Я уже почти рассмеялась — коротко, зло.

— Так и знала.

— Зачем мне говорить то, что для окружающих и так очевидно? Думаешь хоть кто-то верит в то, что ты попала в университет за выдающийся ум?

Кай дернулся, как от выстрела.

— Коул!

— Достаточно, — ответила я. — Запомнила.

Я развернулась, больше не оглядываясь. Кай догнал, пошёл рядом. Он был тихим. Слишком. Мы дошли до террасы. На пороге я остановилась и, не глядя назад, сказала:

— Увидимся в университете.

— Обязательно, — отозвался Коул так же ровно.

В машине было темно. Кай сел за руль, не заводя мотор. Несколько секунд мы просто дышали. Слышались глухие шаги охраны где-то за воротами.

— Что это было? — спросил он глухо. — Правда так уверена, что это он, что готова идти в деканат?

— Не хочу обсуждать, — ответила.

— Это касается моей семьи.

— Это касается меня, — отрезала. — И того, как он привык решать вопросы.

Кай стукнул кулаком по рулю — тихо, но так, что вибрация прошла по всему салону.

— Чёрт. Рэн, почему ты не сказала мне раньше о своих планах?

— Потому что не хотела, чтобы ты оказался между нами, — я облокотилась на спинку, закрыла глаза.