Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

Грудь дёрнулась. Знают ли они, что со смертью Осрика охранные чары Мистея рухнули? Понимают ли, что внешние прутья их клетки исчезли?

Меня наполнила новая цель. Я не смогла переубедить Ориану, но менять Мистей — не только про неё.

***

Человеческие уровни были темны, грязны и тесны. На потолке не сияли кристаллы, отсчитывающие ход далёкого солнца. Вместо них в кронштейнах чадили факелы, размазывая чёрные полосы копоти по камню. Дверей, что дарили бы приватность, не было вовсе, а воздух густо пах потом и дерьмом.

Мокрый подол подцепил соломинки, просыпавшиеся из чьей-то корзины. Первые комнаты пустовали, а в общей — большой зале с местами для штопки, полировки серебра, дробления зерна и прочей тяжёлой мелочи — было лишь несколько человек. Триана и Мод, мои самые близкие друзья здесь внизу, в этот час должны были быть на работах — но их не было.

Я замерла на пороге, глядя на рабочих.

— Простите, — сказала я.

На голос головы подскочили. Юноша с керамическим чайником налетел на стол; горшок грохнулся и разлетелся, а парень рухнул следом, сдавленно застонав, и принялся собирать осколки. Остальные кланялись, приседали, глядя на меня с ужасом.

Потому что теперь я — фейри, поняла я с тошнотой. Кожа мерцала, и наверняка слухи уже расползлись. Вчера я была одной из них — удачливее многих, держалась немного особняком, но всё же из их числа. Теперь — нет.

— Триана здесь? — спросила я на языке жестов, надеясь, что так им будет не так страшно. — Или Мод?

На меня уставились с недоверием.

— Они убежали? — добавила я жестом, когда никто не ответил. Если да — я была бы рада. Любой, кто может бежать из Мистея, должен бежать. Немедленно.

Молчание.

Мои жесты были медленны и грубоваты в сравнении с «речью» остальных: я начала учиться недавно и практиковалась мало. Но я продолжила:

— Король мёртв. Охранные чары пали. Вы все можете уйти. Домой.

Женщина выронила тряпку, обхватила себя руками, всхлипнула и замотала головой.

— Я могу помочь, — показала я, сбитая с толку их отказом. Мы могли пересечь болото вместе, идти днём, избегая блуждающих огоньков. Я — фейри — возможно, сумею увидеть тропу без проводника. Или Кайдо снова покажет.

Принцесса не должна покидать свой дом, — прошептал Кайдо. — Ты не можешь бросить тех, кто опирается на тебя.

Кого «тех»? — хотелось огрызнуться. В моём доме всего двое других жителей. Они тоже пойдут, — упрямо подумала я. — А потом мы вернёмся.

Нет. Мы — нет, поняла я, и живот ухнул. Аня должна вернуться в Тамблдаун. Бежать как можно дальше от этого жестокого королевства — и я, как подруга, должна ей помочь.

Увижу ли я её потом?

Сейчас нельзя об этом думать. Я снова сосредоточилась на людях перед собой.

— Вы можете уйти. Я помогу вам выбраться.

Лысый мужчина с белой бородой сверкнул на меня взглядом. Бруно — друг Мод, обычно шутник, улыбчивый. Теперь — камень.

Ты лжёшь, — отрезал он жестом.

Из меня вытек воздух. Я беззвучно потрясла головой:

Нет.

Фейри всегда лгут.

Позади раздался стук; я оглянулась — Мод колотила ручкой метлы в каменную арку. На ней было коричневое платье и запятнанный фартук, седеющие волосы затянуты в тугой пучок. Она смотрела на меня жёстко, губы сжаты в тонкую линию. Потом указала вниз по коридору и дёрнула подбородком — за мной.

Я пошла, чувствуя, как будто мне сжали внутренности. Ещё вчера это были мои люди — а теперь смотрят так, будто я враг.

Мод привела меня в комнату для чистки. Внутри было трое женщин — они драили изящные серебряные кубки отдельно от рабочей утвари. Завидев меня, все трое плюхнули кубки в тазы и убежали.

Мод прислонила метлу к стене и облокотилась. Она всегда выглядела уставшей, но сегодня — хуже: морщины глубже, глаза красные. Её руки заметались — быстрые, резкие, привычные к языку, который у нас тут был вместо голоса:

Что ты здесь делаешь?

— Охранные чары пали, — ответила я на языке жестов, гораздо медленнее. — Вы можете бежать.

Она фыркнула и отвернулась — на человеческих уровнях это равнялось пощёчине. Так показывали, что не желают видеть следующих слов.

— Ты лжёшь. Фейри подняли тебя из мёртвых, и теперь ты пришла мучить нас.

«Подняли из мёртвых». По коже пробежал холодный озноб.

— Нет, я не лгу, — сказала я вслух, уже чувствуя вину за то, что заговорила. Всегда казалось нечестным открывать рот здесь, напоминать всем, что меня не изувечили, как их. — Прошлой ночью я убила короля, и вместе с ним исчезла пограничная печать.

Мод снова на меня посмотрела.

— Ты его убила? — неверие отразилось на лице.

— Триана была там, — добавила я, вернувшись к жестам.

Глаза Мод потемнели печалью.

— Она убежала, как только пролилась кровь. После того как увидела тебя, лежащую на полу без дыхания.

Триана была одной из тех, кого Осрик выбрал «развлекать»— вместе с Аней. Меня скрутило при воспоминании, как обе дрожали, обезумев от ужаса. Их выпустили из борделя, где они мучились, но Осрик жил чужими страданиями, и он заставил их вернуться туда просто потому, что мог.

По крайней мере, бой начался до того, как эта «забава» докатилась бы до своей извращённой развязки. Все разбежались, кроме Ани. Значит, они не стали свидетелями моего возвращения к жизни и всего катаклизма после.

— Что говорят люди? — спросила я. — Вы же знаете, что король мёртв.

— Король мёртв, — подтвердила Мод. — И это ничего не меняет.

— Как это — ничего?

— Наша жизнь останется прежней, кто бы ни правил.

Я стиснула пальцами лоб. Она говорила как Ориана. Он будет плох по-другому. Все монархи такие.

— Нет, если вы уйдёте, — показала я жестом, решив не спорить, что иной правитель может изменить Мистей к лучшему, если выбрать правильно. — Чары исчезли. Вы можете домой.

Она коротко хмыкнула:

— Домой, — повторила — почти резко, как удар. — У меня нет дома.

— Твоя деревня…

— Ушла из неё пятьдесят лет назад. Думаешь, в Алиторпе кто-то меня помнит? Думаешь, они знают, что делать со скрюченной старухой без языка? — Мод показывала так быстро, что я едва поспевала. — Они назовут меня фейри-…

Конец слова был сложным жестом; мой мозг не успел ухватить рисунок. Лишь ощущение тяжести, как ноши.

Проклятая… Я вспомнила этот знак на одном из наших последних уроков. Тогда Триана была тиха и грустна, рассуждала о том, чем мы заслужили такую участь, а Мод сказала, что проклятье легло на наши колыбели.

Назовут меня фейри-проклятой.

Я уже собиралась возразить, но в памяти всплыл человек, однажды забредший в Тамблдаун — в лохмотьях, с россказнями о похищении фейри. Он якобы играл им на скрипке ночь напролёт, а к утру золото обернулось листьями. Ему бы лишь немного денег от добрых людей Тамблдауна — и он пойдёт дальше…

Ложь, конечно. Мне было десять, и даже тогда я ему не поверила — а теперь, зная, что делают с людьми в Мистее, его шарлатанство выглядело совсем нагло. Играть он нам отказался, история менялась каждый раз, акцент был южный — туристический, а не приграничный. Кто-то в деревне считал его сумасшедшим, другие — пройдохой, охочим до простаков-северян.

Но в Тамблдауне хватало и истинно верующих, и легенд о похищениях было изрядно. Верующие сошлись на том, что он «отмеченный фейри», но просчитались с адресатом: они же решили, что того, кого фейри вернули, следует сторониться. Фейри забирают лишь достойнейших; если его отпустили, значит, с ним что-то не так.

Фейри-проклятый, — прошептала тогда мама, запирая дверь на засов, — скрытый народ накажет нас, если мы приютим такого.

И его отправили восвояси.

— Там не говорят на нашем языке, — продолжила Мод, когда я умолкла. — Как ты велишь нам объясниться?