Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

— Я могла бы пойти с вами и переводить, — сказала я, но в голове звенело предостережение Кайдо: принцесса не должна покидать свой дом.

Мистей стоял на краю войны. Меня воскресили — я умерла — ради этой силы, что горит во мне, ради Дома Крови. Правильно ли — уйти?

Алиторп был в дне пути от Тамблдауна, сам Тамблдаун — в часах ходьбы через холмы и болото. Были люди, похищенные из мест дальше, чем Алиторп. Что случится за эти дни и недели в пути? Как изменится шаткое равновесие сил, пока я провожу людей к спасению?

Мод хрипло рассмеялась — одним выдохом:

— Ты не пойдёшь. Даже если бы мы могли уйти отсюда и не умереть. Даже если бы это было правдой. Теперь ты — одна из них.

— И одна из вас, — упрямо сказала я.

Сжатые губы сказали обратное.

Послышались быстрые шаги, и в комнату, скользнув, влетела Триана. На её лице мелькнула череда — шок, надежда, ужас. А потом она бросилась ко мне, обвила шею, прижалась крепко и покачала нас обеих. Мод попыталась отцепить её, но Триана замотала головой и вцепилась сильнее.

Сердце заболело — и расплылось улыбкой в её короткие волосы. Хоть она меня не оставила.

Наконец Триана отстранилась.

— Это правда, — показала она, оглядывая меня с ног до головы. — Ты — фейри. Низшая фейри сказала, я не поверила.

Я кивнула.

В её глазах-оленях выступили слёзы.

— Как?

Я рассказала — вслух, учитывая сложность истории. Как я помогала Ларе пройти испытания и как король узнал об этом и попытался убить меня, бросив в бурлящий водоворот. Как Осколки решили оставить меня в живых и даровали силу Дома Крови.

— Они сказали, что я должна восстановить равновесие, — добавила я, сопроводив слова жестом выравнивания — обычно мы так «ровняли» кривую картину или неровный подол, а не сломанную политическую систему. — Каким-то образом вернуть Дом Крови.

Триана слушала, как заворожённая. Скулы обострились от голода, но глаза сияли; рыжевато-каштановые волосы после бритья успели отрасти почти на три дюйма — каждый день роста был ещё одним днём вдали от борделя.

— Прямо как в старых легендах об отмеченных фейри, — сказала она. — Настоящая сказка — с хорошим концом.

С такой ли это породы сказка? Узел вдруг стянул мой живот. Мама обожала такие истории — за их невозможные мечты. А я научилась их ненавидеть — по той же причине.

Мод прочистила горло. Её недоверие чуть смягчилось во время моего рассказа, но она всё ещё держалась настороженно.

— А что, если это уже не она? — спросила она у Трианы. — Фейри могут заставить нас видеть что угодно.

Триана вгляделась в меня так пристально, что я почувствовала: её взгляд проникает сквозь плоть — прямо до костей. Я затаила дыхание, ожидая приговора. И тогда она кивнула.

— Это Кенна. Я вижу это в её глазах. Даже фейри не способны так искусно нас одурачить.

Слёзы застлали мне зрение. Как легко она дарила мне доверие. А если бы мы поменялись местами? Если бы кто-то близкий мне умер, а потом вернулся в облике того, кто причинил мне столько боли… Смогла бы я быть столь же щедрой?

— Спасибо, — сказала я и коснулась пальцами подбородка, направив их в её сторону.

Мод тяжело вздохнула, но я заметила перемену в её осанке, смягчение в выражении лица.

— Трудно верить хоть во что-то, — призналась она. — Они отняли у нас слишком многое.

Фейри отняли многое. Наши жизни, наше счастье, нашу свободу. Но это не значило, что мы не можем отнять что-то взамен.

— Если вы не хотите покидать Мистей прямо сейчас, — сказала я, — приходите в Дом Крови. Вы сможете жить там. Любой человек, кто захочет, сможет жить там.

Мод и Триана переглянулись. Затем Мод едва заметно склонила голову, а Триана повернулась ко мне с широкой улыбкой и тоже кивнула.

Глава 7

Никто больше не захотел присоединиться к Триане и Мод в качестве новых членов Дома Крови. «Я подумаю» — максимум, что мы услышали от Бруно после того, как с ним поговорила Мод. Остальные даже не смотрели на меня.

Я не могла их винить. Фейри никогда прежде не дарили ни доброты, ни безопасности, а Дом Крови носил мрачное имя и тянул за собой дурную славу. Когда вся жизнь проходила под градом кулаков, трудно было поверить в искренность протянутой ладони. И всё же я надеялась уговорить хотя бы кого-то уйти из Мистея и начать заново в человеческом мире, подальше от жестокости двора. Но на это нужно было время. Время, которое у нас, я надеялась, ещё было.

Мы направились на уровень выше. Когда мы шли по коридору, я заметила золотой контур скрытой двери. Я задержала взгляд, раздумывая, не стоит ли воспользоваться туннелями Дома Земли, вместо того чтобы идти открыто. Путь был бы дольше — в этой части Мистея ходы особенно узкие и запутанные, — зато это убережёт Мод и Триану от встречи с другими фейри, пока я официально не заявлю их как членов Дома Крови.

Разве что Ориана уже притаилась в катакомбах, расставляя ловушки, чтобы не позволить мне свободно по ним разгуливать.

Четыре ключа. Три — в Доме Земли, один — в Доме Крови. Борьба за контроль над этими местами будет продолжаться, особенно теперь, когда тайна раскрыта и остальные в Мистее знают о потайных проходах.

Впрочем, возможно, никто не догадывался о масштабах катакомб. Селвин передал свой ключ мятежникам, ворвавшимся в тронный зал, но Друстан мог и не знать, что ходы простирались дальше.

Мод и Триана тревожно озирались, вздрагивая от каждого отдалённого звука. Я сама видела, как на летнее солнцестояние девчонку-подростка обезглавили за то, что она покинула пост; наверняка они боялись, что с ними случится то же самое.

Увидев их страх, я решила воспользоваться катакомбами. Ориана не хотела меня там, но она не убьёт меня. А мы были далеко от Дома Земли.

Коридор пустовал. Я раскрыла магические чувства, прислушиваясь к сердцебиениям. Не уловив ничего постороннего, провела рукой по груди. На шее возникла цепочка, лёгкая тяжесть ключа легла на грудь.

— Хотите пройти потайным ходом? — спросила я, вытаскивая ключ из-под платья и позволяя тонкой золотой цепочке свеситься на лиф.

Мод с подозрением уставилась на ключ.

— Что это?

— В Мистее есть тайные ходы, — сказала я на языке жестов. Даже если рядом никого не было, я не хотела произносить это вслух. — Знают о них лишь немногие.

Мод кивнула:

— Если это безопаснее.

Я повернулась к прямоугольному просвету золотого контура. Контур двери был скрыт в кладке, и без ключа я вряд ли разглядела бы тончайшие швы. Эти двери находились повсюду, и всё же зоркие глаза фейри никогда их не замечали. Должно быть, древнее заклинание скрывало их.

Я приложила ключ к стене, и в ней появилась трещина. Когда я толкнула, дверь распахнулась, открывая почерневший проход с запахом плесени.

Триана посмотрела на него с сомнением.

— Там темно.

— Ключ светится, — я подняла его, показав, как тот отблескивает в черноте. — А ещё там есть смотровые отверстия. — В основном крошечные дырочки, скрытые в орнаментах, через которые проходил узкий луч дневного света, но иногда встречались и витражи, и узкие щели.

Кожу внезапно кольнуло. Я резко обернулась, выискивая то, что насторожило мои чувства, но поблизости никого не было.

— Что случилось? — спросила Триана.

Я покачала головой, напрягая слух. Лишь мягкий треск факела, пляшущего пламенем. Я вновь потянулась к магии — и ощутила прилив крови под кожей, сеть рек. Рядом сердца Трианы и Мод бились в неровном ритме, ускоряясь от тревоги.

Никого больше.

Но тревога не рассеялась. Я вгляделась пристальнее, пытаясь понять, что задело моё внимание. Стены были грубыми, неровными, серый камень навален кое-как. В следующем коридоре кристаллы на потолке будут сиять, но здесь, на границе с человеческими уровнями, свет шёл только от факелов. Он отбрасывал на стены резкие тени.