Послушный до дрожи - Анна Кота

Когда смех затих, Айвена, не глядя, поставила каблук ему на плечо — как ставят точку в тексте.

Холодный край подошвы, запах лака, лёгкая тяжесть — мгновенное, безличное прикосновение. Но тело знало: это не случайность, это знак.

Он откликнулся почти невидимо — лёгким сдвигом дыхания, тонким током под кожей.

В этом отклике не было покорности — только знание своего места. Внутри всё ещё стояла тишина — та, что остаётся, когда тебя видели.

Когда она чуть надавила, он понял: форма замкнулась.

Где-то глубоко — ровный отголосок голоса Мадам Морвен, тихий, как дыхание под кожей:«Не теряй отклик.»

Он не терял. Он дышал.

И мир, наконец, стал ровным.

Глава 14. На краю

Свечи вытянулись в тонкий коридор света. Музыка растворилась до прозрачного шёпота. В этом свете каждое движение имело цену.

Каблук, который недавно поставил точку, стал началом новой сцены.

Айвена по-прежнему сидела в своем кресле, локоть на подлокотнике, бокал между пальцев — так легко, что стекло казалось продолжением её руки.

— Сядь, — сказала она.

Нейт опустился на колени у её ног. Спина ровная, ладони раскрыты, пальцы вытянуты, подбородок — чуть выше стандарта. Маска перекрывала половину мира, но не её.

Внутри было жарко от того, что здесь нельзя прятаться.

— Хотите почувствовать его отклик? — лениво обронила госпожа, не меняя позы.

Женщины переглянулись и улыбнулись так, как улыбаются перед тем, как коснуться утонченного наряда — боясь порвать и всё равно желая прикосновения.

Он уже знал эту тишину: в школе телесной линии его учили держать форму перед несколькими парами глаз.

Первой пересекла линию света темноволосая, с высокой причёской. Она подошла ближе и провела кончиками пальцев по плечу Нейта. Он вдохнул глубже, но держал дыхание ровным — столько, сколько мог.

За ней — младшая, в платье цвета вина, с оголённым плечом. Она опустила ладонь на бедро и медленно скользнула выше, не нарушая дозволенного — но вблизи, тонко, почти дразняще.

— О, живой! — произнесла последняя, та, что с жемчужным браслетом, подходя к ним. — Смотри-ка, дрожит.

— Он чувствует всё, — сказала Айвена спокойно. — Даже то, что вы ещё не сделали.

Гостьи встали полукругом вокруг кресла госпожи, оценивая Нейта, словно выставочный экспонат.

Нейт не отводил взгляда от Айвены. Глаза снизу вверх держали её, как держит повязку узел. В это мгновение их смех казался громче воздуха. Не издёвка. Игра. Они смотрели на него, перешёптывались. Воздух стал плотнее.

— Можно? — спросила младшая и чуть подняла бровь.

Айвена кивнула, подобно королеве, которая даёт ход фигуре на доске.

Пальцы гостьи прошли по груди вниз, ноготь едва отметил линию, не касаясь соска — слишком близко, чтобы забыть.

Нейт удержал руки на бёдрах, раскрытые пальцы едва заметно подрагивали. Пульс подскочил. Кожа горела от прикосновения.

— Он прямо из-под руки живёт, — сказала третья, ещё не коснувшись, а лишь рассматривая дрожь. — Как ты его учишь, Миррель? Он будто слышит твоё молчание.

— Я просто отбираю правильный материал, — ответила Айвена. — А потом шлифую до зеркального блеска.

Они засмеялись. Он слушал их голоса как фон, но внутри был только профиль госпожи и строгий выдох в конце каждой фразы. В этом мире ничто не казалось случайным: даже их смех — с её разрешения.

Первая женщина взяла из вазы гроздь винограда, переглянувшись с Айвеной. Та едва заметно кивнула.

— Сладкий, — гостья медленно вытянула ногу, касаясь носком туфли ковра между ними. — Подойдёшь?

Она оторвала одну виноградину и вложила её между пальцев.

Нейт поднял взгляд — не выше, чем позволено, — и плавно сдвинулся вперёд, из плеч и бёдер, пока подол ее платья не коснулся его плеча.

Нейт замер перед гостьей. Дышал ей на руку. Та вложила виноградину между пальцев и протянула ему.

— Угощайся.

Нейт взял её губами, неторопливо, будто это не фрукт, а милость; провёл языком по подушечке её пальцев и задержался, чувствуя, как тёплая влага соединяет их на миг. Слюна тянулась ниточкой — и он её не стирал: всё, что было с ним, принадлежало госпоже, и тем, кому она позволила к нему прикоснуться.

Гостья посмотрела на него сверху вниз, улыбнулась чуть шире.

— Видишь? — вторая наклонилась ближе, взглянула на Айвену с лёгким трепетом. — Он правда верит, что это милость.

— Это и есть милость, — сказала Айвена. — Не всем её дают.

Слова медленно осели в воздухе, будто тонкий пепел — не догорая, а просто зависая.

Нейт дышал ровно, чувствуя, как внутри отзывается фраза: не как награда, а как дозволение существовать. Он не двигался — пока женщина не рассмеялась тихо, на выдохе.

— Хороший мальчик, — сказала гостья и чуть повернула ногу.

Свет стал гуще. Воздух пах теплом и вином.

Носок туфли скользнул по внутренней стороне его бедра — медленно, без нажима, лениво, как будто между делом.

Тело само выдало реакцию — внизу, открыто, честно. Он не прятал. Ему нечем было прикрыться, кроме формы.

— Ах, вот так, — усмехнулась женщина.

— Быстро откликается, — отметила вторая с лёгким весельем. — И не рвётся. Хорошая школа.

Третья — с браслетом — взглянула на Айвену, слегка приподняв бокал:

— Твоя очередь, Миррель.

Госпожа жестом позвала его, и Нейт вернулся.

В маске его взгляд становился ещё более голым, и от этого было жарче, чем от их прикосновений. Всё, что происходило, работало только потому, что она сидела в центре комнаты.

Айвена протянула руку. Движение было медленным, как будто сама тишина уступала ей место. Пальцы коснулись его волос — и воздух изменился, собрался вокруг неё, будто напоминая, кто здесь ведет.

Касание — не ласка, не жест — контакт, от которого тело знало своё место.

Её ладонь легла на затылок, сжала, задала угол.

Кожа под её рукой вспыхнула, и Нейт почувствовал, что сцена началась по-настоящему.

— Открой рот.

Он послушно разомкнул губы. Айвена ничего не вложила — просто провела пальцами по губам. И этого хватило, чтобы его дыхание сорвалось и снова выровнялось по её руке.

— Можно я… вот так? — вторая женщина наклонилась и коснулась соска. Щипок был не сильный, но мир на миг сузился до этой точки.

Он выдохнул.

— Хороший, — сказала гостья почти ласково.

— Смотри на меня, — велела Айвена тихо.

Он поднял взгляд.