Послушный до дрожи - Анна Кота
Уже не мальчик из школы телесной линии. Приватник, оформленный Мадам Морвен.
Тело открытое, уязвимое, подчёркнутое лишь этой тонкой отметкой — бабочкой у горла, словно знаком принадлежности.
Имя Мадам звенело внутри — как щит, как брендовый знак. Она подняла его выше, чем он сам когда-либо смел мечтать.
В груди щемило странное чувство. Он помнил её руки, голос:«Ты не обязан быть элитным. Твоя ценность — в другом».Тогда он не поверил, а теперь понимал. И не имел права её подвести.
Сегодня госпожа Айвена решила продемонстрировать его гостям.
Его костюм — не ткань, а форма. Отклик, дыхание, взгляд.
Волнение было, да. Но Нейт умел отбрасывать лишнее: фокусироваться.
Он только для госпожи. Всё остальное не имеет значения, так учили в Лунном доме.
Но в этом — и он сам. Уже не ученик, не тень чужой воли. Он знал, как держать отклик, чтобы в нём звучало собственное дыхание.
Изображение гостиной стало чётче. Айвена откинулась в кресле с бокалом в руке. Она лениво повернула голову, словно знала, что он смотрит. Уголок губ чуть тронуло движение — не улыбка, отметка.
Браслет мигнул зелёным.
Иди.
Нейт задержал дыхание на границе света. Ещё секунда — и стекло больше не отражало.
Он вдохнул глубже. Пальцы чуть дрогнули — и тут же собрались. Не потому, что боялся — наоборот. Его сила была в том, что он мог выдерживать.
Элира Морвен любила повторять, что его сила не в технике, а в умении жить откликом и сохранять контроль.
Он выровнял дыхание и пошёл — туда, где взгляд — это прикосновение, а молчание — сцена.
Халат соскользнул на пол перед дверью. Нейт вошёл босиком. На нём — стринги, тёмная маска и узкая бабочка на шее. Кожа светилась в мягком свете ламп, движения были ровные, без суеты.
Воздух дрожал от тихой музыки — почти не слышно, как дыхание. Густой, чуть сладковатый — аромат вина, духов и кожи.
Айвена сидела в кресле, нога на ногу. Она не обернулась, лишь кивнула — знак, что он должен подойти.
Взгляд Нейта невольно скользнул по гостьям. Три женщины расположились полукругом, чуть в стороне — каждая в своём отсеке света. Одна — темноволосая с широкой улыбкой и высокой причёской; другая — моложе, с глубоким вырезом на платье и жемчужным браслетом на запястье; третья — его ровесница, в платье цвета вина с оголенным плечом.
Они смотрели на него с лёгкими усмешками и живым любопытством.
При его появлении разговор стих, но только на мгновение — потом снова вернулся в русло светской беседы.
Нейт подошёл и встал перед Айвеной. Та даже не посмотрела на него — только жест, и он опустился у её ног. Госпожа не уточнила позы, только намёк на горизонталь.
Нейт лёг на бок у её кресла. Одна нога чуть согнута, открывая линию бедра. Голова приподнята так, чтобы видеть её взгляд. Одну руку вытянул вдоль тела, вторая раскрытой ладонью лежала на ковре.
Он знал: его присутствие — часть силы госпожи. Он будет держать дыхание комнаты, чтобы она могла быть центром.
— Какая прелесть, — первая гостья, смеясь, чуть подалась вперёд.
— Живой аксессуар, — вторая сказала это с лёгким прищуром, будто проверяя, как он отреагирует. — Ты посмотри, какое у него тело. Даже дышит красиво, — третья, самая младшая, медленно обвела взглядом его грудь; в голосе — ленивое удовольствие. — Откуда такой мальчик? — спросила первая. — Из Лунного дома, — усмехнулась Айвена почти лениво. — Значит, этот тоже от Морвен? — усмехнулась вторая. — Она всегда умела находить редкости, — Айвена опустила руку к Нейту и провела пальцем по ключице. Лёгкое, невесомое касание.Когда её пальцы прошли по коже, он почувствовал не трепет и не желание — что-то, похожее на признание. Как будто ей не нужно было говорить«хорошо».
Нейт не сбился с позы — только вдох стал глубже.— Чувствует даже малейшее внимание, — сказала Айвена. — Отклик — это его природа, — добавила она тихо, почти с нежностью, как о чём-то редком.
Гостьи переглянулись; в их смехе слышалось не насмешка, а любопытство — будто они разглядывали новую игрушку.
Айвена убрала руку и вернулась к разговору. Внимание скользнуло мимо, как будто его и не было. После этого о нём почти забыли. Он знал: именно в этом — точность формы. Когда на тебя перестают смотреть, но ты всё ещё дышишь для них.
Вскоре Нейт перестал видеть гостей напрямую: маска срезала обзор, тело лежало у ног госпожи, как живая скульптура. Но слух работал. Обрывки фраз, смех, звон бокалов.
Разговор уходил то в дела, то в чужие дома — незнакомые имена мелькали одно за другим. Иногда он ловил отдельные фразы:«провалили открытие», «слишком много вложили», «ей всегда мало».
Время от времени Эл появлялся с подносом, разливал вино — лёгкие шаги, касания стекла.
Он не смотрел на Нейта, но дыхание их пересекалось в тишине, словно между ними был невидимый отклик, знакомый только им двоим.
Гостьи говорили о клубах, о новой выставке, о какой-то сделке — Нейт слышал обрывки, но не цеплялся. Для него это не имело значения.
Значение имела только госпожа Айвена. Её рука, то коснувшаяся его волос, то задержавшаяся на шее. Иногда пальцы скользили ниже, к внутренней стороне бедра — не требовательно, а лениво, будто между словами.
— Красивый, — Айвена чуть улыбнулась, не прерывая разговора. Это был не смех, а жест собственности. Не на него — на момент.
Нейт тихо выдохнул, подался чуть ближе, но Айвена убрала руку. Он вздохнул и продолжил быть неподвижным элементом вечера, живой декорацией.Мир сузился до ровного дыхания. Мысли растворились — осталась только форма, как будто тело само помнит, зачем оно здесь.
Нейт знал: для кого-то статика казалась пыткой. Для него же это была привычная практика, даже безопасная. Ничего не требовалось, кроме дыхания и ровной линии тела.
В телесной линии их учили ждать часами, неподвижно. Тело должно было само стать пространством.
Иногда пальцы госпожи скользили по его плечу или по шее — легко, лениво, словно отмечая, что он ещё здесь,её.Эти прикосновения выделялись среди шума голосов, делали его не просто вещью, а её вещью.
Так прошёл час, может, больше. Для гостей он был украшением, для неё — подчинённой формой, живым дыханием в интерьере власти. Для него самого — привычная тишина.
Когда гости засмеялись громче,
