Горячая штучка - Люси Вайн
Мой телефон вибрирует, пришел ответ от Адама.
Отлично.
Ах, какой нескладный ответ в одно слово. Что это значит? Он сердится? Может быть, он спешит? Я твердо уверена, что тех, кто отвечает в SMS одним словом, следовало бы собрать всех вместе и сжечь на площади. А потом выставить их кости на всеобщее обозрение как предупреждение тем из нас, кто думает, что, ответив одним словом, они заставят поезд ехать быстрее.
Придя в кафе, я по-прежнему опасаюсь того, что Адам раздражен или потерял ко мне интерес.
И мне быстро становится ясно, что я ошиблась в своих предположениях.
Адам не раздражен и не потерял ко мне интерес, просто он очень, очень пьян.
— Ээээээээээээээй! — с восторгом приветствует он меня и, как ни странно, надолго заключает меня в свои объятия. На нем только один ботинок.
Я делаю глубокий вдох. Это даже интересно. Знаете, от такой катастрофической ситуации каждый в душе получает удовольствие.
— Элли, верно? — радостно кричит он, брызгая слюной, выпуская меня из своих объятий и пытаясь изо всех сил сфокусироваться на моем лице. — Я КУПИЛ ТЕБЕ КОФЕ!
Чувствуя, что все в зале смотрят на нас, я шепчу, словно это нейтрализует оскорбленные чувства публики.
— О, очень любезно, спасибо, — говорю я.
— МЫ С ПАРРРРРРРРНЯМИ БЫЛИ НА ФУТБОЛЕ, — поясняет он. — Мы выиграли, поэтому в одиннадцать утра начали выпивать. Я ЧУТЬ-ЧУТЬ ПЬЯН, ИЗЗВИННИ.
Я смеюсь и мгновенно понимаю, насколько он пьян.
— Без проблем, — говорю я, добавляя: — Завидую тебе, мне нравятся выпивохи. — Он хватает свою чашку кофе и пристально смотрит на меня, как завороженный. Я, пользуясь моментом, оглядываю его. Он роскошен и выглядит даже лучше, чем я ожидала. Но он явился на первое свидание — в три часа дня, — напившись вдрызг. Ну ладно, это хороший повод для того, чтобы пойти в паб, верно? И, успокаиваю я себя, по крайней мере он все-таки пьет, возможно, он сочтет меня сексапильной. На пьяную голову все кажутся красавицами.
О, ну вот, опять началось, он потерял интерес к чашке и снова кричит:
— ПОЗЖЕ МЫ ПОЙДЕМ И ВЫПЬЕМ ПО КОКТЕЙЛЮ. ТЫ НЕ ВОЗРАЖАЕШЬ ПРОТИВ КОКТЕЙЛЯ?
Я исподтишка оглядываю зал. Это похоже на шутку, на розыгрыш. Может быть, он — один из тех противных парней с YouTube, которые подбегают к женщинам на улице и задирают на них юбки? Безумно смешно, да? Я не вижу никого, кто был бы похож на человека с камерой. Кажется, никто особо не обращает внимания на высокого пьяного мужчину, орущего посреди кафе. Разве что в розыгрыше участвует пожилая пара, поедающая блины.
Я поворачиваюсь к Адаму. Создается впечатление, что все это веселит его. Он кутит.
Я киваю, и мы умолкаем. Черт, где мои шпаргалки?
Он косится на меня, видимо, радуясь тому, как далеко все зашло. Я вяло улыбаюсь и пью по глоточку кофе. Ненавижу эти стулья, думаю я, ерзая от неудобства на скрипучем пластике. Я уже ощущаю, что у меня вспотел зад. Надеюсь, этот парень не попытается позже вести себя, как Дэнни Аррингфорд, иначе за все свои старания получит лишь полные пригоршни пота.
Внезапно он опять кричит.
— Я КУПИЛ БОТИНКИ! — A-а, наверное, по этой причине он в одном ботинке. — ЗЕЛЕНОГО цвета, — поясняет он, не будучи в состоянии сфокусироваться на моем лице.
— Думаю, это здорово, — отзываюсь я. — Можно посмотреть?
Адам с готовностью наклоняется вниз, чтобы взять коробку с ботинками, и шваркает их на стол, задевая при этом мой кофе. Я вскакиваю, а три секунды спустя и он тоже (это называется заторможенностью под действием алкоголя).
— О, ЧЕРТ, — кричит он, пока подбегает официант с малюсенькими бумажными салфетками и безрезультатно промокает коричневую лужу.
О боже, как унизительно.
— Мне жаль, — говорю я, оглядываясь вокруг. — Мне очень жаль.
— Я принесу салфетки, — говорит Адам и куда-то бредет. Через несколько минут он возвращается с пригоршней пакетиков с сахаром.
— Я забыл, зачем я пошел, — объясняет он, опуская глаза на разлитый кофе, а потом поднимая их на меня и хмурясь, словно я виновата. И грустно, и смешно, но это катастрофа, и я раздумываю, можно ли мне уже уйти. Насколько это неприлично — всего через 20 минут сбежать со свидания?
Я забираю из его рук пакетики с сахаром — возможно, для разлитого кофе они послужат, как крохотные мешочки с песком, — и мы снова садимся за стол. Я спрашиваю его, чем он занимался на этой неделе, и он выглядит смущенным.
— КУПИЛ БОТИНКИ, — повторяет он, словно я идиотка.
— О, верно, классно, — кивая, говорю я. — Э-э, по случаю, или просто тебе были нужны новые ботинки?
Он облокачивается о стол, ставя локоть в оставшуюся лужу кофе. Я испытываю нечто вроде удовольствия оттого, что жидкость впитывается в его рубашку.
— Мой стилист говорит, что важно тратиться на ботинки хотя бы раз в две недели, — медленно произносит он, тщательно выговаривая каждое слово, и оттого кажется еще пьянее. Он умолкает и, косясь на меня, добавляет — У тебя есть личный стилист, или тебе наплевать на себя? — Оттттлично. Думаю, за пьяной пеленой скрывается напыщенный индюк.
— Знаешь, мне нужно выйти в туалет, — говорю я, вставая из-за стола.
— Туалет там, — говорит он, указывая на мужской туалет.
— Спасибо.
Скрывшись в (дамском) туалете, я пишу в WhatsApp Томасу и Софи.
«Это ужасно. Хуже не бывает. Я ненавижу его, на нем рабочий комбинезон».
На нем нет рабочего комбинезона, но мне нужно, чтобы они решили, что ситуация кошмарная. Я долго смотрю на телефон, ожидая, когда мигнет синий огонек, но он не мигает.
Эти ублюдки втянули меня в это, а теперь живут в свое удовольствие и веселятся без меня. Я смотрю на себя в зеркало, вытирая расплывшуюся тушь. Хмм, может быть, не стоило делать макияж в поезде.
Что дальше? Мне необходима эмоциональная поддержка, чтобы кто-нибудь сказал мне, что я могу уйти, — мне необходимо разрешение. Но если я задержусь здесь, он подумает, что я хожу по-большому в кафе «Costa».
— Ладно, — говорю я, глядя на свое несчастное отражение в зеркале. — Потерплю еще немного. Может быть, он просто нервничает, болтая глупости под действием алкоголя. Еще полчаса, и ты можешь убираться домой и ложиться спать.
Я провожу пальцами по взлохмаченным волосам и направляюсь обратно.
Адам сидит за
