Искушение - Джейн Генри
— А теперь давайте все отдохнем перед важным днем, — говорит он.
Они уходят, а я смотрю им вслед, ошеломленный реакцией Ирины. Это не то, чего я ожидал. Она знает больше, чем показывает? Ее наблюдения и намеки — это еще одна попытка пофлиртовать со мной?
— Марков, — тихо говорит Вера, пока мы бок о бок возвращаемся в нашу комнату. — Она только что... фактически сказала, что избить Джейка это нормально?
Хмурюсь.
— Похоже, ей надоели его выходки.
— Это непрофессионально.
— Как и его поведение по отношению к тебе и другим участникам программы.
— Ты для нее словно идеал.
— Честно говоря, она пару раз пыталась со мной заигрывать.
Вера останавливается. Когда я смотрю на нее сверху вниз, ее глаза широко распахнуты от шока.
— Что? Ты хочешь сказать, она с тобой флиртовала?
Я киваю.
— Ничего особенного. Не знаю, заметила ли ты, как она постоянно ошивается возле меня во время работы в лаборатории. Она не пересекала границы, но чувствую себя как любимчик учителя... хотя я даже не ее ученик.
Вера фыркает.
— Ты точно не ученик. Послушай, ты знаешь мое отношение к тому, что ты вмешиваешься в мои дела. Я просила тебя не трогать Джейка. Я просила тебя никому не рассказывать кто ты на самом деле, — говорит она едва слышно. — Ты не можешь избивать каждого неудачника, который косо посмотрит в мою сторону, Марков. Просто не можешь.
Пожимаю плечами.
— Я предупреждал его. И давал достаточно шансов. Он перешел черту.
Она стонет и качает головой.
— Что он знает?
— Ничего. У него нет никаких доказательств. Ты знаешь, что это твое место по праву. Твой отец не имеет к этому никакого отношения. И если он узнает, что ты из семьи Ивановых, пусть говорит об этом кому хочет. Ты добилась всего сама, Вера.
После небольшой паузы она протягивает ко мне руку.
— Марков...
— Ммм?
— Почему у тебя другой телефон?
Марков опускает взгляд на свой телефон, в его глазах отражается тот самый дикий огонь — тот, что был у него перед тем, как он ударил Джейка. Я не боюсь, что он сорвется на мне, хочется верить, что уже достаточно хорошо его знаю. Но что-то... его разозлило.
— У меня был этот телефон, когда я приехал. У меня их два. Можешь посмотреть, если хочешь. Один старый, но контакты не синхронизировались правильно, поэтому я ношу оба.
Не совсем уверена, что верю, но зачем ему врать?
— О.
Сегодняшний вечер снова показал мне реальность того, кто мы есть. Правда врывается в мои мысли подобно раскату грома.
Это неправильно. Это несправедливо. Но такова реальность.
Я отдала себя человеку, который никогда не сможет быть тем, кто мне нужен. Я влюбилась в человека, который всегда будет следовать своему кодексу чести, а все и все остальные к черту.
Мне требуется сон. Нам обоим требуется.
Чувствую себя совершенно измотанной, когда мы возвращаемся, и не устраиваю сцену, когда Марков осматривает комнату. Проверяет дверь. Проверяет телефон и отправляет сообщение. Проверяет оружие, убеждается, что оно заряжено, и кладет его на комод.
— Иди спать, Марков, — мягко говорю я. Мои глаза будто чешутся, когда моргаю, но, когда он ложится рядом, я вздрагиваю.
— Твои руки, — шепчу я. — Они в ужасном состоянии.
Он хмуро смотрит на свои окровавленные костяшки и отмахивается от меня.
— Все в порядке.
— Их нужно хотя бы промыть, — говорю, вставая с кровати и направляюсь за полотенцем в ванную. Смачиваю его теплой водой с мылом и возвращаюсь в комнату. — У меня с собой не так много средств для оказания первой помощи...
— Мне это не нужно. Просто подыграю тебе.
Бросаю в его сторону пристальный взгляд.
— Защита твоя работа, и я тебе подыгрывала. Но это моя. Медицина, помнишь? Первая помощь? Это моя стихия. Не лишай меня этого.
Он хмыкает и неохотно кивает.
— Продолжай.
Опускаюсь перед ним на колени, обхватывая его большую, грубую ладонь своими руками и внимательно изучаю повреждения. Сейчас не помешало бы антисептическое средство, но выбор в аптечке ограничен. Вместо этого я очищаю кровь и пот с обеих рук и понимаю, что раны поверхностные.
— Говорил же, что все в порядке, — хрипло бурчит он.
Киваю, отпускаю его руки и собираюсь опереться своими на его колени, чтобы подняться, но внезапное осознание останавливает меня.
Я... стою перед ним на коленях. Это кажется таким интимным.
Покорным.
Его собственнический взгляд, говорит мне, что он чувствует то же самое.
— У тебя завтра важный день, Вера, — говорит тоном, который очень напоминает... папочку.
Киваю.
— Ты на пороге открытия, да?
В моей груди зарождается гордость. Он запомнил. Он следил за мной, пока я болтала о трудностях, с которыми мы столкнулись.
— Да, — тихо отвечаю я. Мы изучали, как определенные растения, произрастающие в отдаленных районах, не подвержены биологической угрозе с широко распространенными патогенами. Если мы научимся использовать эти знания, это может многое изменить...
— Я верю в тебя. И знаю, что у тебя получится, — его глаза загораются, и тон голоса говорит мне, что он чувствует то же, что и я. — Мне нравится этот ракурс. А тебе, Вера? Нравится?
Нравится. Очень. Медленно киваю, потому что не доверяю своему голосу, и я сбита с толку тем, почему это ощущается так приятно. Я сильная, независимая женщина, которая добивается всего сама. Сама заработала место здесь, потому что упорно трудилась. Почему же превращаюсь в лужицу, когда стою перед ним на коленях?
Медленно он обхватывает мое лицо своей большой ладонью. Сглатываю, когда он проводит подушечкой большого пальца по нижней губе.
— Я запомню это. А теперь тебе нужно отдохнуть, чтобы быть готовой к завтрашнему дню.
Уже хочу обидеться, но мое тело действительно нуждается в передышке.
— Завтра мы обсудим ту маленькую истерику, которую ты устроила в общей комнате.
Открываю рот, чтобы возразить, пока сердце бешено стучит в ушах.
— Марков...
Он резко качает головой, давая понять, что сейчас не
